— Отчего так? — спросил маг наконец.

— Мы идём по грани миров, — ответил я. — Сойдёшь с тропы и окажешься среди осени. Но мне интересно, куда мы так доберёмся.

— Не думаю, что мне следует… — он нахмурился. — Ты увёл меня…

— Я открыл дверь. Первую дверь не всегда открываешь ты сам. Дорога приняла тебя, но ждёт, что ты дашь ей испить себя.

— Испить себя?

— Да, если хочешь стать странником, конечно.

— Мне хватало призвания магии, — возразил он.

— Но ты откликнулся на зов дороги. Ей обычно виднее.

Маг задумался, а лес по обеим сторонам тропы стал меняться, сначала его усыпал снег, а затем снежный покров сменился цветами. Наступила весна.

— Что это всё-таки значит? — спросил он снова.

— Быть странником? Бродить по мирам, — пожал я плечами. — Каждый находит что-то своё, идеального варианта не существует.

— Вот как, — и тут он шагнул прямо в траву. Мы видели друг друга только одно мгновение. И он пропал.

Я продолжил путь один.

***

— Сделал его странником, ха?

Когда рядом со мной возник мой старый знакомец, я не заметил. Как обычно.

— Это было не в моей власти. Я только открыл дверь.

— И подсказал, и подтолкнул, ну да, — он засмеялся. — Ловко вышло.

— В нём уже росло это.

— Безусловно.

— И в том мире ему было не место.

— Без всякого сомнения.

— Прекрати, — я шутливо толкнул его в бок.

— Знаешь, что случилось бы, если бы ты не пришёл туда утром?..

Мы остановились на тропе, и перед нами возникло зеркало.

***

Я увидел то, что не случилось. Как темноволосый маг встречает в городе девушку, и они вместе возвращаются в деревню, а домик у озера оказывается совсем не таким. История казалась поначалу такой милой. Девушка и маг столько времени проводили вместе, искренне заинтересовавшись друг в друге.

Пока девушку не поймала толпа селян и не потащила к наспех сооружённому на площади костру. Маг пришёл спасти возлюбленную и поджёг всё селение. Вместе они ушли к озеру, но тут им повстречалась сумасшедшая старуха, так напугавшая девушку, что та бросилась в воду…

И утонула.

А безутешный маг проклял селение.

***

Зеркало пропало. Я потёр лицо ладонями.

— Судьба странника лучше.

— Но он не найдёт той любви.

— Той, что так быстро кончается смертью? Не найдёт, — кивнул я. — Но непременно отыщет другую.

— Откуда ты можешь это знать? — он был готов поспорить, но я отмахнулся и шагнул с тропы. Этот мир был мне знаком, а спорить совсем не хотелось.

***

А та самая девушка как раз сейчас покупала лучшую ткань для подвенечного наряда. Она собиралась замуж за самого красивого парня из того селения, что стояло на берегу озера. Жизнь её обещала быть долгой.

========== 184. Сказочница ==========

Город был заметен снегом. Старые каштаны в парке склонили ветви под сверкающей тяжестью. С шоссе, расположенного неподалёку, доносились нетерпеливые гудки автомобилей, но здесь стояла тишина. Раннее утро, когда ещё нет никаких прогуливающихся.

Оказаться в объятиях зимы, шагнув из жаркого июля, было интересно. Я даже поёжился от налетевшего на меня ветра. Он же толкнул в плечо и унёсся, растревожив ветви деревьев.

Мне было с ним не по пути, компас в груди ныл и тревожился, то ли тут оказалось так мало дверей, то ли так много, но оставаться на месте было невыносимо. Я ускорил шаг, проходя по аллеям, между прятавшихся в сугробах лавочек, мимо запорошенных снегом кустов, укутанных на зиму статуй.

Вскоре я заметил калитку, увязшую в снегу так сильно, что ей теперь до оттепели или даже до самой весны оставаться открытой. Этот выход вёл на маленькую улочку, а я любил такие местечки, в них часто прятались сказки.

На тротуаре поблёскивала наледь, переулок чуть изгибался и уводил наверх, точно когда-то здесь был один лишь холм, обросший со временем домиками, точно пенёк грибами.

Чуть оскальзываясь, я всё-таки забрался на самую вершину, где, отступив от остальных зданий, стояло кафе. Терпкий запах кофе с корицей и апельсинов неспешно плыл с холма вниз. Я нерешительно толкнул дверь, вполне возможно, что в этом мире путникам не предлагают чашку кофе с утра, но опасения оказались тщетными — меня тут же заметил официант.

