Что может случиться утром в большом городе? Оказалось — многое. Улицы были еще пусты, а редкие прохожие спешили по своим делам. Да и не могли все эти мамочки, ведущие за руку первоклассников, и пенсионерки с тележками ей помочь. Мария выбежала из парка и через дворы устремилась домой. Тогда ей только и хотелось скорее очутиться в своей безопасной уютной квартире. Хотя уже и тогда она знала, что не сможет спастись. Преследователь двигался быстрее; он легко догнал ее и сохранял дистанцию только для того, чтобы выбрать момент для нападения.

Вот только напасть не успел — не смог. Мария услышала глухой крик и звук падающего тела, потом острый, высокий визг какой-то женщины. Только теперь она решилась обернуться.

Ее преследователь, быстрый и такой сильный, оступился на лестнице, которая поднималась на холм и с улицы вела во дворы. Падение было не опасным, всего с высоты одного пролета. Но ему не повезло, и к ногам случайной прохожей он упал уже с осколками костей, выступающими из-за порванных мышц.

— Он сломал ноги и руки, — тихо сказала Мария. — Понятия не имею как.

— Дотронуться до вас он так и не успел, правильно я понимаю?

— Вы намекаете, что это я его столкнула?

— Просто спрашиваю, — осадил ее Павел.

Он прекрасно знал высоту уличных ступеней. Даже если бы она столкнула своего преследователя, для таких травм этого недостаточно. Чтобы сломать ему кости, нужно было ударить его о бетон, и не раз. А откуда у хрупкой девушки такая сила?

Заметил Павел и кое-что другое. Тот преследователь оступился, сегодняшний убийца — поскользнулся. Совпадение, конечно, но какое своевременное!

— Он меня не трогал, я его тоже, — проворчала Мария. — Довольны? Я не интересовалась, выжил ли он, кто он вообще такой. Я просто была рада, что меня оставили в покое. Но потом появился этот… бомж. Он был более осторожным, часто переодевался, словом, менял роли. Не могу точно сказать, когда он начал меня преследовать. Да, я знала, что он следит, все придумывала, как от него избавиться. К тому, что он сделал сегодня, готова не была.

Что ж, если за ней действительно следят, выходит, тот, кто это устроил, устал ждать. Его человек осознанно пошел на двойное убийство в центре Москвы. Такие дела могут быть связаны только с очень большими деньгами. У этой Марии таких не было и в помине.

— Сколько это продолжается? — нахмурился Павел. — Месяц?

— Полтора почти, — невесело усмехнулась Мария. — И закончится, по-моему, только когда меня прикончат.

— Не говорите глупостей, никто вас не прикончит.

— А кто помешает, вы? Вы же ни одному слову моему не поверили!

— Я такого не говорил, — уклончиво ответил следователь.

Он и правда пока не решил, чему верить. Сегодня он получил доказательство, что за этой женщиной могут следить. Но бродячие собаки, нелепое падение с лестницы — как это объяснить? Может, она ему врет, пытается запутать?

— Вам и не нужно говорить. — Она отвернулась. — И так все ясно.

Ясно ей! Павел от такой ясности сам бы не отказался, но пока ее не было и в помине.

— До того как все это началось, в вашей жизни происходило что-нибудь необычное? Что-то, что могло привлечь к вам внимание преступников?

Она не ответила «нет» сразу — и это говорило о многом. Отвела взгляд, закусила губу, словно не решалась сказать правду. Хотя после всего сказанного ее уже вроде ничто не должно смущать.

Получается, ответ был или невыгодным для нее, или невероятным даже на фоне бродячих собак и падающих похитителей.

— Я хочу вам помочь, — начал Павел.

— Да, и вы сделаете это, если будете смотреть на дорогу! Похоже, ваш коллега рвется пообщаться с вами не меньше, чем вы со мной.

Утренние пробки рассосались, до отделения оставалось пару минут — по пустым переулкам. И именно здесь у них на пути появился автомобиль ГИБДД. Сонный патрульный, похоже, проверял от скуки всех подряд.

Как не вовремя все! Многих гаишников в районе Павел знал лично, но этого видел впервые. С другой стороны, он и не обязан со всеми знакомиться. Правила он не нарушал, обычная проверка документов. Нужно только остановиться и…

Павел вдруг почувствовал, как Мария осторожно касается его руки.

