Наши бокалы звякнули.

— Сынок, это на другом конце света. И учеба — это не неделя и не месяц.

— Он будет приезжать к вам на праздники.

— Ты предлагаешь мне видеть сына раз в год? Исключено, — строго, на этот раз действительно не терпя пререканий, ответил старик Сантана. — Я найду ему колледж здесь.

Я обессиленно вздохнул и сделал глоток из бокала. Вино уже просто не лезло в горло.

— Вы не сможете всю жизнь держать Альдо за руку и трястись над ним, — сказал я. — Дайте ему свободу.

— У меня враги по всему миру, а Альдо один в чужой стране — легкая мишень. И вообще, кто ты такой, чтоб учить меня воспитывать детей? — нахмурился мафиози. — Появятся свои — воспитывай, как хочешь.

Только выпитый алкоголь сделал меня храбрым достаточно, чтоб возражать самому Диего Сантана, который очень не любил тех, кто с ним спорит.

Вдобавок, я почему-то очень разозлился.

— Ну, тут вы правы, — кивнул я, встав со стула, и начал расхаживать по кабинету. — Вы вообще правы, сеньор Сантана. Пусть Альдо дома сидит, торты свои жрет. Ну рухнула мечта, ну и хрен с ним. И вообще, он бы с самого начала мог догадаться, что смысла нет с семи лет на этой виолончели пиликать, все равно не быть ему музыкантом, это я вам точно говорю. Ничего. Перебесится. По собакам постреляет, нервы успокоит. Правда, потом начнет по людям стрелять, но это не страшно, одной горничной больше, одной меньше. Зато ребенок под присмотром.

Сеньор Сантана вскинул черные брови.

— А то, что парню восемнадцать лет, а у него друзей нет — это вы вообще не переживайте, — заверил я. — И то, что единственный друг у него живет за тысячи километров в промозглой Англии, тоже не страшно. Пусть общаются по видеосвязи. Один раз в жизни встретились, в Диснейленде сладкой ваты поели, все хватит с Альдо общения с людьми, пусть дома сидит. Правда, с его характером говнистым и неумением с людьми общаться, ему в этой жизни так ни одна девушка и не даст, но и это не страшно, целее будет. Все правильно, пусть дома сидит, торты жрет. Вы ему только айфон новый купите. А лучше два: один чтоб всегда при себе был, а второй чтоб в туалете лежал. И пусть сидит, рожу в экран уткнувши, главное же что всегда под присмотром.

— Все сказал?

— Нет, еще не все, — взорвался я, опустив руки на спинку стула. — Я всего лишь хочу сказать, что вы совершенно правы, что не отпускаете Альдо в Англию учиться. Я же говорю, то, что ребенок впервые сам чего-то захотел и добился — это не важно. То, что у ребенка мечта есть — это тоже не важно. А про талант я вообще молчу, это полная хуйня. А вдруг Альдо не сегодня-завтра пальцы прижмет дверцей холодильника и все, как теперь играть? Нет, все вы правильно делаете. Правильнее было только когда вы в коляске под паралитика косили, а Альдо, на голову матери из окна глядя, заработал себе булимию и целый букет ебанутостей, потому что никто его не поддержал.

Залпом осушив бокал, я со стуком опустил его на письменный стол.

Мафиози молчал.

— Знаете, сеньор Сантана, — напоследок сказал я. — Вам решать. Может я был резок, простите за это. Я, наверное, пойду.

— Наверное, пойди, — холодно отозвался мафиози. — Если приехала Сильвия, позови ее ко мне.

Я кивнул и вышел из кабинета.

Когда дверь хлопнула, мое сердце сделало сальто.

Я пристыдил Диего Сантана. Интересно, сколько мне осталось жить?

*

За ужином нас было пятеро: Альдо, вяло ковыряющий свой любимый рис с овощами вилкой, дон Сантана, шепотом переговаривающийся с Сильвией, прекрасная силиконовая Камила и я — эдакий дурачок в клетчатой рубашке.

— Мне, кажется, это хорошая идея, — донесся до меня едва слышный шепот Сильвии.

— Тогда я уверен, что это хорошая идея, — кивнул Диего Сантана. — Но сейчас не об этом. Альдо…

Альдо поднял взгляд на отца.

— Видит Бог, я был против, — вздохнул сеньор Сантана, опустив на стол вилку. — Но один дерзкий очкастый алкоголик настоял…

Я подавился рисом, а Альдо вытаращил глаза, не в силах поверить тому, что сейчас произойдет.

