Перспектива переспать с Камилой Сантана была… заманчивой.

Породниться с Диего Сантана тоже.

Но как-то меня все пугало. Я понимал, что мой пока не родившийся сын станет мафиози еще в утробе матери.

Зато, станет самым богатым ребенком страны. Континента? Мира?

А я буду управлять картелем от его имени, попивая вино со стариком Сантана, периодически потрахивая его дочь.

С другой стороны, я накручиваю обман, которым окутал родителей. Накручиваю его с каждым днем, проведенным в Коста-Рике. С каждым часом.

Но, самое интересное, что дон Сантана и Сильвия уже все спланировали!

— Как вы себе представляете, я подкачу к Камиле? — спросил я, закрыв лицо рукой.

— Придумай, — кивнул старик Сантана. — Ты толковый.

Да ёб вашу мать!

Такое ощущение, что я гений!

Как гласит одна житейская мудрость — не знаешь, как решить проблему, обдумай ее ночью и усни. Примерно в начале третьего ночи меня осенило.

Мигом проснувшись, я вскочил с кровати и распахнул шкаф-купе. Мой чемодан пылился на нижней полке, полупустой, разве что мой стратегический запас клетчатых рубашек покоился на дне.

Запустив руку в чемодан, я нашарил мятый бумажный пакет и заулыбался.

В пакете — уродливая тряпичная кукла с глазами-пуговками, футляр с тонкой иглой и, вот он, заветный пузырек с Амортенцией, которая в теплом свету лампы отливала розовым перламутром.

— Благослови Господи шатер жриц вуду сеньоры Лаво, — выдохнул я, прижав пузырек к груди.

Приворотное зелье. У меня есть приворотное зелье. У меня есть Камила Сантана. У меня есть картель.

Блаженно улыбнувшись, я опустил пузырек на тумбочку и закрыл глаза.

***

Проснулся я в прекрасном расположении духа. Первое, что я увидел — поблескивающий на солнце пузырек. Затем поднял взгляд на тикающие часы — снова проспал завтрак, почти одинадцать.

За спиной послышался легкий стук, и я повернулся на кровати.

— Ты проспал, — заметил Финн, опустив на журнальный столик поднос.

Овсянка, свежая клубника, тосты с желе, апельсин и бутылка сока.

— И не лень тебе? — фыркнул я, поправив очки.

— Все равно делать нечего, — пожал плечами Финн. — Чего такой счастливый?

Я заулыбался.

— Во-первых, сейчас вторник, а я встал в одинадцать утра. Во-вторых, за окном шумит океан. В-третьих, мне принесли завтрак. В-четвертых, у меня будет секс с Камилой Сантана.

Финн скривился так, словно я говорил о чем-то адски противном.

— Ты оглушишь ее лопатой? — буркнул он.

Я поднял пузырек и продемонстрировал ему.

— Знаешь что это?

— Жижа.

— Если бы кто-то учился в Ильверморни, он бы знал, что это — сильнейшее приворотное зелье, — протянул я. — Вызывает неконтролируемую привязанность, страсть, действует около тридцати шести часов. Пополнить его запасы — не проблема, кстати, в связи с этим вот тебе мое задание: едешь в Мексику, на колдовской рынок, и покупаешь у жриц из синего шатра ящик таких вот пузырьков.

Финн потупил взгляд.

— Что? — спросил я, взяв бутылку сока.

— Это бред, — констатировал Финн.

— Мистер Интеллект может пояснить?

Протянув мне тарелку, Финн забрал крышку.

— Приворотные зелья — это бред. Можно просто быть вместе с тем, кто действительно тебя любит таким ебаным уродом в клетчатой рубашке, и без всяких колдовских жиж.

— Найдешь мне такую женщину — обязательно познакомь, — кивнул я, потянувшись за тостом. — Что-то еще?

Финн нахмурился.

— Когда мне ехать за зельем?

— Десять минут назад, — сказал я. — Мехико, рынок Меркадо-де-Сонора. Разберешься?

Финн кивнул и вышел из комнаты.

А я предвкушал триумф.

В триумфе я прожил всю следующую неделю. Ликование усилилось, когда я стоял у крыльца со всеми обитателями виллы и провожал самого несносного человека на свете — Альдо Сантана.

