— Так было нужно, — не став углубляться в подробности, ответил Роксан. — К тому же этой ночью если чья-то гордость и пострадала, то только моя.

— Да? — глумливо бросил Босфорца. — Отчего же? Как по мне, ты отменно справился со своими супружескими обязанностями. Все три раза.

— Ни звука, Таис, — Роксан ухватил юношу за плечи, сжимая крепко, но не до боли. — За всю ночь ты не издал ни звука, — большим пальцем мужчина медленно провёл по искусанным, шероховатым губам юноши, — но твои глаза выдали тебя, мой эори. Ненависть, угрозу, боль, смирение, удовольствие, — Роксан подался вперёд, лёгким поцелуем коснувшись сухих, плотно сжатых губ мужа, — всё это я видел в твоём взгляде.

— Это не имеет значения, — Таис отвернулся, чувствуя приливший к лицу жар. Слишком нежно варвар коснулся его губ, почти целомудренно, вкладывая какие-то чувства. Если бы Роксан вёл себя с ним жёстко, принуждал его, смотрел на него с безразличием или даже отвращением, юноше было бы проще. Тогда и в его душе зрела бы ответная ненависть, из которой он бы черпал силы для своей борьбы, но этот поцелуй словно опустошил Босфорца. Отвечать предательством на искренность было подло даже по отношению к врагу.

— Ты уже слышал, Роксан: мою душу и сердце ты всё равно не получишь.

— Я попытаюсь, — с ухмылкой ответил Роксан, ловко подхватив мужа на руки. В отличие от энареи, пушинкой Таис не был, но тяжесть его тела была приятной, а боль от впившихся в предплечье ногтей — заслуженной.

— Таким способом? — иронично выплюнул Босфорца, смотря в глаза нависшего над ним мужчины. Тот уложил его на постель, словно женщину, прижал своим весом, запустил пальцы в его волосы и пристально рассматривал его лицо, улыбаясь каким-то своим мыслям. — Нет, никогда.

— Как знать, — на этот раз поцелуем Роксан коснулся лба юноши — холодного и чуть влажного.

— Офелий, лекаря! — громко крикнул мужчина, только сейчас, сквозь тонкую одежду эори чувствуя липкий холод, исходящий от его тела.

— Я в порядке, — попытался отмахнуться от забот мужа Таис, когда тот, укутав юношу в большое покрывало, прижал его к своему крепкому, горячему телу. — Я воин, а не нуждающаяся в опеке барышня.

— Ты воин, — согласно кивнул Роксан, вновь прижавшись губами ко лбу юноши. Как и предполагал тай, холодный пот сменился сухим жаром. — А я твой варз, который обязан опекать своего эори. Уж прости, но ослабшему в болезни я не могу доверить свою спину.

Прислушиваясь к сильному, размеренному сердцебиению мужчины, Таис не нашёл, что ответить.

— Это ещё что такое? — Рэй остановился посреди гостевой, с недоумением рассматривая то, чего, когда он уходил, здесь точно не было.

— Подарки, — чуть слышно прошептал неуверенно мнущийся у порога Нави.

Словно на показ разложенные на низкой софе густые меха — бурые, тёмные, пепельные, — тончайшие туники, расшитые шёлковыми и золотыми нитями, и резная приоткрытая шкатулка на чайном столике. Рэй подошёл ближе, подцепил указательным пальцем переплёт золотых пластин, оказавшийся поясом, покосился на украшенные драгоценными камнями заколки для волос — бесспорно, богатый дар, но юноше от такой щедрости стало как-то не по себе.

— От кого? — отстранённо спросил Рэй, одёрнув руку. Пояс со звоном упал обратно в шкатулку, на миг ослепив юношу своим дорогим блеском. Вряд ли это Арес. Не его метод. Не под стать его планам.

— Тай Дайки лично преподнёс эти дары в знак своих серьёзных намерений относительно тебя… эори, — последнее слово Нави произнёс далеко не уверенно, словно спрашивая. Ещё сегодня утром для мальчика всё было понятно, и он был искренне рад, что его эори станет Сейри, хотя и не говорил об этом никому. Вообще, это была плохая примета — до замужества называть избранника варза эори, но никто в караресе не сомневался относительно будущего вессалийского принца, даже сам Нави. До сегодня.

