— Но я… но…

Я понял, прочёл по глазам — он давно уже не решался переступить порог. В городе были десятки неоткрытых им дверей.

— Не желая открывать, ты не пускаешь и других, а потом мучаешься одиночеством, — объяснил я спокойно.

Мой кофе остыл, и я не стал допивать его. Понявшись, я ухватил странника за руку. Мне нужно было увести его, заставить пройти в портал, и времени спорить отчего-то совсем не осталось.

Впрочем, он поддался.

***

Мы прошли по набережной и спустились к самой воде. Тут было укромное место, густо разрослась ива, и под её ветвями мы могли укрыться от самых любопытных взглядов.

Посмотрев в сторону лестницы, мой спутник, бариста и странник вздохнул.

— Как я могу бросить кафе?

— Твоё предназначение в ином, — напомнил я.

Он обнял плечи руками, сжался, точно от холода, но кивнул, отбрасывая привычное и обыденное. В то же мгновение я увидел дверь и толкнул его туда, понимая, что сам пойду иной тропой.

***

Вернувшись домой в тот или уже какой-то совершенно другой вечер, я задумался, встречу ли когда-нибудь ещё этого странника. Он умел делать вкусный кофе, а это само по себе что-то значило, только я не успел разгадать, что именно.

В закатном сумраке я стоял на крыльце и сожалел, что наше знакомство оказалось слишком кратким. Но, безусловно, оно было важным для нас обоих.

Какой, должно быть, странный мир, если в нём исчезли шаманы…

— Эй, тебя ждут в холмах, — передо мной опустился Западный ветер.

— Зачем? — спросил я, почти удивлённый. Я так устал, что не хотел идти ещё и в холмы.

— Играть, петь, костры, — усмехнулся Ветер, приблизив лицо к моему так, что мы могли бы поцеловать друг друга. — Усталость? Забудь о ней.

— Что ж, тогда отведи, — решил я.

Схватив меня за руку, Ветер понёсся, поднял меня над крышами, проскочил над лесом и опустился в травы неподалёку от разведённого и вовсю полыхающего костра. Дубрава вокруг нас тревожно шелестела.

К огню сходились существа и странники, и я чуял в них шаманский дар.

— Сюда бы моего знакомого, — бросил я ветру.

— Он никого не увидел бы, — пожал тот плечами. — Тут никого для него нет.

— Отчего он видел меня?

— Так ты — дверь. Какой же странник не различит двери, кто из них не отыщет замочной скважины, м?

Ветер был прав, так что я подошёл ближе к огню и вытянул ладони. Жар проскользил по венам, вспыхнул солнцем во лбу.

— Это хорошо, что ты его всё-таки вытолкнул, — раздался шёпот, который будто и принадлежал всем сразу. — Это хорошо, шаман.

Но всё же я понадеялся, что настанет день, когда и мой новый знакомый сумеет найти взгляд шамана в толпе.

Вокруг меня уже зарождалась музыка. Сев к костру, я вздохнул. Пожалуй, отдых такого рода мне гораздо нужнее.

Ведь так?

========== 220. Расклад ==========

Ветер ворвался в дом и выбил из рук, рассыпал по столу карты Таро. Часть перевернулась, остальные остались лежать рубашками вверх. Я склонился, пытаясь прочесть сообщение, которое они мне оставили.

Первой лежала восьмёрка чаш, обещавшая напоить меня меланхолией и печалью. Я почти ощутил в пальцах тяжёлый кубок, наполненный горькой жидкостью до краёв. Гладкий хрусталь, что так и хотелось швырнуть об пол.

Вместо того я отложил карту в сторону, перевернув рубашкой вверх.

Следующей выпал Старший аркан — на меня смотрело, смеясь, Солнце. И я не мог найти связи между предыдущей картой и этим светом, но, откладывая в сторону Солнце, задумался, что всё так или иначе сменяет друг друга. Неприятный напиток оборачивается солнечным вином. Мысль была не так чтобы свежа, да и вряд ли могла принадлежать мне полноценно.

И подтверждал это Шут, прятавшийся прежде за Солнцем. Он — начало и конец, насмешник и весельчак, обещающий и разбивающий обещания так легко, — лукаво подмигнул мне, дескать, я должен был всё-таки разобраться, что мне пытались сказать, запустив ветер прямо сюда.

