Он бы, может, и испугался, да только бродил по мирам не первый год, а потому угроза лишь развеселила.

— Так начни, — предложил он. — Суть странника — вещь опасная. Так вот и сама обернёшься странницей, едва откусишь от сути.

Она недовольно отпрянула.

— Нет уж, мне и здесь замечательно, — и тут же растянулась на сыром песке, открывая свою наготу и красоту. Тело её было более длинным, пропорции чуть искажёнными, будто она должна была родиться змеёй, но замерла в теле, похожем на человеческое.

Странник залюбовался лишь на одно мгновение, сразу разгадав её план.

— Лучше скажи, — обратился он к ней, — куда ведёт эта дорога?

— В город, которого нет, — она перекатилась и села, гипнотизируя его взглядом.

— А есть ли он?

— Нет, — она опять улыбнулась.

— Тогда почему есть дорога?

— Пройди её до конца, и узнаешь, — она всё же поднялась и обняла себя за плечи. — Будь спокоен, этой ночью ты в безопасности.

«Город, которого нет», «Пройди до конца» — так и остались эти слова в темноте, точно кто их повесил. И странник не сомкнул глаз — всё размышлял, стоит ли поддаваться на скрытую в них магию, кусочек дорожного волшебства.

***

С рассветом он вернулся на дорогу, но она стала не зелёной, а синей, каждая плитка в центре была лазурной, а к краям набиралась океанской глубины. Дышалось легко, солнце едва встало, и странник двинулся вперёд, решив, что всё же пройдёт до конца.

Ни луга, ни поля, ни холмы, ни леса манили его, а хотелось лишь знать, что там ждёт у конца дороги. Есть ли у неё конец?

Он шёл весь день, а потом — и всю ночь. Пока вдруг не понял, что не может остановиться. Только передохнуть, чтобы затем опять идти и идти. И вспомнились ему сияющие, но почти бесцветные глаза неизвестной, что не была ни нимфой, ни сильфидой, ни русалкой, но всё же околдовала его навечно.

Так, значит, вот как она решила поглотить его суть, поймать его в ловушку!

Но дорога на то и дорога, чтобы продолжать по ней идти. И странник улыбнулся, перед ним лежала целая бесконечность.

***

— Она и сейчас со мной, — закончил он рассказ и отставил пустую кружку.

— Что, ты, выйдя на крыльцо, увидишь эти свои плитки? — не поверил кто-то из совсем недавно ставших путниками.

— Так оно и будет, — усмехнулся он в ответ. — А если ты встанешь со мной рядом, то и она к тебе придёт, хозяйка дороги.

— Не поверю, — качнул головой тот. — Покажи.

— Ну, мне всё равно пора.

Они вдвоём вышли из дверей трактира, а остальные высыпали следом, чтобы полюбоваться на происходящее. И увидели, как странник сходит с крыльца на дорогу, сияющую сегодня оранжево-жёлтым.

Тот, кто так отчаянно не верил ему, боялся наступить на яркие плитки.

— Видишь? — усмехнулся странник.

А когда двинулся прочь, дорога померцала с минутку и стала обычной, тракт, усыпанный гравием, уносящийся на юг.

Только вот странника больше не было. Ведь его дорога вела на север, далеко-далеко. К Городу, которого, может быть, нет.

========== 197. Песчинки ==========

Пламя столбом поднималось к небу, и чёрный дым мешался с золотистыми искрами и алыми языками. Скоро от деревни только одни угли останутся. Лиссанда в последний раз рванулась в крепких руках воинов королевской свиты. Слёзы так и текли по щекам. Вот только голос больше ей не повиновался. С того момента как арбалетный болт вонзился в грудь Малиса.

Как в тумане всё, что было этим утром, а про вчерашний день не стоит и вспоминать. Лиссанда умоляла всех богов, каких знала, дать ей забыться, но никто не внял ей.

— Вот и всё! — с удовлетворением произнёс десятник. Он сидел на коне и ухмылялся, глядя на то, как рушатся в огне пожара деревенские дома. Под защитой мага, что, укрывшись капюшоном, стоял сейчас в тени тополя, десятка королевской стражи была непобедима. И не тягаться с воинами жителям деревушки, где и завалящего меча отродясь не водилось.

— Что ж, красавица, по коням, — засмеялся десятник зло. Лиссанде никогда не узнать его имени, да и так ли важно теперь это?

