Крис пристально вгляделся в лица. Ровное дыхание, прищур и выставленный щетинистый подбородок. Спокойствие инвалида – маска. Псионик нервничает, но это не страх, скорее – волнение перед решающим матчем, к которому готовился не один год. И ему нужен лишь положительный результат. А Крису нужна свобода, которую – он уверен – этот припанкованный одноногий может обеспечить в обмен на какое-то сотрудничество. И дело, видимо, не простое, раз бывшему экстрагенту потребовалось два действующих.

Окси. Убегала ли она на самом деле? Или представление началось раньше, чем кажется? Похоже, убегала. Иначе не сквозило бы во взгляде равнодушие и готовность к любому повороту событий.

Спектакль разыгран безупречно, не придерешься, даже интуиция подсказывает, что опасность минимальна, а ей Крис не раз доверял жизнь. И попался бы, не усвой давным-давно простую до отвращения истину – никому нельзя верить.

– Разговаривать будем на моей территории, – сказал он спокойно, но сдавленное горло Бэллы дрогнуло. – Эй, ты, за дверью, иди сюда.

Тень в проеме качнулась, из-за угла опасливо шагнул мальчишка, виновато покосился на Псионика. Совсем молодой, лет двадцать – не больше. Что же этот псих из школьников шестерок не понабрал?

– Мне нужны куртка, электротон Савицкого и блок-перчатка. Живо! – Крис обернулся к инвалиду: – Сначала ты меня отсюда выведешь. И без фокусов.

На лице Псионика не отразилось ни тени эмоций.

– Принеси, Арти, – попросил он.

Только после этого мальчишка исчез и вернулся удивительно быстро со всем необходимым. Вопросительно глянул на Псионика.

– Сейчас ты слушаешься только меня, – заявил Крис. – Электротон прикрепи на спинке вон того кресла. Его номер?

– Тридцать девять, восемьдесят, ноль, два.

– Включи блок-перчатку. Вводи то, что я говорю.

В памяти, словно выпущенные из клетки крысы, заметались цифры, коды, значения.

Перехват управления…

– Один, восемь, пять. Тер – тридцать девять, восемьдесят, ноль, два. Блок.

… контроль движением…

– Два, девять, четыре. Тер – сорок шесть. Блок.

… активация мизинцем…

– Ноль. Тер – пять. Блок.

… блокировка безымянным…

– Один. Тер – четыре. Блок.

… активация электротона указательным…

– Одиннадцать, пять. Тер – два.

… выключение без надобности…

– Выход.

Парнишка нажал последнюю кнопку на «ладони» блок перчатки, аккуратно положил ее на стол.

– Теперь, – Крис слегка ослабил хватку, – Бэлла, на пол, вниз лицом. Медленно.

– Тварь, – процедила девчонка, но приказ выполнила.

Крис уселся ей на спину, зажав локти коленями, кивком потребовал положить перчатку рядом с левой рукой.

Мягкая кожа бережно укутала ладонь. Резиновые кнопки почти не ощущались, разве что вшитый пласт электроники упругой выпуклостью чувствовался на туго обхваченном запястье, да кнопка замка выступала. Воспоминание оказалось приятным. Нахлынуло волнение, сродни тому, что испытывает престарелый системотехник, прикоснувшись в музее к известному лишь по рассказам отца «Спектруму». А ведь Крис почти забыл каково это – обладать незаметным настоящим оружием.

Большой палец скользнул сначала к мизинцу, затем – к указательному. Пуговица электротона дернулась на столе, выпустила тонкие нити-щупальца и замерла – маленькое черное солнышко на грубой жести столешницы. Но окажись под лучами чья-то голова, мозг уже обуглился бы от выпущенных волн.

– Отлично, – улыбнулся Крис, касаясь большим пальцем безымянного. Щупальца втянулись, отпустили невидимую жертву. – Теперь, малыш, крепи электротон к виску.

Губы мальчишки предательски задрожали.

– Мразь, – выплюнул он, нервно хватая прибор.

– Арти, подожди!

Кресло Псионика ездило быстро. Экстрагент перехватил руку подопечного, вырвал электротон и прикрепил себе за ухо.

– Эти игры касаются только нас. Активируй перчатку и отпусти, наконец, девочку.

Крис послушно свел большой и мизинец, поднялся, не переставая перебирать пальцами воздух.

– Если остановлюсь…

– Крис, я знаю коды!

