Как показывали немногочисленные интервью, он «делал деньги не ради денег и личного комфорта, а потому что мог и умел, а то, что пришло с легкостью, должно легко уходить».

Издательство стало той «игровой» площадкой, через которую состояние Глеба Александровича скорее растворялось, чем активно пополнялось, но прибыль от разбросанных по миру предприятий приносила столь колоссальный доход, что Карелин с легкостью держал его на высшем уровне. В статье вскользь упоминалось, что большую часть сотрудников он набирает из числа тех, кто, как и он сам, является инвалидом или попал в трудную ситуацию. Он не предлагал милостыню, но давал возможность обрести этим людям уверенность в себе и встать на ноги.

О семье бизнесмена известно не было. Личную жизнь владелец «заводов, газет, пароходов» держал под замком.

На бестактный вопрос интервьюера, почему столь богатый человек не сделает себе «ноги», он в достаточно резкой форме ответил, что это никого не касается и пусть «журналюги» пишут лучше о проблемах детских домов и домов инвалидов, чем суют нос в его дела…

Откинувшись на спинку, Савелий задумчиво поскреб подбородок. Теперь ему стали понятны мотивы Карелина в отношении него. Нет, Сава не нуждался в работе, прилично зарабатывая на тех заказах, что находил сам, но так случилось, что в нем хозяина издательства заинтересовала не только личность, но и профессиональные навыки. По тщательно продуманным мелочам было видно, насколько важен для Глеба Александровича предложенный в разработку проект.

Уже без сомнений Савелий открыл файл с договором, заполнил пустые графы, поставил электронную подпись и отослал обратным письмом Наталье Краско…

Домой Станислава летела как на крыльях. Поймав ее с Валечкой на обратном пути от Акулина, Наташа позвала их в свой кабинет и, подсунув на подпись ведомость, выдала бледно-сиреневый конверт.

– Бери-бери! – рассмеялась она на удивление Стаси. – Это подъемные. Мы все получили такие конверты в первый день работы.

– Но я еще даже не начала, – попыталась запротестовать девушка.

– Так это и не зарплата. Бери, пользуйся и не переживай, возвращать ничего не придется. Все-все, иди! Мне работать нужно. И не забывай заглядывать в почту. Вениамин наверняка уже отправил тебе первое задание.

Все еще ошеломленная неожиданным подарком, Станислава вышла на улицу и только на крыльце решилась заглянуть в конверт… Сумма, лежащая внутри, показалась привыкшей жить впроголодь девушке настолько огромной, что она впервые с рождения Валечки не сразу среагировала на ее жалобное хныканье. Машинально поцеловав малышку, Стася убрала деньги в потайной карман сумки и, чувствуя, как в душе расцветает робкая вера в чудеса, поспешила на маршрутку.

Вечером, отпустив Ирочку, приглядывавшую за Валечкой, пока Стася мыла коридоры, искупав и накормив дочурку, девушка уложила ее в кроватку и, быстро прибравшись в комнате, раскрыла ноутбук. Как и предсказывала Наталья, в почтовом ящике уже лежало письмо от Вениамина с прикрепленным файлом. Ни инструкций, ни пометок к вложению не было. Впрочем, Стася и не ждала. Акулин ясно дал понять, что на испытательном сроке она должна проявить себя не только как лингвист с идеальным знанием языка, но и как вдумчивый и способный к анализу человек.

Станислава волновалась. Провалиться на первом же задании было страшно… До слез. Но разве могли вспыхнувшие сомнения заставить ее передумать? Свернуть с уже наметившегося пути и отказаться от единственного шанса, ради которого она готова была если не на все, то на многое?