Один из державших воинов, закинул её поперёк седла. Теперь отряд держал путь в замок, где остановилась Королевская Охота. Ехали не торопясь, закончив дела на сегодня и наслаждаясь солнечным теплом. Ветер порой всё же приносил запах горелой плоти, разрушения и смерти.

Улучив момент, когда отряд проезжал надо рвом по разводному мосту, Лиссанда отчаянным рывком кинулась с коня. Никто не успел бы удержать её, и тело полетело вниз, в глубины рва. Туда, где скалились острые пики…

***

Песчинка к песчинке.

Вот и последняя пересыпалась.

Кто-то вновь перевернул часы, и золотистый ручеёк побежал из одной колбы в другую. Незамысловатые песочные часы, дерево от времени потрескалось, а на стекле пыль бы протереть. Но хозяин забывает их среди полок с ветхими свитками и фолиантами. Какими бы неказистыми они не были с виду, но службу несут исправно не первый уж век.

***

Солнечное утро казалось таким сонным. Надин забыла о вышивании и следила, как пчелы перелетают с цветка на цветок в ещё туманном и мягком свете. Мерное гудение убаюкивало. Младшая сестра, Рэтал, носилась по саду с сачком, стараясь поймать хоть одну из красавиц-бабочек, но мысли Надин и от этого были так далеки. Скорее бы уж пришёл вечер!

Рэтал убежала во двор и уже спустя мгновение ворвалась в сад с криком:

— Эй, Надин!

Встрепенувшись, та продолжила вышивание.

— Что тебе, Рэтал?

— Да брось ты шитьё! Дарек приехал!

Надин тут же сорвалась с места.

Дарек — охотник, следопыт, лучшего и во всех Трёх Королевствах не сыскать. Статный, молодой, красивый! Все девушки так и млели от него, а он только подмигивал. Взгляд у него цепкий, глаза синие, как небо. Надин за один его взгляд жизнь отдать не побоялась бы. Но видно и Дарека красота Надин зацепила не на шутку. Вот уже месяц ездил он к её отцу и украдкой говорил с ней.

— Надин! — голос его звучал так мягко.

— Какой неожиданный визит, Дарек, — постаралась соблюсти приличия Надин, а сама вся сияла от восторга.

Он протянул ей букет лесных цветов, диких и нежных.

— Они так похожи на вас, Надин!

— О Дарек…

— Сегодня праздник мёдосбора, — Дарек серьёзен. — Я говорил с вашим отцом, и он дозволил пригласить вас, Надин, как мою невесту.

— Ах, так восхитительно! — она смущённо зарумянилась, едва не выронив букет.

— Буду ждать на закате у реки. Там, где костры, — и он вскочил на Белогривого, чуть тронул поводья. Понятливый конь шагом направился к воротам, а Надин смотрела вслед.

***

Когда песчинки почти пересыпались, на мгновение они точно замирают, прежде чем сорваться последним витком в узкое отверстие соседней колбы. Скоро придёт пора переворачивать песочные часы снова, но пока что есть краткий миг, пауза словно для вдоха.

***

Лиссанда стояла в темноте. Мрак оказался таким густым и полным, что скоро уже нельзя было отличить верха от низа. А может, тут ничего такого и не нашлось бы. Лиссанда попробовала двинуться, но не сумела понять, происходит ли что-то. Попробовала произнести хоть слово, но голос не послушался.

Внезапно раздался звук, будто что-то деревянное тихонько стукнуло о столешницу. А затем зашуршал песок. И тогда вдали и чуть выше появилась маленькая звёздочка, свет, на который можно было сориентироваться.

Лиссанда потянулась туда и обнаружила самоё себя, своё тело, движения рук, ног. Её охватил восторг, но быстро отступил и смазался, потому что ожили и воспоминания об исчезнувшей, стёртой с лица земли деревне, обо всех, кто погиб там. Но если её увезли, если она кинулась в ров, то почему сейчас не на пике? Размышления закружили, и Лиссанда осторожно двинулась к свету. Где бы она ни была, оставаться в полной темноте хуже, чем хотя бы с маленьким лучиком.

Но вот она точно выступила из вуалей мрака и замерла неподалёку от костра, через который со смехом разбегались и прыгали парочки. Её никто не видел, не окликнул. Лиссанда подошла ближе и протянула руки к огню, хотя ненавидела его всем сердцем. Пальцы показались ей прозрачными, лишь сизая тень на фоне ярких языков.