В голосе Псионика послышалось раздражение, и Крис невольно восхитился прикованным к креслу инвалидом. Когда-то у них был единый, невидимый начальник, царь и Бог – жесткий управленец с машинальной точностью выдававший координаты жертв. И они убивали. Ученых, политиков, особо любознательных детей и их родителей. Экстрагентам не требовалось знать, кто именно ведет их по траектории от одной красной точки к другой, достаточно было приказа.

Крис не испытывал ненависти к бывшему кукловоду. Но четкий контраст, порожденный новым вождем юнцов, заставил уважать Псионика. Только тот, кто не рискует понапрасну воинами, может именоваться королем и не бояться революций.

Воевать с такими – удовольствие.

Еще тусклое утреннее солнце робко прощупывало покореженные стены. Под ногами хрустело бетонное крошево, скрежещущий звук разносился в безветренном воздухе.

– У тебя чудовищная интуиция, – кивнул Крису Псионик. – Все мы бегали по пансионам, но этот – действительно безопасен. Надеюсь, никто не против, что я присяду?

Собирая полами легкого плаща пыль, Псионик проковылял к валяющейся батарее центрального отопления и, морщась, сел. Вытянул протез, чтобы успокоить мышцы на стыке. Обычно к новым конечностям люди привыкали быстро, искусственно выращенные ткани крепились резиновыми ободами, почти срастались с живой плотью. Но бывший экстрагент не захотел тратиться на биотехнологии. По собственному царству удобнее передвигаться в кресле, а для редких вылазок достаточно возможностей механики. Только стоять долго на протезе мучительно – стянутое ремнями бедро и без того ноет.

– В пансионах никогда жучков не ставили, – снисходительно изрек Крис, садясь напротив Псионика. Его пальцы продолжали комкать воздух, выключать электротон Вериз не собирался.

Псионик взял всего троих охранников: двое мальчишек и Бэлла встали грамотно – разносторонним треугольником – хоть один, да успеет среагировать. Окси тоже со счетов сбрасывать не стоит, расстояние от стены до Криса она пролетит за миг.

– Ну какой ты умный! – всплеснул руками Псионик. – Ушел от девяток, наколол целую структуру безголовых идиотов, бегающих за экстрагентами, словно тупые шавки по наводке кинолога. Крис, да ты – гений! Воистину! Потому что только гении могут быть такими непроходимыми придурками, зацикленными на одной задаче.

– Морали читать своим молокососам будешь, – спокойно оборвал Крис, стараясь держать себя в руках.

На оскорбление никто не отреагировал. Хорошая дрессировка.

– Крис, – уже без издевки продолжил Псионик. – Ты думаешь, мы выряжаемся в это барахло, чтобы круче выглядеть? – он подергал полы плаща и смачно сплюнул. – Чушь. Встроенная в ткань электроника передает камерам слежения скорректированное изображение. И сейчас я для них шикарная блондинка с вот такенными сиськами, Денни похож на Круза Монсье в «Плавающем доме», а ты, кстати – негр. Все чинно, никакого расизма, сплошная политкорректность. Потому что любой балаган должен соответствовать представлению об идеальном, счастливом обществе.

– Что-то я не пойму к чему ты клонишь.

– Все ты понимаешь, Крис. И Окси понимает, только открещивается. Всеобщее спокойствие и благосостояние – искусственно созданная инфраструктура. Да не о том сейчас. Крис, – Псионик подался вперед, оперся о здоровую ногу, – ты никогда не задумывался, откуда зимой появляются мухи? Сидишь себе спокойно с пивом перед плазмой, смотришь какую-нибудь чушь, типа «Муравьи атакуют», часть сто двадцать пятая. Вот очередной мутантище с усами, стреляющими лазером, завалил очередного ротозея. Ты хмыкаешь, переключаешь программу или подходишь к окну посмотреть, как снег падает, и ясно понимаешь, что на самом деле таких муравьев не существует. Тебе наплевать на этих муравьев, потому что они – выдумка. И это правильно. Показали гипертрофированную угрозу, ты ее послушно проглотил. И вдруг слышишь: «бззззззззз». Под потолком летает муха. Обычная такая, крылатая, живая муха. Зимой. На что угодно готов спорить, что ты решишь, будто она недавно вылупилась из яйца, оставленного здесь залетной мамашей. Ведь откуда еще зимой взяться мухе? На самом же деле, их выращивают. И выпускают в домах, приклеив к спинам нано-камеры. Им, – Псионик ткнул пальцем в окно, где вдали виднелся Указующий Перст, – мало единой сети лайверов. Кстати, вы оба молодцы, первым делом перепрограммировали игрушку, это правильно. Но даже в сортире за вами наблюдают мухи, крысы, комары.