Через четверть часа, за обедом, генерал Цейцлер объяснит причину необычного возбуждения Гитлера. Оказывается, он вовсе не о возможной потере марганцевых рудников переживал: «Фюрер был перепуган до смерти, ибо накануне чуть не попал в качестве трофея в руки советских танкистов — 20 февраля русские прорвали фронт и одной танковой колонне удалось прорваться к Запорожью, куда прилетел Гитлер для встречи с Манштейном. Самолет Гитлера находился на том самом аэродроме, о важности которого мне толковал фюрер. Русские танкисты были в пяти километрах от аэродрома, когда им преградил путь немецкий бронепоезд с зенитными установками. Одновременно с аэродрома были подняты самолеты прикрытия, русские танки удалось задержать, и поздно вечером Гитлер на своем самолете с эскортом истребителей вылетел в Винницу. Гитлер был охвачен паникой. Достаточно сказать, что за всю последующую кампанию он ни разу не выезжал за пределы Германии».

В начале июня Рейнер Штагель будет направлен Гитлером в Италию, а в сентябре станет комендантом Рима. Арестуют генерала 20 сентября 1944 года в Румынии. Умер «прорыватель котлов» 30 ноября 1952 года во Владимирской тюрьме от сердечной недостаточности.

*

Ну и самое главное: каким же образом в глубоком фашистском тылу в феврале 43-го появились советские танки? Кто повел их в прорыв на Запорожье?

Рейд к Днепру — почти на 500 километров [!] — в ходе Донбасской освободительной операции Юго-Западного фронта осуществил 25-й танковый корпус генерала Петра Павлова. Дело в том, что затеянную Манштейном в начале 43-го года перегруппировку войск — с тем, чтобы сократить линию фронта и высвободить танковые и моторизованные части для нанесения контрударов, советские стратеги всерьез приняли за… намерение фашистов откатиться за Днепр! И 11 февраля корпус генерала Павлова получает приказ: уйдя [после многокилометрового марша!] в прорыв от Павлограда в направлении Синельниково-Запорожье, перерезать узел железных и шоссейных дорог в районе Раздоров, встать на пути отхода донбасской группировки противника, окружить и уничтожить ее.

Силы немалые, вроде бы, имел в своем распоряжении генерал-танкист: три танковые бригады, одну моторизованную и зенитно-артиллерийский полк. Поэтому и продвигался столь стремительно, выйдя к 20 февраля на околицу Запорожья.

А потом… А потом, начиная с 23 февраля, корпус Павлова покатится назад — за ним не поспевала 6-я армия генерала Федора Харитонова, которую, похоже, слишком поздно двинуло в прорыв командование фронта [а в день-то какой, обратите внимание, отступление танкистов от Запорожья началось: в 25-ю годовщину Красной Армии!]. Да и немцы отнюдь не бездействовали: на направления главных контрударов они подтянули 1-ю танковую армию, 48-й танковый корпус, танковые дивизии «Мертвая голова» и «Рейх», пехотную дивизию, усиленную «тиграми». И вот что невероятно. «Даже после того, — заметил в своих мемуарах командарм Дмитрий Лелюшенко, — как неприятель нанес сильные контрудары по войскам Юго-Западного фронта, нарушил боевые порядки 6-й армии и отсек два танковых корпуса и две стрелковые дивизии, считалось, что он продолжает отводить свои главные силы за Днепр, а его контрудары носят частный характер». А что же разведка? А где же стратегическое мышление наших полководцев?

Как бы в оправдание просчетов Ставки, маршал Василевский, вспоминая февральский 43-го года провал наступления советских войск, обмолвится после войны: «Наш отход не носил на себе следов растерянности. Ни порядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались со столь дорогими сердцу городами и районами».

Маршалу, конечно, виднее. Жаль только, что он скромно умолчал, почему, якобы НЕ НЕСЯ НА СЕБЕ СЛЕДОВ РАСТЕРЯННОСТИ, 25-й танковый корпус генерала Павлова отходил без запасов топлива и боеприпасов, а сам командир в конечном итоге попал к фашистам в плен…

А мог бы взять в плен Гитлера!

