— С кем в отношениях? — вскинул брови Альдо. — Со своей правой рукой?

Финн не сдержался и хрипло рассмеялся.

— Браво, Альдо, это твой первая тонкая шутеечка, — сухо ответил я. — А ты чего ржешь, недоразумение?

— Он имел в виду, что правой рукой ты…

— Я понял, Финн. Я бы на твоем месте не веселился. А ну признавайся, как часто тебя нагибали в общей душевой федеральной тюрьмы штата Луизиана?

— Я нагибал, — признался Финн, не поняв сарказма, впрочем, как и всегда.

— Не подходи ко мне сзади, — приказал я, снова отодвинувшись. — И вообще иди отсюда, ты меня раздражаешь. Иди, походи у бассейна, пусть Камила позавидует твоим волосам.

Финн пожал плечами и поднялся с кресла.

— Ну какой же идиот, — простонал я, провожая телохранителя взглядом. — Правда к бассейну пошел.

Но Альдо меня и не слышал.

— Да когда твой чертов телефон разрядится?

— Умолкни, а то я прикажу тебя расстрелять.

Усмехнувшись, я заглянул в смартфон через плечо подростка. Альдо отвернулся и гневно запыхтел.

— Ну вот открой мне глаза, чем тебе так понравилась Лили? — поинтересовался я.

— Она необыкновенная.

— Девчонка, которая целыми днями, в свободное от учебы время, смотрит сериалы, жрет, как голодный солдат, и зачитывается фанфиками? О да, Лили просто уникальна. Таких больше нет.

— Ты ничего не понимаешь, очкастое уебище, — бросил Альдо, ткнув мне в лицо смартфон, на экране которого красовалась фотография Лили. — Ты посмотри на нее!

— На что? — сухо спросил я.

— Да хотя бы на глаза. Ты посмотри, какие у нее глаза.

— Тупые.

Альдо треснул меня по лбу смартфоном и снова отвернулся.

— Альдо, — мягко сказал я. — Вы знакомы два дня. Не надо включать «Ромео и Джульетту».

— Я не читал «Ромео и Джульетту», — отмахнулся Альдо. — Я «На пятьдесят оттенков темнее» читал.

— Я тебе сейчас дам «На пятьдесят оттенков темнее»! — возмутился я, зарядив подростку подзатыльник.

Альдо потер затылок и взорвался в негодовании.

— Только об этом и думаешь, тупой извращенец! — взвизгнул он. — Я тебе о высоком, о чувствах, а ты…

— Каких чувствах, вы два дня знакомы?!

Подросток отмахнулся в очередной раз.

— А вообще, знаешь, мне совершенно похуй, — произнес я, встав с кресла. — Ты только меня не сдай, а там хоть оргии с ней виртуальные устраивай.

— ОХРАНА!

— Ухожу, ухожу.

*

Из спальни старика Сантана я вышел поздней ночью, пошатываясь и засыпая на ходу. За ужином, который я ему принес, мафиози привычно открыл бутылку вина, а потом еще одну, явно наслаждаясь тем, как спаивал меня.

К старику Сантана, несмотря на множество подлян с его стороны, самая актуальная из которых — назначение беглого заключенного моим личным телохранителем, я проникся глубокой симпатией. Иногда мне даже казалось, что если бы не укус вампира, поставивший крест на моем старении, в возрасте за пятьдесят я выглядел бы именно так, как Диего Сантана.

Пил бы превосходное вино, наслаждался такими мелочами жизни, как вкусные бутерброды и пирожные, безумно любил бы своих детей, хоть и не гнушался осыпать их за глаза ироничными комментариями, не усложнял бы себе жизнь женой, веровал бы в Бога и удобрял бы свои бесчисленные виноградники порубленной на куски плотью своих врагов.

С этой философской мыслью я, шагая по безлюдной вилле, спустился на кухню и по-хозяйски открыл холодильник, не сразу заметив своего недо-телохранителя, который сидел за высоким столом на не менее высоком табурете.

— Я отложил тебе пирог, чтоб белобрысый не захавал, — протянул Финн, изучая рисунок на мраморной столешнице.

— За что я тебе очень благодарен.

Вытащив из холодильника большое блюдо, накрытое крышкой, я уселся напротив и, едва не свалившись с табуретки, потянулся за вилкой.

— Почему не спишь? — поинтересовался я.

Финн пожал плечами.

— А ты?

— Потому что я ем, безмозглое чудовище.

