Среди скамеек, клумбочек и нескольких качелей крылся маленький фонтанчик. Серебристые струйки взмывали вверх и опадали, взмывали и опадали, журчание и свежесть разносились по всему замкнутому с четырёх сторон стенами пространству. Этот фонтанчик манил меня к себе. Пока ещё не начался дождь, я приблизился и умылся, наслаждаясь тем, как с кожи исчезает пыль. И только после заметил, что на дне каменной чаши, куда попадала вода, лежит монетка.

Одна.

Очень странно, если бы этот фонтан был из тех, куда любят бросать монеты, то у этой оказалось бы немало братьев и сестёр, всё дно переливалось бы! Но тут она была так одинока…

Сев на бортик, я закатал рукав и потянулся к одиночке. Чаша оказалась не так уж глубока, скоро я вытащил поблёскивающее металлическое тельце и удивлённо поднёс к глазам.

Монета совершенно точно была золотой, с одной стороны на ней бежал куда-то олень с раскидистыми рогами, с другой высились горы.

Трудно было судить, похожа ли она на местные деньги, но я всё же спрятал её в карман, решив, что ей наверняка придётся по вкусу путешествовать. Почти сразу же начался ливень, будто бы кто-то в небе открыл наконец-то кран. Я мгновенно промок до нитки, даже стен домов стало не видно за сплошной пеленой дождя. Чаша фонтана переполнилась, через край хлестала вода, в водостоках гудело и выло, и над всем этим рокотал гром.

Раскинув руки, я стоял под дождём, стараясь понять, куда теперь идти. Зов внутри точно утихомирился, и, может быть, именно монетку я и искал. В любом случае, теперь меня ждало что-то другое. Наверняка — дверь.

Когда ливень чуть стих, пусть и продолжал выбивать пену на лужах, я побежал сквозь его бодрящую свежесть и очень скоро нашёл проулок, в конце которого раскрылась арка, совершенно точно дожидавшаяся меня.

Новая реальность встретила меня вечерними сумерками, довольно прохладными, если уж оказался в них полностью мокрым. Усмехнувшись, я огляделся и заметил следующую дверь. Так мне пришлось прыгнуть ещё в несколько миров, пока я не оказался дома.

Пока переодевался, приводил себя в порядок и заваривал чай, о монетке я даже не вспоминал, и только когда кто-то настойчиво постучал в мою дверь, нащупал её в кармане влажной ещё куртки и сжал в кулаке, прежде чем отправился открывать.

На пороге замер подросток, его раскосые и почти светящиеся глаза рассматривали меня с подчёркнутым интересом. Длинные волосы походили на серебристую паутинку.

— У тебя есть семечко, — заявил он.

— Семечко?

— Да, ты нашёл семечко, из которого можно вырастить мир, — он нетерпеливо пробарабанил пальцами по дверному косяку. — Отдай.

— Даже если оно у меня есть, почему я должен отдать его тебе? — не хотелось мне ему доверять, что-то было в нём совсем уж странное.

— Потому что оно моё, — удивился он.

— И как ты это докажешь?

Он задумался, отвернулся, почесал ногу об ногу.

— Никак. Просто это так есть.

Привалившись к стене, я смотрел на него и не мог понять, правду он мне сейчас сказал или нет. Он вообще был слишком непонятным, явно прибыл из таких дальних миров, где я бывал очень редко. Одно я знал точно — он не уйдёт, пока я не отдам то, что он просит.

Монетка — семечко мира?..

Ничто другое никак не подходило на эту роль. Я разжал кулак и посмотрел на лёгкий металлический круг. Олень всё так же бежал.

— О! — он попытался посмотреть на мою ладонь, но я поднял руку повыше. — Отдай уже.

— Не уверен, что ты ему не повредишь.

Тут он надулся и уселся на крыльцо.

Встреча затягивалась, а вечер выдался свежим, так что я начал мёрзнуть. Мои волосы всё ещё не высохли после ливня.

Вот только совета было просить не у кого.

— Ты можешь потом проверить, — предложил он, вскинув голову. — Найдёшь дверь, и…

— Если этот мир прорастёт. Но если ты лжёшь, то ни мира, ни двери не будет, — объяснил я очевидное. — И семечко пропадёт.

— Да не собираюсь я его губить!