— Ты едешь в Англию, — улыбнулся мафиози.

Я закашлял, и горничная пару раз ударила меня по спине. Альдо, прижав тонкие пальцы ко рту, минуту сидел, словно громом пораженный, а потом, когда смысл фразы дошел до него, кинулся обнимать отца, атташе Сильвию, горничную Эстефанию, чуть не обнял Камилу на радостях и, расплывшись в лучезарной улыбке, не смел верить своему счастью.

— Правда?

— При условии, — уже строже сказал сеньор Сантана. — Ты будешь звонить каждый день.

— Спасибо!

— … приезжать на каждый праздник.

— Я люблю тебя!

— … вести себя хорошо и тихо.

— Обещаю!

Чуть не задушив отца в объятиях, Альдо (я и не мог представить, что он может так чему-то радоваться), позабыл об ужине и понесся в свою комнату.

— Никогда не видел его таким счастливым, — улыбнулся мафиози. — Как мало нужно для счастья.

Камила закатила глаза и, тоже встав из-за стола, отправилась на улицу, покачивая широкими бедрами.

Я знал, что старик Сантана, Сильвия, горничная, телохранители на лестнице и вошедший в дом Финн смотрят на меня, то ли как на героя, то ли как на идиота. И не знал, как себя вести: то ли продолжать ужин, то ли быстренько слинять к себе.

— Готовься, парень, — бесцветным голосом сказал дон Сантана. — У тебя есть неделя.

Все-таки, меня будут казнить за то, что разлучил мафиози с его любимым ребенком.

Ожидаемо.

Но я испугался и нервно сглотнул.

— Расстрел или утопление? — тихо спросил я.

— Ты дурак, что ли? — расхохотался старик Сантана. — Будешь учиться, университет Сан-Хосе. Я договорился.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Ты толковый парень, психолог неплохой, как оказалось. Подтвердишь это дипломом.

Я заморгал.

Не ожидал я такого исхода.

— Спасибо, сеньор Сантана, — заторможено поблагодарил я.

— Но это не все, — уже строже сказал мафиози. — Сядь. И винишка себе налей.

И снова паникую.

— Завтра придет мой нотариус, — сказал старик Сантана. — Установит владельца картеля и всего моего имущества после моей смерти.

— Господи, что с вами? — ужаснулся я.

— Печалька накатила, — хмыкнул старик. — Я здоров. Но нотариус придет и все равно запишет владельца.

Я глотнул красного вина, все еще не понимая, к чему ведет разговор.

— Камиле оставлять картель нельзя, — продолжил Диего Сантана. — Она безрассудная дура. Которая приведет в этот дом такого же ухажера, которого сделает своим мужем. И эти идиоты развалят империю, которую я создал.

— И что вы надумали?

— Ты женишься на Камиле.

Меня привел в чувство лишь грохот: Финн выронил пистолет, который чистил.

Сильвия тут же подлила мне еще вина и погладила по спине.

— Я извиняюсь, — прохрипел я, чуть ли не задыхаясь. — Но вы в своем уме?

— Рядом с Камилой мне нужен толковый человек, который, во-первых, будет моим доверенным лицом, во-вторых, будет знать, как устроен картель и, в-третьих, не даст Камиле его развалить, — произнес старик Сантана. — Мне нужен ты, парень.

— Но я не…

— Я понимаю. Брак фиктивный, — успокоил Диего Сантана. — Вы разведетесь.

— Когда? — чересчур быстро спросил я.

Старик Сантана опустил руки на стол.

— Когда родится мой внук, который и станет наследником картеля.

Я был близок к обмороку.

ЧТО, МАТЬ ЕГО, ПРОИСХОДИТ?!

— Послушай, парень, я знаю, что прошу о невозможном, — заверил старик. — Но я не обижу тебя. Ты не один раз доказывал свою верность, так уж случилось, что за то недолгое время, что мы знакомы, я доверяю тебе так же, как Сильвии, которую знаю еще девчонкой. Мне нужен от тебя только внук. И то, чтоб ты периодически ставил на место Камилу. Как только родится малыш, ты свободен — развод, бухлишко, шлюхи.

— Сеньор Сантана, — поднял руку я. — Камила меня ненавидит.

— Он согласен, — обрадовалась Сильвия.

— Я не…

— Выпей еще, милый.