========== 189. Весна ==========
Тишина и каскад лавандового, лилового, сиреневого и фиолетового. Уснув на ладонях весны, город и сам превратился в сон, в мягкость утра, когда пробуждение всё не наступает, бесконечно тянется блаженная дремота. Небо стремительно набирало цвет, становилось всё глубже, всё более синим, и каждое дерево, замершее в безветрии, окуталось цветочной дымкой.
Вот бы пройти здесь, выбрать дверь, что приведёт на пустую улочку, где воздух стал ароматом, сладко-свежим, невесомым…
Я отступил от прозрачной сферы, пока она не затянула меня в себя. Весенний мир переливался и манил по-прежнему сильно. Он был такой сочный и такой нежный разом.
— Это же твоя весна, — за моей спиной возникла утончённая до остроты, ясноглазая и светловолосая Королева мечей. — Вглядись!
— Хочешь сказать, я сам оставил всю эту сирень, все эти магнолии, всё это кружение белого и пурпура? — я поманил сферу пальцем, и снова она обошла меня по широкому кругу, зависая перед глазами.
— Да, — Королева мечей чуть наклонилась. Она была удивительно высокой, почти непомерно высокой.
— Когда же это я успел? — но я не мог не поверить. Королева мечей не лгала никогда, совсем никогда. Ей без надобности что-то придумывать.
— Вспомнить день не так-то просто, — задумавшись, она оперлась на стол. — Мир сложился не сам по себе, а может, он уже существовал, но, капля за каплей, ты оживил его и влил своих представлений… О весне, полагаю.
— Нет, — возразил я и даже нахмурился, стремясь уловить, что именно живёт в этой сфере, полной лавандовых переливов. — Вот так выглядит весенняя тишина.
— Тебе виднее, — Королева склонила голову к плечу. — Почему ты не хочешь войти туда?
И я всё-таки шагнул внутрь.
***
Весна, аромат, высоченные деревья, только напоминавшие магнолии. Всё здесь только напоминало что-то знакомое, а само по себе было полнее, красивее, интереснее. Или это где-то в других реальностях и вероятностях оставались только копии, напоминания и отражения?
Я шёл по просторным проспектам и сворачивал в узенькие проулки, я замирал на перекрёстках и открывал калитки в сады у домов. Недолго я простоял на площади, бегом домчался до парка, а там прислонился щекой к коре одного из деревьев, распустивших каскады цветов до самой земли.
Может, я в чём-то и сотворил этот мир, а возможно, не прикасался к нему вовсе, но он принимал меня и радовался мне.
Только больше я никого не встречал, совершенно нигде. Всё так же лился утренний свет да очень редко проносился порыв ветра, тревожа ароматы.
— Нет-нет, ты здесь не одинок, — напомнила о себе Королева мечей. — Здесь каждому страннику выпадает возможность посмотреть на город вот так.
— И где тогда жители? — поинтересовался я мысленно, зная, что меня непременно услышат.
— Они в своих отражениях этого городка, — Королева усмехнулась.
— Потому не каждому досталась прелесть весны? — я постарался тут же представить, каким ещё бывает этот город, но не сумел.
— Так и есть, так и есть, — она была довольна.
— Отчего же тогда у меня здесь совсем не осень?
— Ты слишком привык считать себя осенним, да и август в твоём мире чересчур близко. Ещё набродишься по золотым аллеям, — она чуть заметно укоряла меня, и я согласился, пусть не сказал об этом.
Осень внутри меня иногда должна была отступать, хоть немного, хоть капельку.
***
Я бродил так долго, что лиловый, лавандовый, фиолетовый влились в меня и потекли внутри спокойствием. Закрывая глаза, я видел каскады цветов, я растворялся в них и почти летел, чтобы, подняв веки, обнаружить себя в самом центре парка.
Меня больше не тревожила Королева мечей, я словно пытался вместить в себя весну.
***
Прогулка по любой реальности должна приходить к концу, но этот мир, лишённый временных рамок, застывший в солнечном свете раннего весеннего утра, не желал отпускать, хоть и не держал. Я кружил по нему, и кружил, и кружил, сознавая, что так всё равно не отыщу дверь.