— И кто за тебя поручится?

— Да хоть бы и… — он замолчал, подбирая подходящую кандидатуру.

— И?

— Ворон!

Воронов я знал великое множество — и тех, что обращались людьми, и тех, что так не умели, и вещих, и зловещих, и насмешливых, и обманщиков, и… Много-много. Так что пока мне это ни о чём не говорило.

— Который? — уточнил я, не надеясь на успех.

— Ну я поручусь, зануда! — мне на плечо спланировал один из давних знакомцев. Мальчишка, видимо, и знать не знал, кто это на самом деле, раз звал его Ворон.

Я раскрыл ладонь. Блеснув тёмным глазом, ворон-не ворон подхватил монетку и швырнул в подставленные лодочкой руки мальчишки.

— А теперь беги, Роро, пора сажать, — хрипло крикнул он.

Тот тут же умчался.

— Зачем не доверяешь? — моментально ворон преобразился, и напротив меня уже стоял…

— А почему должен доверять? — усмехнулся я. — Зайдёшь на чай, отец?

— Нет времени, — и это звучало как шутка, и это и была шутка, но только для нас двоих.

— Что за мир может вырасти из монетки? — поинтересовался я, зная, что он сейчас же уйдёт.

— Завтра увидишь, — пообещал он. — Хорошо, что ты нашёл её там. Иначе она бы проросла, было бы гораздо больше проблем и вопросов.

Мы улыбнулись друг другу. И его фигура растворилась в подступившей темноте.

Вернувшись в гостиную, я увидел, что моя чашка с чаем совершенно пуста.

========== 078. Танец с Королём мечей ==========

В холмах гулял ветер, я нашёл укрытое от него место и разложил костерок. На этот раз моё путешествие было всего лишь прогулкой, и я не переходил границы миров. Когда огонь разгорелся, а запас хвороста оказался достаточным, я разложил на сухой траве, которую ещё не сменила молодая, Таро. Не то чтобы я хотел задать вопрос, мне просто необходимо было прикоснуться к картам. Последние дни измотали меня, потому я словно искал новые источники вдохновения и… чего-то ещё.

Таро молчали, арканы смешивались между собой, но я не мог прочесть по ним что-то конкретное, а может, и не хотел. Всё это было лишь подготовкой к самому важному… К тому, о чём спрашивать даже не было желания.

Горел костёр, серебряный обрез карт играл бликами, завораживающее плетение линий рисунков оживало, но вместе с тем знакомого ощущения, когда каждая карта становилась личностью, всё не приходило. И я разложил карты веером, почти не вглядываясь в них.

Не время, не время, вот что это всё означало.

На холмы опускались сумерки, ветер улёгся, пламя костра напоминало танцующих бабочек. Таро набирались сил, а мне оставалось только прислониться спиной к дереву и играть на варгане.

Минуты текли так медленно, что, казалось, ночь не придёт никогда, а осколки заката навечно зацепились за небосвод.

В то мгновение, когда нас у костра стало двое, я отвернулся. Это было необходимо — не видеть, как он приходит, как усаживается к огню, как подбрасывает первую ветку, чтобы костёр разгорелся ярче.

Уже позже я повернул голову, чтобы увидеть отсветы пламени на его красивом лице, лице, не знающем возраста.

— Хороший вечер, — почти поздоровался он, и карты легли к нему в руки почти что сами собой. У него было это негласное право — взять мою колоду. На самом деле, у него было право и власть использовать любую колоду, какая только существует в этом мире и в любых других реальностях тоже.

— Хороший, — согласился я, и отчего-то наши голоса звучали совсем одинаково. Точно он говорил сам с собой, а может, это я говорил за двоих.

Карты шелестели в его пальцах, перемешиваясь, выкладываясь новыми последовательностями.

— Сегодня моя очередь, — предупредил он и улыбнулся. Глаза его, между тем, оставались холодными. Взгляд словно рассматривал душу, выискивал в ней что-то — знаки, быть может, я никогда не вникал.

Согласившись только кивком, чтобы не слышать снова, как наши голоса становятся одним, я протянул руку, и он дал мне сдвинуть колоду.

— Посмотрим, — его пальцы на миг замерли.

Передо мной, поймав отблеск пламени, лёг Паж жезлов.