В тему

В плену генерала Павлова пытались завербовать в армию Власова, но тот отказался. За этот отказ он был помещен в нюрнбергскую тюрьму, где подвергался жестоким пыткам, но не согласился помогать немцам. Освобожден в мае 1945 года.

26 мая 45-го в числе 33 советских генералов проходил спецпроверку. После учебы на Высших академических курсах, с мая 1947 года, служил заместителем командира 36-го гвардейского стрелкового корпуса по бронетанковым войскам. С июня 1950 года в отставке.

Генерал Павлов умер в Москве 4 сентября 1962 года.

Маштейн встречает Гитлера в Запорожье

Памятник танкистам в Запорожье

Генерал-танкист Петр Павлов

Памятник танкистам генерала Павлова в городе Вольнянске — в районном центре неподалеку от Запорожья

История 32-я. «Способствовал потоплению четырех кораблей противника»

На родине краснофлотца Николая Пересыпкина — одного из членов экипажа пропавшей без вести в начале 1944 года в Черном море подводной лодки Щ-216, отыскались его ближайшие родственники

Начало Великой Отечественной войны подводная лодка Щ-216 [серии Х-бис] встретила в составе отдельного дивизиона подводных лодок Черноморского флота, проходя заводские испытания в Николаеве. 3 июля ее командир получил приказ на переход в Севастополь. 14 августа лодка вышла из Севастополя и на следующий день прибыла в Феодосию.

В общей сложности на счету субмарины 14 боевых походов: с 24 августа 1941 года [20 суток]; с 16 октября 1941 года [18 суток]; с 27 ноября 1941 года [19 суток]; с 15 февраля 1942 года [19 суток]; с 28 марта 1942 года [19 суток]; с 17 августа 1942 года [19 суток]; с 27 сентября 1942 года [21 сутки]; с 18 ноября 1942 года [19 суток]; с 1 февраля 1943 года [20 суток]; с 24 марта 1943 года [20 суток]; с 27 мая 1943 года [20 суток]; с 16 июля 1943 года [25 суток]; с 27 ноября 1943 года [30 суток].

К сожалению, 14-й выход в море для «Щуки», на которой старшим торпедистом служил уроженец Запорожской области Николай Пересыпкин, стал последним.

От морских охотников уйти не удалось

Что могло случиться с завоевавшей четвертое место по результативности в подводных силах Черноморского флота Щ-216 [командир — капитан третьего ранга Григорий Карбовский], довольно подробно проанализировано в специальной литературе, посвященной войне под водой на Черном море.

Я обнародую, пожалуй, самую реальную версию.

Из Батуми в район, находящийся северо-западнее мыса Тарханкут [Крымское побережье], подлодка вышла вечером 6 февраля 1944 года. 10 февраля она обнаружила конвой в составе двух транспортов в охранении двух сторожевых катеров. В 2.50 выпустила из надводного положения четыре торпеды веером. С лодки наблюдали два взрыва и гибель транспорта.

На самом же деле оснащенные неконтактными взрывателями торпеды взорвались, не дойдя ста метров до… немецкого морского охотника Uj-106, сопровождавшего конвой, — боевого корабля, предназначенного для поиска и уничтожения субмарин.

В дальнейшем Щ-216 на связь больше не выходила и в базу не вернулась, хотя по плану должна была сделать это 4 марта.

По немецким данным, утром 17 февраля морские охотники Uj-103 и Uj-106, искавшие отставшую от конвоя десантную баржу, неожиданно увидели в море торпедный след. Корабли уклонились от атаки и после гидроакустического поиска сбросили в месте предполагаемого нахождения подлодки несколько десятков глубинных бомб.

Щ-216 сразу же получила смертельные повреждения, поскольку на поверхности моря образовалось большое масляное пятно, всплыли деревянные обломки, пустые сигаретные пачки, обрывки одежды и книги…