— А он может? — полуобернувшись, с нескрываемым любопытством спросил Рэй. Похоже, его силки поймали первую дичь, принцу оставалось лишь не упустить её. — Дайки может за мной ухаживать в моём-то положении?

Собственные слова уже не казались Рэю мерзкими. Смешными и глупыми — да, потому как не понимал он причин, по которым один мужчина начал бы ухаживать за другим, словно за барышней, но для ардов процесс ухаживания был очень серьёзным испытанием. В первую очередь для варзов, которые всеми силами пытались произвести впечатление на выбранных ими энареи.

— По большому счёту — да, — задумчиво ответил мальчик. Впервые его спрашивали о столь сложных вещах. Нет, всё было просто. Каждый энареи отменно знал правила ухаживания, но Рэй не был одним из них, он был чужаком, что и привело Нави в замешательство. — Ты ведь не дал варзу своё согласие на брак, так что…

— А ему нужно согласие? — Рэй вдохновенно подался вперёд. Юноше казалось, что он наконец ухватился за ту ниточку, которая постоянно ускользала у него из пальцев. Странно, что Таис не рассказал ему об этом, но с другой стороны, они с Босфорца, да и другие ромейские юноши, были пленниками, которых изначально поставили перед фактом замужества, однако… И тут Рэю подумалось, что либо Арес просчитался, либо это он оказался слишком удачлив, ведь в условиях, выдвинутых варварами, не было сказано ни слова о том, что чужак-энареи не может выбрать своего варза сам.

— Не спрашивай меня о подобном, эори, — Нави отчаянно замотал головой. Он не был глупым и понимал, что именно хочет услышать от него Сейри, но скажи он правду, и она бы прозвучала как предательство его варза. Не просто Великого сайя, а того, кто взял опеку над ним и его старшим братом. — Прошу.

— Ладно, — для мальчика это было мучительно — Рэй видел метания и душевные терзания в его тёмных глазах, поэтому и не настаивал. Юноше и так всё было понятно без слов, так что подставлять ребёнка под удар было уже лишним.

— И где же тай Дайки? — Рэй осмотрелся, словно и правда искал мужчину в просторных комнатах, где, по большому счёту, и спрятаться-то было негде. Он хотел поговорить с этим мужчиной. Не об ухаживаниях или замужестве. Отнюдь. Каким бы ни были мотивы этого арда, но сдавалось Рэю, что тот окажется посговорчивей Ареса, особенно если твёрдо намерен заполучить себе Сейри.

— За ним прислал Великий сай, — сжавшись, ответил Нави. Эори Рэй был хорошим человеком, добрым и справедливым, слегка странным, но только потому, что чужак, но иногда… Иногда, как, например, сейчас, Нави что-то чувствовал — неприятное, холодное, пробирающее до самых костей. Когда эори смотрел на него своими янтарными глазами снежной кошки.

Рэй сорвался с места. Эхо его торопливых шагов было слишком гулким, чеканным, отбивающимся от каменных стен и сотрясающим воздух. Юноша дрожал от напряжения, боясь не успеть. Воздух вырывался их распахнутых губ густым паром. Сегодня в караресе почему-то было непривычно холодно. И темно. На ночь всегда зажигали масляные светильники, но фитильки в лампах, покрытых инеевым узором, едва тлели, и лишь полоски лунного света расчерчивали длинный коридор на свет и тьму, белое и чёрное, былое и грядущее. Если он опоздает хотя бы на миг, пути назад уже не будет и в этом сражении Арес добудет безоговорочную победу.

— Скажи, Дайки, зачем тебе вессалийский принц? — Рэй, запыхавшись, ухватился за дверной косяк, замерев. Арес увидел его сразу же, но виду не подал. Лишь покосился небрежно, едва заметно приподняв уголок губ. Дайки стоял к юноше спиной, поэтому и не заметил его, преклонив колено перед своим вождём, но говоря громко и отчётливо, без тени страха или же сомнений.

— Я хочу сделать его своим эори, Великий сай.

— У тебя уже взрослые сыновья и дочери, Дайки, — опустив взгляд, сказал Арес, — и, насколько мне известно, хорошо обученный инари, который отменно заботится о твоём караресе и двух десятках энареи. У тебя, Дайки, нет острой необходимости в эори. Или же ты хочешь сказать, что воспылал к мальчику страстью? Или даже больше? — мужчина иронично выгнул бровь. — Любовью?