Снова обратившись за разъяснениями к доктору военных наук и генералу Георгию Пшенянику, я узнал подробности того разведывательного полета и боя… на земле, случившегося в ходе поиска:

«17 июля 1942 года командиру 1-й эскадрильи капитану Середе было поручено произвести разведку, чтобы определить местонахождение частей 9-й армии. Куда лететь? Неизвестны были даже приблизительные координаты. Но Середе не впервые приходилось выполнять подобные задания. Он решил выделить для этого два звена самолетов. Первое, под его командованием, предназначалось для разведки, второе, которое возглавил капитан Москальчук, — для прикрытия разведчиков. Из Большого Должика истребители вылетели в направлении Миллерово, несколько западнее, туда, где шел основной поток отступающих войск.

Летчики тщательно просмотрели всю сеть проселочных дорог, прорезавшую перелески и степи, но ни танков, ни пехоты не обнаружили. Спустившись еще ниже, на высоту 10 — 15 метров, они стали вглядываться в лощины и кустарники, умело маневрируя между балками, но опять безрезультатно. Уже кончалось горючее, полет нужно заканчивать, а задание не выполнено. И в этот момент Середа заметил на дороге возле леса небольшую колонну красноармейцев. «Наконец-то!» — обрадованно подумал он, намереваясь посадить машину на ближайшей поляне, чтобы уточнить, из какой они части и куда следуют. Присмотрев небольшую, сравнительно ровную площадку, комэск мастерски посадил на нее боевую машину. Остальные самолеты стали в вираж над местом посадки.

Не выключая мотора, Середа выскочил из кабины. Жестами летчик стал подзывать к себе кого-нибудь, но никто не двинулся с места. Тут только капитан обратил внимание, что красноармейцы без оружия. «Здесь что-то не так», заподозрив неладное, Середа на всякий случай решил ни на шаг не отходить от самолета.

В это время несколько человек отделились от колонны и нерешительно направились в его сторону. Однако, не доходя нескольких десятков метров, они неожиданно повернули к одиноко стоявшему стогу сена и скрылись за ним. Вскоре из-за стога вышел человек и медленно пошел к летчику. Был он без петлиц на гимнастерке и без ремня.

— В чем дело? — резко остановил его Середа. — Почему не по форме одет?

— Товарищ капитан! — тихим, дрожащим голосом произнес солдат. — Нас взяли в плен. Будьте осторожны — за стогом немцы…

— Какого же черта сразу не дали знать?! — гневно бросил Середа.

Оказалось, что красноармеец из 9-й армии. Он стоял, понуро переминаясь с ноги на ногу, знаками еще пытался что-то показать летчику. Но комэск и сам понял, что мешкать больше нельзя, и резко повернулся к самолету.

Рядом с ним, однако, уже стояли четыре немца с автоматами наперевес. Несколько секунд Середа смотрел в глаза старшему из гитлеровцев, словно гипнотизируя его. Потом, неожиданно для всех, бросился к самолету, с разбега уцепился за его борт, чтобы подтянуться на руках и попасть в кабину. Немцы было опешили от этой внезапной дерзости, но тут же открыли беспорядочный огонь.

Крепкое, пружинистое тело Петра отяжелело: в груди и в правой ноге он ощутил жгучую боль. Одна пуля прошла через правую лопатку навылет, задев подбородок, вторая впилась в ногу. Тут же кто-то из фашистов подбежал к Середе и, вцепившись в сапоги, попытался оторвать его от самолета.

Летчик собрал остаток сил, выхватил пистолет и выстрелил в упор. Немец осел на землю. Воспользовавшись замешательством и превозмогая боль, Середа еще раз подтянулся на руках, перекинул себя в кабину, схватился за ручку управления и дал полный газ. Правая нога в набухшем от крови сапоге онемела летчик не смог нажать на педаль. Но это дало совершенно неожиданный эффект: самолет развернуло на левом колесе, он описал на земле вираж — ударом крыла и струей воздуха от винта гитлеровцев уложило как скошенных.

