Порыв ветра заставил дом содрогнуться. Дождь бил в окно.

– Лето было жарким, – вспомнил Вистинг как бы между делом. – Сесилия Линде занималась спортом почти каждый день. Пробегала длинные дистанции, но постоянного маршрута у нее не было. Ей нравилось изучать сплетения туристических тропок и грунтовых дорог, и она могла отсутствовать по нескольку часов. Это затруднило поисковые работы. Семья думала, что она вывихнула ногу или упала и ударилась. Ведь мобильных телефонов тогда еще не было, так что позвонить и попросить о помощи она не могла.

Родственники искали ее у ближайших дорог, а когда не нашли, то позвонили в полицию. Я был первым сотрудником следственного отдела, встретившимся с семьей, и найти ее должен был я.

Вистинг на мгновение закрыл глаза. Семнадцать лет назад он работал в паре с Франком Рубекком. Тот был младше на год, закончил Высшую школу полиции сразу после Вистинга. Они хорошо работали вместе, но в деле Сесилии с их сотрудничеством что-то произошло. Рубекк отошел от этого дела и занялся другими. Ни Вистинг, ни кто-либо другой его не осуждал. Все были в курсе, что у Рубекка на душе, что исчезновение Сесилии стало для него личной трагедией.

– Мы искали весь вечер и всю ночь, – продолжил Вистинг, держа мысли о Франке Рубекке на расстоянии. – Все время прибывали подкрепления. Кинологи, Гражданская оборона, Красный Крест, скауты, соседи по летнему дому, другие добровольцы. Когда рассвело, вызвали вертолет. Она иногда заканчивала пробежку купанием, поэтому область поиска расширили, включив в нее озеро.

– Вы нашли девушку через две недели, – вспомнила Сюзанне.

– Через двенадцать дней, – кивнул Вистинг. – Ее тело бросили на обочине возле Аскескуген, но мы задолго до этого поняли, что она стала жертвой преступления.

– Как?

Вистинг разъединил сцепленные пальцы.

– Она ведь исчезла, – сказал он. – Люди просто так не исчезают.

Он откашлялся, будто пытался избавиться от всего, что могло помешать воспоминаниям о старом расследовании.

– Ее многие видели, – продолжил он. – По мере того как новость распространялась, появлялись свидетели. Походники, дачники, молодежь и крестьяне. Сначала она бежала на запад, к пляжу Налумстранд. Потом направилась по побережью на восток, к усадьбе Гюмсеред. Там следы обрывались.

Вистинг словно видел карту, висевшую тогда на стене его кабинета. Всю в красных точках, обозначавших тех, кто видел девушку. Полицейские могли прочертить отрезок от одной точки к другой как в детской игре, соединить точки линиями и проследить ее путь в ту злосчастную пробежку.

– Во вторник утром, три дня спустя после исчезновения Сесилии, в отделение полиции пришел Карстен Брекке. Как и многие другие, он прочел о деле Сесилии в газете. Газетчики разместили объявление о поиске на первой полосе – взяли фотографию Сесилии из рекламы свитеров Canes[10].

– Он ее видел? – спросила Сюзанне.

– Нет, но он видел того, кто мог быть ее убийцей, – ответил Вистинг. – Брекке ехал на тракторе по государственному шоссе в сторону Ставерна. На перекрестке, там, где проселочная дорога от Гюмсеред выходит на Хельгероавейен, он увидел белый «Опель Рекорд», весь в ржавчине. Багажник был открыт, и мужчина ходил туда-обратно по гравийке.

Вистинг по-прежнему помнил описание его внешности, полученное от свидетеля. С сиденья трактора Карстен Брекке разглядел незнакомца. Белая футболка и джинсы. Густые темные волосы. Лицо широкое, с мощным подбородком. Глаза близко посажены, на лбу морщины, будто его что-то беспокоило. Главными же были две незамысловатые детали. У него был перебит нос, а изо рта торчала почти докуренная сигарета.

Вистинг отправил криминалистов к съезду на усадьбу Гюмсеред. Они заждались работы, поэтому прочесали перекресток от и до. Среди того, что они забрали с собой в пакетах для улик, было три окурка.

