Вот тогда-то я и задумался, что они принадлежали совсем не мне!

Наваждение рассыпалось, и скоро я уже поднимался по лестнице, следуя за светом, будто бы перетекающим со ступеньки на ступеньку. Я оглянулся лишь раз — темнота заглядывала через порог, наступая на сияющий золотом язык. Вскоре он начал меркнуть.

Неужели повторялось и бегство от темноты? От мрака и пустоты?

На втором этаже снова нашлась дверь, а за ней — ещё лестница, а дальше всё опять повторилась.

Я перестал считать. Во мне не было ни капли усталости и целый океан желания разгадать.

***

В очередной комнате стоял диван и не было лестниц. Среди подушек замерла крохотная девочка, на вид ей едва исполнилось семь.

— А тьма… Она с тобой? — прозвучал её вопрос.

Я выглянул за дверь, но коридор всё ещё был освещён ровно и ярко.

— Пока не добралась, — повернулся я к маленькой хозяйке всего этого мира.

— Не люблю её, — она дёрнула плечом. — Но чем-то нужно было занимать ночь.

— А за что не любишь?

— Она… непослушная, — спрыгнув на пол, она подошла к окну и ткнула пальцем в запылённое стекло. — Видишь, никакой луны. А я так хорошо её придумала.

Теперь я встал за её спиной. Отсюда весь город был виден как на ладони, мы замерли так высоко, что я даже мимолётно задумался, сколько же ступенек успел пробежать, совсем не запыхавшись.

— Может, она хочет, чтобы и меня не было? — девочка запрокинула голову, глядя на меня не свойственным детям слишком глубоким и мудрым взглядом.

— Тогда она не должна принадлежать твоему миру.

В этот миг освещение в комнате понемногу стало угасать. Инстинктивно я развернулся, становясь перед девочкой и всматриваясь в дверной проём до боли в глазах, пока наконец не разобрал едва видимые щупальца темноты.

Я давно не призывал никакого оружия кроме шаманского ножа, но сейчас привычный клинок отчего-то оказался хлыстом. Едва рукоять отяжелила пальцы, как я ударил, рассекая воздух. Что-то закричало, воздух точно дёрнулся, и сквозь его слои и вуали проглянуло тёмное существо.

— Что ты мешаешься, странник? — зашипело оно, отбросив свою маскировку. — Уходи отсюда, этот мир мой.

— Нет, он мой! — выкрикнула из-за моей спины девочка. — А тебя я не придумывала.

— Но впустила! — захохотало оно.

— Совсем даже нет!

Должен ли я был вступать в их спор, потому что был странником? Нет. Но что-то внутри вытолкнуло меня вперёд, и вскоре мы танцевали друг вокруг друга — существо намеревалось укусить меня, я же хотел разбить его маскировку и выгнать из этой реальности.

Получалось не так чтобы очень.

Я так увлёкся нашей схваткой, что упустил тот момент, когда девочка опять перебралась на диван. Она снова привлекла моё внимание, когда швырнула в существо подушкой и удивительным образом попала прямо в острую морду.

— Уходи!

Тут же позади существа открылся провал, и мне оставалось только щёлкнуть хлыстом ещё раз, чтобы существо споткнулось и влетело туда кубарем. Так всё и закончилось.

— Как же оно проползло сюда? — девочка рванулась к окну. — Ой, смотри, смотри!

— Луна восходит, — я был в этом совершенно уверен.

Золотисто-белая, большущая, луна мягко поднималась в небо, и город заполнялся светлым серебром её сияния, преображаясь и оживая. Исчезла странная двойственность, вспыхнули фонари.

— Вот теперь всё верно, видишь? — девочка дёрнула меня за руку. Я поспешил спрятать шаманский клинок, что опять обрёл прежнюю форму.

— Всё верно, — подтвердил я. — Очень красиво.

— Я ещё работаю, — она усмехнулась. — Столько нужно сделать теперь…

Я больше не слушал, отступил назад. Дверь затянула меня мягким объятием, и когда я открыл глаза снова, то стоял в сумерках у собственного дома. Щёку саднило — там стыл свежий порез.

Отчего бы?

***

Стоило мне войти в дом, как я ощутил ту же изменчивость, то же непостоянство, разделённость двух потоков времени. На этот раз мне не требовался ни хлыст, ни нож. В своём доме я мог владеть всем пространством.