— А, странник, добро пожаловать, — улыбнулся он. — Кофе со сливками в этот чудный день?

— Отличная мысль, — согласился я, усаживаясь за столик у окна. — И часто у вас бывают странники?

— Нет, большая редкость, — отвечал он. Других посетителей в кафе пока что не было. — В нашем городке маловато сказок, вот они и не приходят.

— Маловато сказок? Как так получилось? — меня по-настоящему удивило это.

— Сказки ведь не живут просто так, тут нужен и сказочник, а с ними у нас негусто, — официант усмехнулся. — Разве вы заметили хоть одну сказку, пока добирались сюда?

— А как же парк? Вот уж поистине сказочное место, — недоумение моё, похоже, привело официанта в восторг.

— Так некому же рассказать, что там такое. Да и… Я вот там ничего сказочного не видел.

Тут звякнул колокольчик, дверь пропустила в тепло девчонку тринадцати лет, прижимающую к груди альбом и упаковку карандашей, вероятно, она только что купила это в ближайшем магазинчике.

— А, Глори! — официант тут же бросился к ней. — Тебе как всегда?

— Да, Том, — она застенчиво кивнула. — Только чашечку какао… — тут её взгляд остановился на мне. — Вы же… Вы странник!

— Так и есть, — кивнул я. Не так уж часто попадались реальности, где так быстро узнавали мою суть.

— А можно я вас нарисую? — она села за соседний столик и тут же раскрыла альбом. — Пожалуйста.

— Рисуй, конечно, — я не сдержал улыбку. Каждый художник ведь на самом деле хотя бы немного сказочник, и я хотел бы напомнить об этом официанту Тому.

Тут он поставил перед нами наши напитки, и Глори нетерпеливо переставила чашку так, чтобы иметь возможность сделать глоток, почти не отрываясь от процесса. Том замер между нашими столиками.

— Вот и сказочница, — кивнул я ему.

— О, Глори… Одна из немногих, — признал он тихо. — Но её не все здесь любят.

— Я хотела бы когда-нибудь сбежать из этого мира, — призналась вдруг она.

— Сбежать? Но он ведь не так уж плох, — и снова во мне проснулось удивление.

— Может и так, — Глори серьёзно посмотрела на меня. — Вот только иногда кажется и вовсе невыносимым. Тут мало сказок, а я хочу туда…

— Изменить это можешь ты сама, — возразил я. — Ты — сказочница, рассказывай свои истории, выпускай их, как птиц с руки. И тогда этот мир переменится. Ну а если уж тебя действительно позовёт дорога, значит, мы ещё встретимся.

***

Я смаковал свой кофе, позволяя Глории закончить портрет. Она рисовала старательно и умело, на бумаге, черта за чертой, прорастал мой образ — такой, каким видела меня Глория да и весь этот мир в придачу.

Между тем разгулялась метель, и теперь за окном танцевали снежинки, обещая сказки и чудеса. Интересно, неужели никто больше этого не видит?

— Вот и всё, — подняла голову от рисунка Глория. — Посмотрите.

Я почти не узнал себя, но улыбнулся. Чтобы отобразить меня по-настоящему точно, следовало бы рисовать меня в доме отца.

— Получилось удачно, — ответил я Глории.

— Хотите забрать?

— Нет, оставь себе на память о встрече, пусть потихоньку убеждает тебя, что и здесь случаются сказки.

— Случаются ли? — она с тоской глянула в окно. — Может, мы разучились их видеть?

— Всё в твоих руках. Если захочешь, то вспомнишь, как это, — как по мне, в окно как раз стучалась одна из историй, лёгкая, едва заметная, но всё же очень интересная.

— Спасибо, — Глория пожала плечами и принялась складывать карандаши. — Мне пора, меня заждались дома.

— Непременно пройди через парк, — посоветовал я.

***

Странный мир или странные те, кто его населяют?

Покинув кафе, я выбрал улицу, ведущую к окраине города, и теперь медленно брёл по ней, Веселящийся ветер то подталкивал меня, то ударялся в грудь, мешая идти. Моя дверь чудилась мне где-то неподалёку, но я никак не мог точно определить направление, а потому то поворачивал во внезапно возникающие среди снежной круговерти переулки, то выходил на широкий бульвар.