О сёстрах даже речи не шло. И дело было даже не в том, что Матильда, привыкшая сражаться с отцом и старшими братьями плечом к плечу, ни за что не подчинилась бы варвару. И даже не в том, что близняшкам было всего-то по четырнадцать: согласно заветам Творца, если у них пошла кровь, то девочки считались уже на выданье. Дело было в омерзении, которое испытывал Рэй, думая о том, что его сёстрам придётся ублажать Зверя, рожать его детей и хранить семейный очаг, но при этом оставаться чужими и отверженными. Юноша знал каково это - быть отщепенцем, но у него был Клавдий, а у его сестёр там, в Арде, не будет ни одного близкого человека.

Луи было всего десять, поэтому он даже не присутствовал на этом собрании. Значит, оставался только он и Йен, младший сын короля от первого брака.

Рэй медленно перевёл взгляд на среднего брата. Тот выглядел решительным и готовым на любые жертвы, но при этом его кулаки почему-то были плотно стиснуты, а на скулах играли желваки. Йен готов дать согласие, но не может — вот что понял Рэй, смотря на брата. Будучи ярым последователем веры в Творца, Йен скорее перережет себе глотку, чем добровольно разделит ложе с мужчиной, не говоря уже о насилии.

Значит, оставался только он, Рэй. И эта мысль, эта участь и ноша не страшили юношу. По правде говоря, у него дрожали коленки, но, возможно, это и было то предназначение, которое было уготовано именно ему, принцу без короны.

— Я поеду, Ваше Величество, — его скромный ответ прозвучал на долю секунды раньше, чем уверенные голоса Грегора и Матильды. Рэй, посмотрев на них, улыбнулся: от этих двоих он и не ожидал иного, - а после сделал уверенный шаг вперёд, предпочтя не заметить умоляющего взгляда сестры и сверкнувшего королевы.

— Я поеду, отец, — слегка дрожащими губами повторил юноша. Это не страх — всего лишь волнение, ведь это впервые он не терялся за спинами старших братьев и сестры, стоя перед королём, отцом как подданный и сын.

— Уверен, Рэй? — король нахмурился. Не этого он ожидал. Можно сказать, что меньше всего он хотел, чтобы заложником стал именно Рэй. Грегор любил всех своих детей, как от первой, так и от второй жены, но Рэй… Этот мальчик всегда занимал особенное место в его сердце.

— Да, — без тени колебаний ответил юноша, понимая, что после произнесённых слов он не вправе сделать ни шага назад. Клавдий, узнав, назовёт его безумцем, Рэй и сам ещё до конца не осознавал, на что себя обрёк этим согласием, но ещё больше он не хотел, чтобы колесо его судьбы повернул приказ или слепой жребий.

— Что ж, если таково твоё решение, — круто развернувшись так, что полы мантии едва не задели стоявшего у подмостков юношу, Грегор снова занял своё место на троне, нахмурившись. — Первых заложников сай ждёт не ранее чем через месяц, так что у тебя, Рэй, на подготовку ещё недели две, прежде чем ты навсегда покинешь и отчий дом, и родину.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — у Рэя хватило сил на то, чтобы, щёлкнув каблуками, отвесить королю нижайший поклон, развернуться и зашагать прочь. Его сердце колотилось в испуге, а щёки пылали от краски. Ещё никогда в его сторону не было направлено столько внимания, и это смущало, поторапливая юношу к его укромному уголку в библиотеке.

========== Часть 2. ==========

— Клавдий! — вернувшись в библиотеку, юноша первым делом окликнул своего учителя. Его била мелкая дрожь. Только сейчас Рэй начал приходить в себя, понимая, на что именно он согласился. Думая о том, каково среди варваров будет его братьям и сёстрам, юноша не подумал, что будет с ним самим. Сможет ли он, домосед и, как прозвал его Йен, книжный червь, прижиться среди зверей? Станет ли ему сил постоять не только за себя, свою честь, но и за свободу своей родины?