– Там еще что-то нашли, – сказала Сюзанне. Было ясно, что она все лучше вспоминает эту историю. – Плеер или что-то в этом роде?

– Ее кассетник, – кивнул Вистинг и подумал, как изменился мир за прошедшие годы. Теперь музыку скачивают по беспроводному соединению в мобильные размером с ладонь, но представляющие из себя продвинутые компьютеры. Тогда приходилось слушать кассеты.

– Он оказался у нас в тот же вечер, – продолжил Вистинг. – Она всегда слушала музыку, когда бегала. Так писали в газетах. Две девушки нашли его в канаве на трассе 302, прямо возле съезда на Фритцехюс.

– Это практически другой конец города.

– Не совсем уж другой конец города, но не самое очевидное место, учитывая маршрут ее пробежки и Курильщика.

– Курильщика?

– Так его окрестили газеты, когда узнали об окурках. Мы его тоже так называли, да. – Вистинг погладил столешницу. – Но хватит об этом. Не было сомнений, что кассетник принадлежал Сесилии.

Он сглотнул. Детали старого дела отчетливо всплывали перед ним, пока он рассказывал. Кассета «АГФА» желтого цвета. 90 минут.

– Сесилия Линде поставила на ней свои инициалы, – продолжил он. – СЛ, и название программы, которую она записала с радио. «Поп-кайф».

Вистинг снова сглотнул и заметил, что Сюзанне ерзает на стуле. Она помнила это дело и понимала, о чем будет продолжение рассказа. Заголовки газет закричали об этом, едва новость «выстрелила».

– Экспертам-криминалистам по-прежнему было почти не с чем работать, – продолжил он. – Они осмотрели плеер, искали отпечатки пальцев, но там были отпечатки пальцев только одного человека.

– Сесилии.

Вистинг кивнул и вздохнул.

– Плеер пролежал в моем кабинете еще три дня, прежде чем мне пришла в голову мысль проиграть запись.

Ее окружали четыре человека в одном из помещений станции «Фальк». От грязных мужских комбинезонов воняло маслом и металлом. Всем не терпелось узнать, кем был погибший владелец собаки.

Один из парней, работавших на станции, знал, как можно войти на сайт, где сотрудники могли вести поиск по базе данных животных с идентификационными метками. Буквы на клавитатуре были коричневыми, потому что на ней печатали грязными после работы руками, и парню долго не удавалось загрузить сайт.

Лине взглянула на часы. 23:27. Она дала себе час времени на то, чтобы собрать информацию, прежде чем рассказывать редакции о том, что выяснила. Тогда у нее будет чуть больше получаса, чтобы написать статью.

– Вот, – сказал парень, когда все было готово. – У вас есть номер?

Он печатал цифры, которые диктовала Лине, одним пальцем. Потом нажал на клавишу ввода, и через мгновение на экране высветился ответ.

Лине держала блокнот наготове и молниеносно записала информацию. Затем снова взглянула на часы. Чтобы узнать имя того, кем, по всей вероятности, являлся убитый, ей потребовалось двадцать семь минут. Имя было совершенно незнакомым.

– Вы его знаете? – спросила она.

Мужчины вокруг закачали головами. Надежда захватить первую полосу угасала.

– Ладно, – сказала она и сунула блокнот в сумку. – Спасибо за помощь.

Дождь снова припустил, и хотя она укрылась курткой с головой, когда бежала к машине, она быстро промокла.

Лине плюхнулась за руль, завела машину и ввела в навигатор адрес: улица В. Блакстад, 78. Пока навигатор искал спутник, она посмотрела имя проживавшего по этому адресу мужчины в интернете. Имя упоминалось только в налоговых отчетах. Небогат. Весьма скромные доходы.

До улицы В. Блакстад ехать было тридцать минут. Лине наклонилась к карте на маленьком экране и увидела, что эта улица находилась неподалеку от места, где был найден погибший.

По дороге Лине позвонила в справочную. Чтобы подготовиться к тому, что она увидит, прибыв на место, она хотела узнать, на кого был зарегистрирован телефон по этому адресу. Числились ли там жена или дети.