Рамар остановился и пристально вгляделся в лицо моряка.

– Не вспомнил? – спросил одноглазый. – Не хочу хвалиться, но ведь это благодаря мне ты так лихо машешь своим посохом. Я учил тебя этому в степях куммров, когда ты был еще мальчишкой, Тог-Ногр.

– Сигур, – прошептал рубиец. – Это ты, Сигур?

– Я так сильно изменился? – с усмешкой поинтересовался одноглазый.

– Ты даже не представляешь, насколько.

– А вот я тебя сразу узнал, хотя ты тоже сильно изменился. Мы ведь были когда-то друзьями, я любил тебя как младшего брата.

– Однако ты не помог мне на галере, – произнес Рамар. – Ты позволил Грунгу заковать меня в цепи и сделать своим рабом.

– Это расплата, Тог-Ногр, плата за грехи твоей юности. Так сама судьба мстит тебе. Она ведет тебя по жизни и преподносит суровые испытания. Ты оставил свое имя за Рубиданом, но не в силах изменить прошлое и будешь расплачиваться за него всю жизнь.

– Ты тоже слышал о разгроме куммров?

– Да, я был у Рубидана, когда до меня дошли слухи о битве рубийцев с куммрами и твоей роли в той последней войне.

– С тех пор все изменилось, – глухо произнес Рамар. – Я оставил за Рубиданом и свое прежнее имя, и оружие.

– Это твое дело. Теперь твоя жизнь меня не касается.

Они вышли на край обрыва. Рамар, шедший впереди, вдруг припал к земле. Сигур последовал его примеру.

Внизу на песчаном пляже стоял большой шатер. На кромке берега возвышалось судно, врезавшееся носом в песок, на его мачте развевался алый стяг с орлиной головой. Несколько десятков людей перетаскивали с корабля на берег тюки, ящики, бочки. Шатер окружали три десятка воинов в полном вооружении, у входа колыхался на шесте алый вымпел с вышитым золотом гербом – два скрещенных копья под короной.

– Флаг арамейский, – прошептал Сигур.

– Я узнаю это судно, – так же шепотом отозвался Рамар. – На нем отправлялся в Арамею князь Виларий.

– Да, это его герб, – подтвердил Сигур.

– Что это они делают?

– Видно, их прибило сюда штормом, как и нас. Галеру выбросило на песок. Они разгружают ее, чтобы с приливом столкнуть в море. Идем, сообщим остальным.

Рамар и Сигур вернулись в лагерь. Еще издали они услышали перебранку.

– Я хочу эту девку и я получу ее! – орал Грунг, потрясая мечом. – Лучше не стой у меня на пути.

Против него скалой стоял Муфиз, тесак в его огромной ладони выглядел игрушкой.

– Это добыча Рамара, – глухо произнес смуглый гигант. – Он сам распорядится ею.

– Брось, Муфиз, – уговаривал его Горнон. – Пусть забирает себе девчонку. Не связывайся с этим головорезом.

Пленница, связанная по рукам и ногам, презрительно сказала:

– Развяжите меня, скоты, тогда посмотрим, кто из вас сумеет справиться со мной.

– Тебя никто не спрашивает! – рявкнул капитан.

– Умерь свою страсть, Грунг, – сказал Рамар, выходя к лагерю. – Есть новости.

Грунг внимательно выслушал рассказ разведчиков и задумался.

– Было бы неплохо покинуть этот проклятый остров на галере Вилария, – произнес он. – Но нам нечего предложить взамен. Ему не нужны матросы, не нужны воины. А кроме своих рук у нас ничего нет.

– Есть, – послышался хриплый голос.

– Что такое? – встрепенулся Грунг. – Кто это вякнул?

– У нас есть, что предложить князю взамен, – снова прохрипел тощий беглец, лежавший на охапке сучьев неподалеку.

– И что же? – усмехнулся Грунг. – Твои гнилые зубы?

– Сокровища Горронга.

– Что?! – Грунг подскочил к беглецу и встряхнул его за плечи. – Повтори, что ты сказал!

– Я знаю дорогу к сокровищам Горронга.

– Молчи, несчастный! – злобно прошипела плененная воительница.

Аронсо хотел было влепить девушке оплеуху, но встретившись глазами с суровым взглядом рубийца, опустил руку.

– Этот парень бредит, – сказал Сигур, кивнув на беглеца.

– Нет, – не согласился капитан. – Те дьяволицы не зря за ним гнались, да и эта дикая кошка неспроста шипит.