— Не останавливайтесь, — прошептала она, и в серых глазах порхнул испуг. — Проезжайте, а если погонится — в отделении разберетесь!

— Почему? — удивился Павел. — Вы знаете его?

— Впервые вижу.

— Но почему тогда?

— Я не знаю! — почти крикнула она. — Я… У меня дурное предчувствие!..

Похоже, эта баба и правда сумасшедшая.

Устраивать гонки Павел, естественно, не собирался. Он только укрепился в мысли, что свидетельницу просто так отпускать нельзя. Может, она и не свидетельница. Но прежде чем это проверить, ему нужно разобраться с гаишником.

Павел остановил автомобиль на обочине; инспектор, довольный таким послушанием, направился к нему. Все шло рутинно, как и должно было, вот только Мария сжалась на своем кресле. Он видел, что ее колотит крупная дрожь. На лбу испарина, взгляд мечется из стороны в сторону. Точно, сумасшедшая.

Инспектор постучал в окошко. Павел опустил стекло, сдержанно улыбнулся.

— Доброе утро… — Он запнулся.

Прямо на него был направлен ствол пистолета. Ряженый гаишник не собирался ничего спрашивать или объяснять. Он пришел за Марией, и сейчас оставалось только избавиться от следователя, как уже избавились от ненужных свидетелей в салоне красоты.

Но пистолет, который должен был оборвать его жизнь, дал осечку. Вместо грохота прозвучал глухой щелчок. Испытывать судьбу дважды Павел не собирался. Он не глушил мотор ради заурядной проверки документов, и теперь автомобиль легко сорвался с места. Чуть задев служебную машину, он скользнул по пустой улице.

— Какого черта? Как ты узнала? — рявкнул он, сейчас было не до формальной вежливости.

— Я не знала, — беспомощно ответила Мария. — Я почувствовала!

Аргумент сомнительный, но времени для бесед не было. Автомобиль ГИБДД летел следом, еще и проблесковые маячки включил. Со стороны это выглядело как обычная погоня за нарушителем, и любой патруль, даже настоящий, был бы сейчас не на стороне Павла. Если его задержат, это будет конец: подставные инспекторы убьют и его, и настоящих патрульных до того, как он успеет все объяснить.

Решение пришлось принимать за считаные секунды. Дом Павла был ближе, чем отделение, почти за углом. Сейчас нужно просто забаррикадироваться в квартире и ждать помощи.

Павел пошел на опасный маневр: попытался резко обойти грузовик, перевозивший массивные бетонные трубы. С первого раза не получилось. Служебная машина шла следом как привязанная и тоже опередила бы большегруз, но ей не повезло. Она была как раз сбоку от прицепа-роспуска, когда тот неожиданно накренился, и одна из труб сорвалась.

Всего одна, но этого хватило. Она упала на крышу служебного автомобиля ровно по центру, и он мгновенно превратился в груду металла. Гадать, выжил ли кто-то, не приходилось.

— Что это? — потрясенно выдохнул Павел.

Соблазн остановиться был велик, но голос Марии привел его в себя:

— Поезжайте вперед! Нам нельзя останавливаться, похоже, они решили поймать меня любой ценой!

— Кто?

— Да не знаю!

Она едва сдерживала слезы. Павел чувствовал, что она не лжет.

У его дома они были через минуту. Машину бросил посреди улицы: недовольство соседей — последнее, о чем он сейчас готов был думать. Не выпуская из рук пистолет, он пересек дорогу вместе с ней и впустил ее в подъезд. Вздохнуть свободнее смог, только когда все замки в квартире были заперты.

Мария скрылась в ванной, а он пока звонил всем, кого знал — и кому доверял. Но даже с ними приходилось подбирать слова: никто бы не поверил, если бы он прямо выложил все, что узнал от нее.

— Скоро все закончится, — сказал он, когда она вышла из ванной, умытая и, кажется, успокоившаяся. — Минут через двадцать к нам приедет помощь.

— Что помощь приедет — верю, но что закончится… Для тебя — может быть. А для меня — вряд ли.