Однако в какой-то миг сердце сбилось с такта, и благодаря этому я выбрал дорогу. Улица шла под уклон, а вскоре стала уже, ещё уже, пока не превратилась в тропу. По обеим сторонам от дороги лавандовым покрывалом колыхались ветви, на которых было так много цветов, что если бы все они одновременно опали, я стоял бы по пояс в цветочном сугробе.
Не было ветра, лепестки оставались на месте, не боясь облететь, а я шёл, всё ускоряя шаг. Улочка чуть петляла, так что всякий раз не получалось посмотреть, что же там у неё в конце, а я чуял, что тот близко.
Последний поворот оказался даже очень крутым. Улица обратилась тупиком, её перегородила белая стена, в центре которой стояла крашеная в фиолетовый дверь.
***
Вот и выход.
Рванув дверь на себя, что было сил, я увидел в проёме знакомую тьму путей между мирами, но всё же оглянулся — запомнить получше удивительный весенний мир, полный тишины, покоя, цветов.
И перешёл порог, закрыв глаза.
***
Королева мечей ждала меня в гостиной, играя в карты с Королём пентаклей. Они подняли на меня такие разные взгляды, улыбнулись очень непохожими улыбками.
— Твоя весна, — Королева мечей бросила на стол даму крест.
— Хочешь, она всегда будет где-то рядом? — уточнил Король пентаклей и добавил: — Бита! — укладывая поверх туза.
У них в руках осталось по две карты, а в колоде ни одной.
— Весна и так всегда близко, — я опустился на стоявший поодаль диванчик, а сфера, полная весеннего аромата, зависла над плечом.
— Разве она бывает лишней? — Королева мечей отбила обе карты — двух валетов.
— Ничья, — отвернулся Король пентаклей.
Я же оглянулся на сферу. Бывает ли весна лишней? Наверняка нет.
***
С той поры мир с весной внутри остался жить у меня. Иногда он парил в гостиной, иногда замирал над изголовьем моей кровати, а порой летал по саду. Моя личная, совсем крохотная весна, в которой было столько сиреневых и лиловатых оттенков, столько лавандовых и пурпурных, что иногда я засматривался именно на них, забывая обо всём.
Дремлющий на ладонях утра городок ждал меня терпеливо и с затаённой нежностью каждый день. Пока однажды я не понял самого главного. Похоже, Королева мечей об этом и собиралась мне сказать, но ей-то гораздо приятнее играть в загадки.
Весна не нуждалась в том, чтобы жить в кажущейся хрустальной сфере, чтобы ловить блики, привлекая внимание. Она должна была остаться внутри меня, как некогда я побывал внутри неё. В тот миг, когда я осознал эту простую вещь, сфера лопнула, обдав меня брызгами и сразу уходя глубоко-глубоко.
***
Я открыл глаза.
Я лежал на полу в гостиной.
В сердце моём жила весна.
========== 190. Что внутри ==========
Я не пытался сосчитать миров, в которых успел побывать, их уже стало слишком много, и мне отчаянно не хотелось, чтобы «слишком» превратилось в «чересчур». Тончайшая грань между этими двумя понятиями для странников имела особенный смысл.
Однако дорога не уставала меня удивлять.
***
Этим утром я проснулся не от света, как то бывало, а от… темноты. Шторы оказались задёрнуты так плотно, прилегали друг к другу так сильно, что даже малейший лучик солнечного света не имел никаких шансов пробиться сюда. Пришлось подняться с постели и подойти к окну, чтобы развести в разные стороны полотнища ткани.
В комнате со вчерашнего вечера ничего не изменилось, кроме этих самых штор. Ещё день назад они были полупрозрачными — лишь наброшенная органза, искрящаяся, едва поймает самый скромный лучик света, теперь же я даже не сумел узнать, что именно за ткань лилась с карниза.
Нахмурившись, я раздвинул гардины, ожидая обнаружить за стеклом привычный городской вид, быть может, хмурое небо, но вместо того моему взгляду открылся горный ландшафт, чуть окутанный туманной дымкой.
Небо было высоким и белым, плотно застланное облаками, сквозь него более светлым пятном прорисовывалось солнце. Горы поросли хвойным лесом, но точно их очертаний отсюда оказалось не разобрать.