Стоило только убрать его к остальным, отвернув от себя, как под ним обнаружился ещё один Старший аркан, и на этот раз мне выпала Смерть. В этой колоде то была удивительно красивая карта, хоть сквозь её черты, сквозь рисунок проглядывало знакомое мне лицо. Как трактовать? Предостережение, приглашение или… уведомление о визите?

Эту карту я не смог перевернуть, оставил, чтобы льющийся из неё свет и угасающая на ней темнота привели в чувство мои смутные мысли.

За окном вновь зашумело, порыв ветра растревожил весь мир, будто обещая тут же принести грозу или хотя бы просто дождь. На деле же он только столкнул несколько звёзд, и я успел заметить огненные росчерки на тёмном покрывале небес.

Я взял в руки расположившегося чуть поодаль рыцаря чаш. Он намекал мне хоть каплю контроля, подсказывал, что поток, и шквал, и шторм нуждаются в твёрдой руке, гарантировал, что и я сумею с ними справиться. Мне захотелось и его оставить открытым — как обещание, как предложение, но одного лишь взгляда на Смерть хватило, чтобы перестать так думать. Карта отправилась к остальным.

Расклад, к которому я не задавал вопроса, рассыпавшийся сам по себе, что-то затрагивал внутри. Что-то раскрывал в глубинах меня самого, но я пока так и не нашёл ключа.

Двойка мечей лежала дальше всех. Я потянулся к ней почти с опаской, точно она могла разрезать мне пальцы. «Сделай выбор», — просила она, но какой же? Какие варианты оказались передо мной, из чего я мог бы выбирать?

Как странно, как странно.

А последней лежала девятка пентаклей. Она смотрела на меня с долей превосходства и самолюбования. Я чувствовал, что не понимаю сейчас, какой смысл она вносит в общий расклад, точно и перевернулась, только чтобы сбить с толку. Или это такой совет разобраться в себе?..

Я снова посмотрел на Смерть, Ату XIII, грань между тем и этим, окончание, звук, что утонул в тишине.

Оставив карты на столике, я прошёл к окну и закрыл его, отрезая себя от неспокойной ночи. Впрочем, она ведь уже проникла не то что в дом, в самую мою суть, разлилась по венам, побежала с током крови, не давая теперь принимать решения, увидеть что-то большее за целым раскладом. Не позволяя найти вопрос.

Что может быть хуже незаданного вопроса?

И лучше бы это всё-таки была визитная карточка, обещание встречи, а не что-то иное.

***

Оставив карты разбросанными по столу, я спустился вниз и поставил чайник. Привычное действие, смысл которого был только в том, чтобы отвлечь от размышлений, не сработало, заставило ещё сильнее занервничать.

Я будто бы чего-то не понял и не заметил, и это чувство мучало меня, отзывалось болью в сердце, едва заметным дрожанием пальцев. А за окном метались тени ветвей — ветер разгулялся не на шутку, я слышал его голос даже сквозь закрытые окна.

Может быть, стоило послушаться?..

Или Ату XIII было предостережением, и лучший выбор — остаться дома?

С другой стороны, разве стоит позволять вот так парализовать себя?

Нахмурившись, я прошёл через холл и выскочил на крыльцо, позабыв о чайнике. Что-то происходило вокруг, а мне всё не удавалось различить знаков.

***

Холмы встретили меня тишиной. Даже ветер, до того мчавшийся рядом, пихавший в спину, сейчас исчез, точно на самом деле никогда и не прилетал. Застыли в густом и пряном воздухе августа деревья, замерли сухие травы, разливался стрёкот сверчков, бесконечный и вечный.

Надо мной дрожало звёздное небо, надо мной осыпался звёздный ливень. Я запрокинул голову, надеясь хоть там прочесть, что же всё это означало.

Единственная карта из расклада, впечатавшаяся так глубоко, выглянула из тьмы воспоминаний. Что она хотела мне сказать?

***

Когда проснулся ветер, я не заметил, он закружил меня вихрем, понёсся по холмам, и меня потащив с собой. Уже скоро я стоял на вершине, и вокруг были только звёзды. А может, это и не было вершиной, не ощущалось никакой твёрдости тропы под ногами.

Звёзды, звёзды, звёзды — вот что заняло собой мир. Они были повсюду — внизу и вверху, слева и справа, пока я не разучился понимать, где верх, где низ, где которая из сторон.