Отломав кусочек вишневого пирога, задумался, сверля Финна заинтересованным взглядом.

— Ильверморни, — еле выговорил я. — Ты учился в Ильверморни? Ну, до того, как все поняли, что ты ни на что не способный сквиб?

— Я не попал в Ильверморни, — протянул Финн, на удивление поняв, о чем я.

— Почему?

— Мамка разорвала письмо.

Ухмылка сползла с моих губ.

— И за тобой не пришли? — спросил я.

Финн моргнул.

— У нас в Хогвартсе посылают преподавателей в семьи грязнокровок, — сказал я. — И если со студентом нет обратной связи. За тобой не пришли?

— Неа. В Ильверморни не так. На мое место сразу взяли другого.

— Серьезно?

Финн кивнул.

Я возмутился не на шутку. Не будь во мне алкоголя, возможно, среагировал бы тише.

Так вот почему на мексиканском колдовском рынке так не любили эту школу. Ильверморни не держится за своих потенциальных студентов.

— Ты не сквиб, — заключил я. — Тебя просто не учили.

— Мне как-то все равно.

А если подумать на трезвую голову. Скольких еще потенциально способных к обучению магии учеников Школа Чародейства и Волшебства Ильверморни сбросила со счетов? Это не считая латиносов, которые учились кто чему может.

Я вспомнил тех доморощенных магов, которых встретил на мексиканском рынке: жрицы вуду, змееуст из цирка уродов, который выступал со своим тайпаном в баре, фанатики культа Санта Муэрте, красящие лица на манер черепов, многочисленные гадалки, травницы и мастера ядов, колдуны, прикидывавшиеся для маглов фокусниками. Сколько десятков потенциально талантливых магов, не только за границей, но и в самих Штатах лишились возможности учиться?

Возник следующий вопрос: почему проблемы избытка учеников в Хогвартсе нет?

— У тебя могла бы быть другая жизнь, если бы отец перевез тебя в Англию, — буркнул я.

— Мне бы эту дожить по-человечески, — широко усмехнулся Финн.

Ухмылкой он живо напомнил мне Наземникуса: даже задний зуб был золотым.

— Слушай, — произнес я, наколов на вилку пирог. — Я могу отпустить тебя домой. Поговорю с кем надо, скажу, что кроме Альдо на мою жизнь никто не покушается.

— Боишься меня?

— Если бы я тебя боялся, то не сидел бы с тобой в полутемной кухне один на один, — вразумил я. — В некотором смысле я поопасней тебя буду.

— А, это в смысле, что ты кровь пьешь?

Я изменился в лице.

— Я восемь лет в камере нож прятал, что я нычки твои не найду? — улыбнулся Финн.

— Ты лазил по моим вещам?

— Конечно, я искал свое золото.

Я расхохотался, представив, как Финн перерывает мой стратегический запас в поисках заветного мешочка с галлеонами, дабы компенсировать лепреконский аналог, подсунутый Наземникусом.

— Нет, правда, ты можешь вернуться домой, — заверил я. — У тебя есть семья?

Финн кивнул и, сунув руку в карман темных потертых джинсов, вытащил сложенную вдвое фотографию.

Я развернул ее и взглянул на целое кодло мальчишек и девчонок, явно младше Финна. Самой старшей на снимке выглядела темноволосая кудрявая девушка в джинсовом комбинезоне.

— Сколько их здесь? — спросил я, сбиваясь при подсчете братьев и сестер. — Четырнадцать?

— Ага.

— Хрена себе.

На секунду я ужаснулся, представив, что все они отпрыски Наземникуса Флэтчера, но потом, вгляделся в снимок и увидел на фотографии девочку явно азиатской внешности.

— У вас у всех разные отцы?

— Мамка любила рожать, — пожал плечами Финн. — Воспитывать, правда, не умела, и работать тоже не умела. Да, если честно, нихрена она не умела, даже ебырей ублюдочных выбирала.

— Их было двенадцать? — лукаво спросил я.

Финн кивнул.

— Это их ты убивал?

— Я мелких защищал.

— Я верю.

Снова свернув фотографию, Финн спрятал ее обратно в карман.

— А где они сейчас? — поинтересовался я, подперев щеку рукой. Глаза слипались, надо перестать вестись на поводу у старика Сантана и меньше пить. — В Новом Орлеане?

— Когда мамка откинулась, их растащили по семьям, — сообщил Финн. — Я хотел их сам забрать, но мне не разрешили.