Черный автомобиль уже стоял у ворот, готовясь отвезти ненавистного всем Альдо куда угодно, хоть на край света (по факту, в аэропорт), а я глядя, как сеньор Сантана тискал в объятиях сына и смотрел на него так, будто его кровиночка едет не в Лондон, а в горячую точку, бегать с автоматом в руках, не мог поверить, что уже совсем скоро тирания Альдо закончится.

— Пока, Альдо, — бросил я. — Учись хорошо, не стреляй в…

Альдо, явно сам от себя такого не ожидая, крепко обнял меня, но тут же отпрянул.

— Не задерживайся в моем доме, сволочь, — холодно сказал он.

Я тепло улыбнулся.

— Насчет Лили…

— Я не сдам тебя.

Виолончель уже лежала на заднем сидении, чемоданы Альдо покоились в багажнике, сеньор Сантана запивал расставание вином, персонал дома ликовал, а черный автомобиль, наконец, выехал за ворота и скоро пропал за поворотом.

Старик Сантана, тяжело вздохнув, первым зашел в дом, тосковать по любимому сыну. Только дверь за ним закрылась все, кто был на улице: телохранители, горничные, садовник, повар и атташе Сильвия зааплодировали мне.

Вечеринка на пляже. Так мы отмечали отъезд садиста Альдо всем домом, даже сеньор Сантана, спустившийся к нам, когда не обнаружил дома никого, хоть и немало удивился празднику, но ругаться не стал. Презентовал нам (а нас, без малого, больше тридцати человек) ящик своего восхитительного вина, и присоединился к празднованию, прекрасно понимая, сколько нервных клеток убил его сынок всем.

Старика Сантана любили все, это я заметил давно.

Плеснув в бокал вина содержимое пузырька, я протянул его Камиле, одетой в алый купальник и, приветливо ей улыбнувшись, выискал средь гуляющих сеньора Сантана.

Тот выискался в компании повара, горничных и Сильвии, покуривающей марихуану: играли в покер.

— Сегодня я пересплю с вашей дочерью, — шепнул я на ухо старику.

— Благословляю вас, — кивнул Диего Сантана. — Всем винишка!

Отряхнув закатанные штаны от песка, я покинул пляж, следуя на запах удушливого парфюма Камилы. Сердце колотилось, как заведенное.

Как это будет происходить?

Действует ли Амортенция на маглов?

Настоящая ли это Амортенция?

Вопрос о зелье решился сам собой. На подъездной дороге я столкнулся с Финном, который сжимал в руках деревянный ящик, забитый колбами с перламутрово-розовым зельем.

— Я уж думал, ты заблудился, — сказал я, оглядев запас приворотного зелья. — Благодарю.

Финн сухо улыбнулся.

— Там все отмечают отъезд Альдо, — произнес я. — Выпей.

— А ты?

— А я занят, — буркнул я, опустив взгляд на ящик Амортенции.

— А, — протянул Финн. — Ну… это… удачи.

Хлопнув его по плечу, я снова уловил запах Камилы. Где-то рядом.

«Господи-Боже, что ж будет-то?».

А если она не захочет?

Да куда она денется?

Финн, первым заметив пышную фигуру Камилы Сантана, на террасе, поспешил исчезнуть, а я, нервно сглотнув, направился к ней.

— Может, винишка? — ляпнул я.

Но алый купальник слетел на пол раньше, чем я понял, что винишка сегодня уже не будет.

========== Глава 39. ==========

Десять дней пролетели, как одна секунда. Амортенция в ящике исчезала прямо пропорционально моему терпению и светлой вере в затею.

— Я больше не могу, — прошептал я, упершись руками в подлокотник дивана. — Я не выдерживаю…

Финн прижал смоченный бадьяном ватный тампон к одной из многочисленных ссадин на моей спине, и я чувствовал, что небольшой мозг моего недо-телохранителя сейчас просто взорвется от избытка вопросов.

— Она тебя бьет? — спросил Финн, снова смочив бадьяном вату.

— Ну, не так что совсем бьет…

— Хочешь, я ей втащу?

Я закатил глаза.

— Кому ты втащишь, недоразумение? Камиле?

— Легко, — подтвердил Финн. — Она же тебя бьет.

— Как бы тебе объяснить, — замялся я. — Это профессиональная травма того, кто спит с Камилой Сантана.

Финн наклонился надо мной и моргнул.

— Не понял.

— Не сомневаюсь. Как бы объяснить, чтоб не перегружать твой мозг пятилетнего идиота… ты слышал что-то о жестком сексе?