Налив ледяной воды из старенького холодильника с обломанным названием «Бирюса», девушка залпом отпила полстакана и, сделав глубокий, успокаивающий вдох, развернула файл…

На первый взгляд роман, написанный в жанре «фэнтези» приключений, показался Стасе захватывающим, ярким и заслуживающим внимания читателя. Она не заметила, как буквально «проглотила» первые десять глав, с жадным интересом скользя по строкам. Но чем дальше девушка вчитывалась в смысл, тем большее недоумение вызывали нелогичные и спонтанные действия героев, второстепенные персонажи, которые были совершенно излишни и не только не вносили в повествования какие-либо оттенки, но казались чужеродными и ненужными, какой кажется засевшая в пальце заноза. Автор, перепрыгивая с места на место, терял сюжетную линию, обрывая ее на полуслове и начиная в совершенно ином пространстве и, кажется, времени. И это если не считать бесконечных ляпов и уймы ошибок.

Пытаясь разобраться в мешанине образов и действий, Станислава все больше ловила себя на мысли, что при любом таланте привести в порядок этот роман невозможно, можно только переписать заново, выбросив изрядную долю персонажей и мельтешащих как в калейдоскопе событий. Выстроить стройную линию повествования никак не удавалось, и, в конце концов, девушка сдалась.

Отрецензировав одну из пяти частей, похожих на разрозненные, абсолютно бессмысленные рассказы, она прикрепила к файлу примечание редактора о полной нечитабельности произведения. Единственное, что понравилось девушке – это легкий, красочный язык, невольно затягивающий в прочитанное.

Прикрепив оба файла к обратному письму, Станислава отправила их Акулину и только теперь взглянула на часы…

– Сава! – возмущенный голос Марины стегнул по ушам, и Савелий поспешил одернуть от телефона гудящую голову. – Это уже ни в какие ворота не лезет! Третий раз за неделю! Третий раз!

– Извини, я заработался, – взглянув на часы, Сава со вздохом потер глаза, – приеду через пятнадцать минут.

– Зная тебя, жду полчаса, а потом будешь заниматься сам! – в трубке раздались частые гудки.

Отложив смартфон, мужчина с минуту смотрел в экран, на котором, были развернуты несколько рабочих окон и, отправив компьютер в «спящий» режим, поехал собираться.

До реабилитационного центра было не больше десяти минут ходьбы. Только с таким условием родители Савелия, забравшие сына после второй операции к себе, согласились на его самостоятельное проживание. Проблем с переездом не было. С Аленой они жили на съемной квартире, давно уже сданной другим жильцам, а свою купить еще не успели, откладывая деньги, ушедшие после аварии на его лечение и ее… похороны.

Не взирая на возражения сына, отец сам отыскал светлый и просторный «таун-хаус» неподалеку от нового медцентра и, оформив покупку в рекордно короткие сроки, пригнал рабочих. К тому времени, как Саве разрешили покинуть больницу, его новая квартира была оборудована всем необходимым для удобства колясочника, включая пандусы, перестроенную ванную и «умную» лестницу со специальной площадкой, поднимающей его на второй этаж.

Владимир Степанович всеми силами старался сделать жизнь единственного сына полноценной, не позволяя скатиться в депрессию. По этой же причине в одной из комнат было всё для поддержания физического здоровья, кроме оборудования для реабилитации. Рассудив, что Савелию, и до аварии зарабатывавшему приличные деньги разработкой сайтов на домашнем компьютере, стоит выбираться из дома чаще, он вынудил его посещать реабилитационное отделение новой клиники.

Так в жизни Савы появилась Марина.

Впервые встретившись с реабилитологом, специализирующимся на пациентах с переломами позвоночника, осложненными различными парезами, мужчина испытал досаду. Яркая зеленоглазая брюнетка показалась слишком привлекательной для врача. На какое-то мгновение Савелию показалось, что отец решил вмешаться и в личную жизнь сына, но Владимир Степанович был удивлен не меньше его. Не верилось, что хрупкая с виду девушка окажется настолько сильной и выносливой, чтобы поднять его мальчика восьмидесяти килограмм весом и ростом под метр девяносто. Но Марина справилась.

Она не просто стала его личным реабилитологом, но и сопровождала на лечебный массаж, присутствовала при кинезио- и иглорефлексотерапии и помогала на ЛФК. Постепенно Сава привык к ее присутствию в своей жизни, а некоторое время назад они сблизились настолько, что оказались в одной постели…