Весна беззаботно усядется на перилах и, перегнувшись, будет ловить солнечных зайчиков. Кажется, ей станет вовсе не до него.
Город сделает ещё шаг и снова остановится, замрёт, слушая, как бешено колотится сердце, отдаётся грохотом в ушах.
Всю зиму он мечтал пробежать по мосту, подняться на невысокое крыльцо, раскрыть дверь. Но он медлит теперь и кусает губы.
И пока город боится сделать очередной шаг, охваченный волнением, совершенно одинокий здесь и сейчас, кто-то подойдёт сзади и обнимет мягко за плечи. Нет, это будет не весна, уже умчавшаяся гулять, разбивая солнце в лужах.
Город узнает прикосновения, и судорожный вздох сорвётся с губ. Он не сможет заставить себя обернуться.
— Пойдём, — услышишь он и только кивнёт в ответ. — Пойдём, ты ведь больше не…
Не город.
Ведь в день, когда весна откроет глаза, город станет человеком.
***
Она повернулась ко мне.
— Понравилась сказка?
— Город, который весной станет человеком, — повторил я. — А что случится со всем этим? — я кивнул на здания, на улицы.
— Они останутся, только уже другим городом, — она пожала плечами. — Так здесь всегда и бывает.
— А кто же его обнимет?
— Я, — и она засмеялась. — Это буду я.
Впереди замерцала дверь, но не моя. Скоро я остался совсем один.
За мостом начиналась извилистая улочка, и я двинулся по ней, стараясь разгадать, каким же человеком будет город. Наверное, высоким. Вон какие стройные здания. И темноволосым, потому что здесь ни одной яркой крыши.
Интересно, как так вышло, что странница и город…
Я замер, потому что всё вокруг неуловимо изменилось.
***
Я вышел к парку и увидел у входа высокого юношу. Он прятал волосы в капюшон куртки и чуть сутулился. Я не успел подойти ближе, как он уже обернулся. В тёмных глазах сквозила надежда.
— Привет, — поздоровался он.
— Привет.
— Ты ведь видел её?
— На мосту? — зачем-то уточнил я.
— Да, на мосту, — он вздохнул. — Я не могу найти этот мост.
— Найдёшь. В день, когда весна откроет глаза, — может, это звучало не очень ободряюще, но лучше чем ничего.
— До весны слишком долго, — он выудил пачку сигарет и закурил.
Так странно было смотреть на него, понимая, что он — город. Что он стоит рядом и в тот же самый миг — вокруг.
— Как же так вышло? — вырвалось у меня.
— Я не всегда был городом, а она — не всегда странницей, — пояснил он. — Но, так уж случилось.
Больше я ни о чём не спрашивал. Когда он отбросил окурок в ближайшую лужу — город, сорящий сам в себе — мы пошли рядом, мимо парка, углубляясь в переулки, плутая между перекрёстками. Он рассказывал.
***
В день, когда родилась осень, они стояли на мосту и смеялись. Но осень пришла угрюмой и тёмной, окружённая холодами и дождями. Она посмотрела в его глаза и заморозила душу.
Он не мог противиться и пошёл за ней, а осень уводила его всё дальше, и было ясно только одно — она пришла надолго, так надолго, что не собирается заканчиваться никогда. Она сразу пришла пустым и промозглым ноябрём, белым небом, влагой и стылостью.
Он обернулся, но моста уже не было, только здания вставали вокруг. Они прорастали прямо сквозь него, возносились всё выше, мрачные, полные тишины. Они тоже были осенью и одновременно являлись им самим.
Он закричал, но что это изменило? Голос заблудился между стен, метался бессмысленным эхом, пока не превратился в городской шум. Он стал городом, город стал им. И всё это на то самое время, которое осень решила провести здесь.
Ветер умчал оставшуюся на мосту в одиночестве, обратив её странницей, которая должна была отыскать и привести в город весну.
***
— И кто же вы на самом деле?
— Мы? — город-не город оглянулся на меня. — Рассказчики.
— Интересно, сколько ещё историй вы создадите вместе, когда наконец-то возьметесь за руки, — улыбнулся я.
— До весны слишком далеко, — он замер. — Осень, она…
И тут я заметил и осень. Она была в чёрном, даже шляпка была с чёрной вуалью, закрывавшей туго заплетённые рыжие волосы. Я был уверен, что глаза этой осени зелёные, настолько зелёные, что…
— Не так далеко, как может показаться, — утешил я город, а сам двинулся осени навстречу. Потому что узнал её.