— Выходи, — посоветовал я.

— Найди! — бросило мне вызов существо, но я уже знал, где оно притаилось, и только сжал ладонь в кулак, чтобы тут же заставить дом выплюнуть чужака мне под ноги.

— Что тебе нужно, месть? — я не смеялся, чутко вслушивался, потому что не бывало ещё таких ситуаций ни со мной, ни с другими странниками.

— Ты! — заявило оно. — Не понял разве, что это была ловушка против тебя?

— И не сработала, — закончил я за него.

— Отчего же! — и оно рванулось ко мне.

Время замедлилось, но я завяз в нём сильнее, понимая, что сейчас когти вспорют мне горло. Но я стоял дома, а не на дороге, и не было шанса больше вернуться.

Как глупо!

Время обрушилось волной.

Мир перед глазами померк.

========== 218. Солнце во лбу ==========

Голоса слышались будто через вату.

— Никогда прежде такого не видел.

— Да ладно тебе, со странниками случается всякое.

— Всякое, но обычно они умирают не так, они выгорают, от внутреннего компаса остаётся лишь зола, и всё. Спасает их лишь то, что какому-нибудь мирку они могли понравиться. Тогда дорога приводит их туда и навсегда исчезает, а двери больше не открываются.

— Считаешь, так лучше? Странники бы с тобой поспорили, я убеждён.

— Так жизнь всё же ценнее вереницы миров…

— И снова слова, которые странники и не знают, как произнести правильно.

— Он, вообще-то, ещё не умер, — заметил третий голос, резкий и высокий. — Крови потерял столько, что можно напитать сразу несколько миров, но она вся здесь. И бесполезна.

— Но её никто не выпил, так что в нём пока теплится жизнь, — первый голос усмехнулся. — Каково!

— Тварь где? — это четвёртый.

— Охотник отправился за ней, вот появилась и для него подходящая цель, — снова словоохотливый второй.

— Кончай болтать, Певец, — оборвал первый. — Он приходит в себя.

И тут я сумел открыть глаза, чтобы увидеть над собой собственные копии — Маг, Воин, Певец… чуть в стороне — Звездочёт. Тела я всё ещё не ощущал, только саднило в горле.

— Обошлось? — задумчиво спросил Воин, и я узнал в нём первого.

— Ну если это — обошлось, то по каким-то вашим, воинским, меркам, — Маг провёл ладонью по ему лбу, чуть сощурился и вздохнул. — Совсем не обошлось.

— Как же ты так подставился? — Звездочёт качнулся в поле моего зрения, а затем тоже оказался ближе. — Небо говорило о многом, но не об этом.

— Ловушка, — попытался сказать я, губы складывались правильно, но не вылетало ни звука.

— Тише! — Маг недружелюбно посмотрел на Звездочёта. — Ему нельзя говорить. Он только одной ногой здесь.

— А второй в нигде. И когда он шагнёт через порог, как привык, мы лишимся связующего звена и центра разом, — мимо прошёл ещё один осколок я. Но подобрать ему имя я не сумел. Все остальные воззрились на него с осуждением.

— Ты вообще чего пришёл? — Воин резко встал. — Давно не отхватывал?

— Только не это, — поморщился Певец. — Успокойтесь вы, оба.

— Тебя только и слушать, — дерзко отозвался на это безымянный.

Я совершенно точно не мог помешать им опять разругаться, пока не обрёл власть над собственным голосом, и это мне совершенно не нравилось.

Но не успел я придумать, как же привлечь внимание и заставить всех их успокоиться, как они разлетелись, обернувшись воронами, а рядом со мной опустился отец. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Ловушка, да, — он не спрашивал, хоть самая малость вопросительной усмешки затаилась в краешке глаз. — Отчего ты так неосторожен? Как будто к этому и стремился.

Ответить я не мог, но получилось улыбнуться. Он тут же подхватил меня на руки, и в мгновение ока мы оказались не у меня дома, а в его собственном замке. Тут мне, конечно, можно было бы даже умереть, я всё равно смог бы вернуться.

— И не думай даже, — прочёл он по лицу мои скачущие мысли. — Я этого не допущу.

Закрыв глаза, я постарался сохранить внутри только одно — сохранить скрытно, словно отсадил в террариум опасную змею.