Его глаза загорелись алчным огнем. Он придвинулся ближе к тощему и потребовал:

– Рассказывай.

– Я пробыл в плену так долго, что уже забыл свое имя, – начал рассказывать беглец. – Много кораблей разбиваются о скалы острова, сам Горронг, владыка Круглого моря, приводит их сюда. Островитянки используют пленников для своих утех, а затем приносят в жертву Горронгу. Их приковывают к жертвенной скале, а ночью приходит свирепый бог острова за своей данью. Но мне посчастливилось избежать этой участи. Все сокровища с погибших кораблей они также складывают у жертвенной скалы. Ночью приходят маленькие существа и перетаскивают все в потайную пещеру. Я видел эту пещеру собственными глазами. Там собраны несметные богатства: алмазы, изумруды, рубины, жемчуга, самоцветы, золото и серебро. Я укажу вам дорогу в эту пещеру.

Грунг посмотрел на своих спутников и произнес:

– Это все меняет. Я знаю Вилария. Сейчас, когда арамейский император при смерти, он не упустит шанс вернуться ко двору самым богатым вельможей. Я отправляюсь в лагерь князя на переговоры. Сигур, Аронсо, вы пойдете со мной.

Когда капитан со своими помощниками покинули лагерь, Рамар подсел к пленнице.

– Так значит, тебя зовут Айя? – спросил он.

– Ты слышал, зачем спрашивать? – недружелюбно отозвалась девушка.

– Ты молода и очень красива, но твоя злобность уродует тебя, – заметил Рамар.

– Развяжи меня и я покажу тебе всю свою злобность! – прошипела Айя.

– Не сомневаюсь. Поэтому развязывать тебя пока не буду. Не бойся, с тобой ничего не случится.

Девушка презрительно фыркнула:

– Я ничего не боюсь. Позаботься лучше о себе. Когда вас поймают, я прикажу содрать с вас кожу и поджарить на медленном огне.

– Надо было отдать ее капитану, – проворчал один из матросов. – Он умеет обламывать таких диких кошек.

– Я подумаю над этим, – произнес Рамар.

Ему показалось, что в глазах пленницы на мгновение мелькнул испуг. Но тут же ее лицо вновь приняло надменное и вызывающее выражение. Рамар усмехнулся. Он лег на камни рядом с пленницей, положив посох под правую руку, и закрыл глаза.

По другую сторону от девушки, прислонившись спиной к большому камню, мрачной громадой уселся Муфиз. Он явно не доверял никому кроме рубийца и, очевидно, вознамерился оберегать Рамара и его пленницу от возможного предательства. Под его присмотром северянин вдруг впервые почувствовал себя в безопасности и задремал.

Очнулся он, когда уже совсем стемнело. Его звал Горнон:

– Эй, Рамар, – шептал парнишка. – Тот парень, которого мы нашли в лесу, кажется, умирает. Он хочет что-то сказать тебе.

Рамар поднялся, приблизился к тощему беглецу и присел рядом с ним. Тот вцепился в руку рубийца.

– Я в долгу перед тобой, северянин. Если бы не ты, твои спутники оставили бы меня в лесу на растерзание зверям. Мне уже недолго осталось жить. Перед смертью я хочу отплатить тебе за добро. Я открою тебе, как добраться до сокровищ Горронга. Мне они уже ни к чему, а тебе могут пригодиться, чтобы убраться с этого проклятого острова. Слушай меня внимательно…

Грунг вернулся утром один.

– Все улажено, – сообщил он. – Живо собирайтесь, нас ждут на берегу. А что с этим?

Он ткнул носком сапога тощего.

– Он умер ночью, – сказал Рамар.

– Проклятие! – прорычал Грунг. – Вилларию это не понравится. Теперь нам нечего предложить ему.

Он посмотрел на пленницу и добавил:

– Если только не развяжем язык этой маленькой дьяволице.

– Ты ничего от меня не узнаешь, жирная скотина! – с вызовом прошипела дерзкая воительница.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда я располосую твое нежное личико, – мрачно ухмыльнулся капитан, вытаскивая нож.

Айя побледнела и бросила взгляд на рубийца, словно ища спасения. Опережая северянина, Муфиз встал между девушкой и капитаном.

– Не забывай, это не твоя пленница, – глухо произнес гигант.

– Уйди с дороги, – прорычал Грунг.

– Тебе нет нужды пытать девушку, – остановил капитана Рамар. – Я знаю, как найти пещеру. Этот парень все рассказал мне перед смертью.