И это была весна.
========== 183. Развилка ==========
Город встретил меня открытыми воротами и многоголосым шумом. Идущая от ворот улица привела на весёлый рынок, где среди многоголосого шума в пёстрых разномастных лотках торговали всем, чем только можно торговать. Обычно я избегал таких местечек, но здесь отчего-то меня охватили веселье и беззаботность, потому я начал бродить от торговца к торговцу, рассматривать товары, прислушиваясь к городским слухам.
Вдруг мимо промчалась стайка детишек, они бежали безмолвно, бледные, точно их кто-то напугал. Над лавочками тут же повисла неестественная тишина. Весь город как будто застыл, даже не дыша, только солнце по-прежнему ярко лилось с голубых небес и нежный ветерок трепал яркие ткани, вывешенные ближайшим ко мне купцом.
Я обернулся.
По опустевшей улице — когда только люди успели освободить дорогу — шёл молодой мужчина. Он был высок и темноволос, а вот глаза оказались неестественно яркими, зелёными. Чуть поодаль за спиной идущего люди выступали из своих укрытий, сбиваясь в толпу, из которой никто не решался подойти ближе. Чем дольше я смотрел на этого человека, тем больше видел в нём нечто большее. Его грация подошла бы крупному хищнику — тигру или льву, и сразу было понятно, что он так же сильно выбивается из этого мира, как и я сам.
— Здравствуй, странник, — обратился он ко мне.
— День добрый, — я глянул в сторону толпы.
— Не испугаешься? — уточнил он.
— Мне ничто не грозит, — улыбнулся я.
— Раз так, пойдём со мной.
Я прислушался к голосу внутреннего компаса и кивнул. Нам определённо было в одну сторону.
***
— Как тебя зовут? — спросил он, едва мы вышли за пределы города.
— Э, нет, так мы не договаривались, — усмехнулся я. — Имя странника не говорят вслух.
— Вот как, — он пристально посмотрел на меня. — Тогда…
— Можешь не называть своего. Я и без того знаю, что ты маг.
В кронах деревьев щебетали птицы, солнечные пятна падали на дорогу, этот мир был столь прекрасен, что я до сих пор не мог выбросить из памяти странную сценку на городском рынке.
— И, похоже, что магия твоя пугает здешних, — добавил я позже.
— Пугает, — согласился он почти печально.
— Разве ты родился здесь?
— Этого никто не знает. Магии тут маловато, это правда.
— Ты видишь двери?
— Двери? — он качнул головой. Однако мне показалось, что в нём было что-то от странников.
***
Деревня встретила нас оглушающей тишиной. Печальные и настороженные лица местных вызвали у мага горькую усмешку. Здесь люди не собирались в толпу, но чувствовалось, насколько они насторожены.
— Дом у озера, — пояснил маг, когда мы шли вдоль улицы с нарядными домиками. — Он мне нужен.
— Зачем?
— Если бы я знал, — он задумчиво глянул в небо. — Я чувствую зов и иду.
— Знакомо, — на миг я прижал ладонь к груди. Мой компас чувствовал дверь. Очень близко.
***
К дому мы вышли довольно скоро. Он стоял покосившийся и давно всеми забытый.
— Странно, — озвучил общую для нас мысль маг, а потом спросил: — Что в нём такого может быть?
— Дверь, — сказал я.
— Твоя? — уточнил он.
— Или даже наша, — я первый подошёл ближе.
Озёрные волны, мерно шурша, набегали на берег. Вода была спокойна, берег тоже. На песке не осталось ничьих следов. Дом стоял так близко к воде, что иногда волна касалась крыльца.
Я поднялся на ступеньку и повернул ручку двери.
Меня встретил не сумрак пустого жилища, а запах прелой листвы и леса.
— Пойдём, — позвал я. — Тебе пора покинуть мир, который так тебя не любит.
***
Камни шуршали, перекатывались под ногами. Несколько раз маг споткнулся, а я шёл уверенно, дорога знала меня, в какой бы реальности я не оказывался. Путь вёл нас всё глубже в лес. Деревья стояли обнажёнными, точно тут жила поздняя осень, когда снежный покров ещё не успел опуститься на землю, а ветви уже голо полощутся на ветру, стремясь расцарапать небо. Листва мёртвым бурым саваном окутывала землю, но ни единый листок не упал на каменистую тропу.