«Взлететь!» — как молния сверкала одна мысль в затуманенном сознании летчика. Он вновь попытался нажать на педаль, но нога была совсем непослушна. Самолет еще дважды прокрутился на левом колесе. Наконец Середе удалось каким-то невероятным усилием выдержать направление самолета на разбеге и взлететь.

А в это время пять других наших летчиков, наблюдая с воздуха разыгрывающуюся внизу жестокую схватку, готовы были помочь товарищу, но не могли: открой они огонь по гитлеровцам — попали бы и в своего командира. Когда Середа взлетел, все облегченно вздохнули: сейчас он пристроится к группе, пора скорее домой — горючее на исходе. Но что это? На виду у товарищей Середа вдруг разворачивается на северо-восток и улетает совсем в другом направлении. Москальчук попытался следовать за ним, но машина комэска вскоре скрылась в дымке. Искать его в такой обстановке было бессмысленно, и Москальчук дал сигнал группе уходить на свой аэродром, теряясь в догадках и тревоге за командира…

А Середа тем временем летел в направлении к Новочеркасску. В меркнущем время от времени сознании четко работала одна мысль: «Там штаб авиационной дивизии…

Через него можно быстрее передать разведданные для наземного командования…» И летчик упорно держал взятый курс. Раскалывалась голова, невыносимо саднило в груди, подступала тошнота…

Аэродром был уже совсем рядом, когда мотор на самолете Середы заглох кончилось горючее. Летчик еще успел выпустить шасси и благополучно посадил машину. К нему через все поле бежал штабной офицер. Капитан Середа рассказал ему обо всем случившемся и только после этого был отправлен в госпиталь.

Его боевую машину тем временем обступили летчики и техники. Было чему удивляться: вся она была изрешечена пулями. «Как только долетел?» недоумевали и восхищенно покачивали головами люди, многое повидавшие за год войны. Среди них оказался и капитан Покрышкин, с которым Середа познакомился и подружился несколько месяцев назад. Но здесь они, к сожалению, разминулись: Покрышкин прилетел на аэродром, когда Середу уже увезли в госпиталь. Однако по зигзагообразной красной стреле на фюзеляже Александр Иванович издалека узнал знакомую машину. Подойдя, он услышал рассказ о подвиге своего боевого товарища и долго сокрушался, что на этот раз они с Петром не встретились».

*

А вот еще какую любопытную информацию отыскал о Герое-мелитопольце писатель из Медового города Виктор Авдеенко, написавший повесть «Чистое небо Петра Середы». Оказывается, угодившего в застенки к палачам-энкавэдистам еще одного выпускника Мелитопольского аэроклуба — Сергея Щирова [его красавицу-жену сделал своей любовницей Берия], во время допроса спрашивали о связях с подполковником Петром Середой. Тот не скрывал, что они вместе учились, воевали. Однако следователей интересовали компании, где проходили встречи товарищей. Как оказалось, на Петра Силиверстровича написала донос… девушка, с которой они танцевали на вечеринке. Якобы Середа сказал ей, что во время воздушного парада в Москве собирается на своем истребителе… врезаться в трибуну Мавзолея, где обычно находятся члены правительства.

Вероятно, это была провокация со стороны «органов», вероятно, готовился очередной заговор в военной авиации. Иначе как объяснить, что Петр Середа не был арестован, а только лишь на время отстранен от полетов, затем и вовсе назначен на другую должность.

И благополучно ушел в запас в звании генерала.

Военный летчик Петр Середа

Гвардии майор Петр Середа

Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Петр Середа

История 40-я. Герой войны стал «агентом гестапо» и «изменником родины»

Осенью 1949 года был арестован и впоследствии приговорен к высшей мере наказания уроженец Запорожской области, летчик-истребитель, сбивший 15 немецких самолетов, Герой Советского Союза Михаил Коса