— Вот он за него! — завизжал парень, указывая на Ломца.

Ломец узнал по голосу Бюргера и выругался про себя.

Тяжелые бутсы застучали по полу и остановились прямо перед лицом Ломца.

— Этот? — осведомился спецназовец у Бюргера и, видимо, получив утвердительный кивок, без усилий вздёрнул Ломца, ставя его на ноги.

Ломец агрессивно уставился на закрытое черной маской лицо и приготовился отмалчиваться, во что бы то ни стало. Раз уж попался в руки спецназа, ему всё равно теперь капец. Всем им теперь капец. Но если подыхать, то уж так, чтобы было не стыдно.

Черное лицо вдруг приблизилось к нему, глаза в прорези маски прищурились.

— Ломцев? — послышался удивлённый голос. — Сергей Ломцев?

От неожиданности Ломец кивнул.

Спецназовец сорвал с головы маску, явив миру взъерошенные русые волосы и по-юношески гладкое курносое лицо мужчины лет тридцати.

Ломец вздрогнул. Последний раз он видел это лицо в другой, давно позабытой жизни; тогда оно было смертельно бледным от страха и нервного напряжения. Молоденький лейтенантик, совсем ещё зелёный, всего на несколько лет старше испуганного призывника Сергея Ломцева. Вокруг стрекотали автоматы, где-то вдалеке слышался рокот едущих бэтээров. В воздухе пахло гарью и смертью. В яме из-под разорвавшегося снаряда валялось обезображенное взрывом до неузнаваемости тело какого-то «срочника», а сам Ломец глухо стонал от боли в раздробленной ноге.

— Оставь, товарищ лейтенант, — просил он, когда лейтенантик тащил его на спине сквозь заросли кустов и волок за собой по земле, плашмя пересекая открытые участки. Перекинутый за спину автомат то и дело съезжал на бок, цеплялся за камни и сучья. Лейтенантик то ругался сквозь стиснутые зубы, таща не себе Серёгу, то, обессилев, просто валился на землю и жадно хватал воздух широко раскрытым ртом. Потом снова подхватывал раненого и продолжал ползти.

Дальше в памяти зиял провал, а потом был шум полевой части, запах медицинского спирта и стерильных бинтов. И озабоченное лицо какой-то медсестры над ним. И лейтенантик, на миг стиснувший ему руку, сбивчиво желающий скорейшего выздоровления. Читающий в его глазах то, что отказывались сказать непослушные губы…

— Серёга! — радостно взревел спецназовец и крепко обхватил Ломца руками.

— Товарищ лейтенант, — с трудом отозвался тот.

Звонок Яна застал и без того не на шутку взбудораженного Тараса врасплох. Всего несколько часов назад ему казалось, что пиком событий текущих суток останется шокирующая новость о том, что Арагорна объявили террористом и подали в розыск. Но самое интересное, как оказалось, было ещё впереди.

Для начала первое ночное дежурство Тараса в офисе ознаменовалось неожиданным звонком от самого «террориста», потребовавшего от стажёра совершенно святотатственного поступка — вскрыть сейф в кабинете у Папыча!

Оттуда пришлось достать толстую папку, найти в ней информацию о каком-то опасном проходе и пообещать побеспокоить грозного Василия Петровича, чтобы сообщить тому, что его брат отправился в этот самый проход, что цикл прохода кончается всего через несколько дней, и обратно самостоятельно он выйти не сможет.

Передав Арагорну нужные сведения и распрощавшись с ним, стажёр первым делом собирался послушно вернуть папку обратно. И обнаружил, что, впопыхах её доставая, он благополучно захлопнул дверцу сейфа и, разумеется, не запомнил комбинацию. Бестолково попаниковав несколько минут, Тарас всё-таки сообразил, что когда настанет утро, в офис рано или поздно явится кто-то, кто может открыть сейф. Или Василий подскажет, когда он ему дозвонится.

На звонки грозный брат Петрович не отвечал. Заново набирая номер и слушая, как безответно звучат длинные гудки в трубке, стажёр преисполнялся отчаяния. Он в равной степени боялся разозлить Василия Петровича назойливыми звонками и слишком затянуть с передачей сообщения об Арагорне.

За тщетными попытками дозвониться до Василия Тарас бесцельно листал папку и невидяще глядел на страницы текста. В какой-то миг его внимание привлекло несколько слов; отложив телефон, Тарас внимательно прочитал абзац, пробежал глазами следующий, затем лихорадочно пролистал сразу несколько страниц, громко захлопнул папку и прижал её к испуганно забившемуся сердцу.

В папке находилась подробная информация обо всех основных проходах — местоположение, длительность и график цикла, способ активации, описание… Неудивительно, что её всегда хранили в сейфе — страшно представить, что случится, если она попадёт в чужие руки.

Тарас покрепче прижал папку к груди, словно готовясь защищать её ценой своей собственной жизни, и твердо решил не разжимать рук до тех пор, пока кто-то из конквесторов не явится утром в офис.

Так он и просидел остаток ночи, безуспешно набирая номер Василия Петровича, и ранний утренний звонок заставил задремавшего стажёра подпрыгнуть.

— Тарас, кто-нибудь ещё в офисе есть? — деловито осведомился Ян.

— Нет, только я… Ян Сергеич, а вы не знаете случайно комби…

— Ищи Илью, бери его и как можно быстрее привози к Шушмору, — перебил его конквестор. — Как можно быстрее, слышишь? — помолчал и добавил: — Привози любой ценой, ясно? Любой ценой.

— Хорошо, Ян Сергеич. Только мне надо сначала кое-что вернуть на место. Вы случайно не знаете к сейфу комбина…

— Тарас, когда я сказал «как можно быстрее», я имел ввиду — как можно быстрее! — не дослушал его Ян. — И если что… В общем, скажи ему, что греки вот-вот уплывут, слышишь?

— Непременно, — заверил стажёр, — Только я хотел у вас спросить комбинац…

— И вот еще что, — снова перебил Ян. — Когда будешь подъезжать к району Пустоши, будь острожен и гляди по сторонам, не приведи кого-нибудь за собой на хвосте.

— Хорошо, я уже бегу. Только, — предпринял последнюю попытку стажёр. — Ян Сергеич, а вы не знаете комбинацию к…

— Тарас, ты почему еще в офисе? — рявкнул в ответ конквестор и рассоединился.

Стажёр запаниковал. Комбинацию к сейфу он так и не узнал. Что же теперь делать с папкой? Не оставлять ведь её без присмотра где-нибудь на столе?.. И это странное предупреждение быть осторожным и не привести никого на хвосте. Что, кто-то ищет Шушморское капище?.. И посоветоваться не с кем — офис «Бастиона» в этот час ещё пустует.

Тарас пометался несколько мгновений и, наконец, принял, как показалось ему в ту минуту, единственно правильное решение — оставив записку, что он отправился доставлять Илью к Шушмору, побежал в гараж за машиной, по-прежнему крепко прижимая драгоценную папку к груди.

О том, что следовало бы оставить ещё и информацию об Арагорне, стажёр впопыхах просто не подумал.

Резкость, обычно не свойственная добродушному Яну, объяснялась просто — после очередной разгромной битвы окончательно деморализованная греческая армия начала стаскивать свои плоские судёнышки на воду, готовясь отплыть, оставив воистину неприступные стены Трои. Пораженческие настроения завладели всеми без исключения. Боги явно отвернулись от них. Да тут ещё и Ахилл пропал, а без него у греков нет и шанса. Зато троянцы бились с такой отвагой, словно сам Зевс шагал рядом с ними.

Для предотвращения этого повального бегства требовалось немедленное вмешательство. Сейчас как никогда нужен был Илья. Готовый к поединку с Гектором, яростный и безумный — как настоящий Ахилл. Однако гарантий того, что именно такого Илью доставит к проходу Тарас, не было. Кто знает, что делал Илья в Москве и насколько сильно уже расшатал его психику приём приготовленного в техцентре препарата. Конечно, тот выполнял свою работу — под его воздействием впадавший в яростное безрассудство Илья наконец-то достоверно играл роль Ахилла. Но регулярный приём этого препарата оказывает на психику такое же разрушительное воздействие, как и сильный наркотик…

О причинах высокого боевого духа троянцев, наголову разбивших греков в последней битве, Ян не задумывался. А, между тем, причина и впрямь крылась в богах. Или в тех, кого троянцы приняли за богов — Момента с Ромычем.