— Рэй? — Клавдий, имея за спиной приличное количество прожитых десятков, медленно, кряхтя, спустился со стремянки. Длинный стихарь чертовски мешал, да и возрастной живот не прибавлял поворотливости, но протоиерей вессалийский упрямо не поддавался коварной старости, причём делал он это не только для себя, но и назло ромейским эпископам, алчно поглядывающим на его тёпленькое местечко при королевском дворе.

— Что-то случилось? — старик сразу же заметил, что с его учеником что-то не так. На щеках юноши пылал лихорадочный румянец, но в то же время его губы были бескровны, а руки мелко подрагивали. Рэй, а Клавдий знал мальчика с самого рождения, был настолько спокойным, уравновешенным и рассудительным, что не заподозрить неладное было просто невозможно.

— Скажи… — опустив взгляд и чуть нахмурившись, начал Рэй, — у нас в библиотеке есть какой-нибудь свод, хроники или же иные записи об ардах?

— Об ардах?! — Клавдий, охнув, всплеснул руками. — Мальчик мой, зачем это тебе?!

— У меня есть две недели, — пробормотал юноша, не осмеливаясь посмотреть учителю в глаза, — чтобы подготовиться к поездке в Арду, — таки найдя в себе силы, юный принц высоко вскинул голову. — Поездке в один конец.

— Что? — прохрипел Клавдий, тяжело опускаясь в кресло. Сказанное просто не укладывалось в его старческой голове. Оно было глупым и немыслимым, но вставший навытяжку перед ним Рэй выглядел отчаянно-серьёзным, а оттого казался ещё более хрупким и ранимым. Для старого служителя юный принц до сих пор оставался ребёнком, о котором он заботился, как о своём собственном. — Какая поездка?

Смотря на своего учителя, лицо которого, обрамлённое седыми, словно молоко, волосами, было ещё более испещрёно морщинами, нежели лицо короля, видя, сколь беспощадно прожитые годы сгорбили некогда широкую, могучую спину и ощущая на себе тревожный взгляд старика, Рэй не смог сдержаться, рассказав всё. Абсолютно всё, учитывая то, что именно его ожидает и почему он принял такое решение.

— Так вот почему король созывал гербовый совет, — пробормотал Клавдий, пытаясь подняться. Правое колено прострелило болью, и мужчина, охнув, неаккуратно плюхнулся обратно в кресло: даже будучи искусным лекарем, свои хвори Клавдий так и не смог вылечить до конца.

— Учитель! — Рэй сразу же кинулся к старику, помогая ему сесть поудобней. Отчасти юношу терзало чувство вины за то, что он впутал служителя Творца в дела, касающиеся исключительно королевской семьи. Отчасти же он надеялся на то, что разговор с мудрым наставником придаст ему уверенности, которая убывала с каждым мигом, приближающим его к неизвестности ардских льдов.

— Всё в порядке, — отмахнувшись от помощи, Клавдий откинулся на спинку кресла и, прищурившись, хотя видел он, слава Творцу, весьма неплохо, посмотрел на повинно склонившего голову юношу.

— Значит, на заклание решили отправить, как они считают, бесполезного агнца.

— Всё не так! — вспыхнул Рэй, понимая, на что намекает учитель. Да, отец не баловал его вниманием, но таков уж у Грегора Первого характер, да и не пристало отпрыскам королевской семьи быть избалованными, а то, что Клавдий недолюбливал Збет… Честно говоря, вторую королеву её подданные уважали, почитали, побаивались, но не любили. Владычица обладала холодным, расчётливым умом и была быстра на расправу, особенно с теми, кто попадал к ней в немилость.

— А как? — метнув в сторону ученика строгий взгляд, спросил Клавдий. — Или ты думаешь, что, если бы не твоя самоотверженность, на твоем месте был бы кто-то другой? Да простит меня Творец, — протоиерей осенил себя крестным знаменем, хотя скорее по привычке, нежели из-за глубокой набожности, — но правда — она и есть правда, даже если официально она признана богохульством, — напоследок Клавдий цокнул языком, запоздало напоминая себе, что именно из-за подобных речей он вот уже более тридцати лет просидел в протоиереях* (*протоиерей — нижайший духовный сан, настоятель храма).

— Как?.. — переспросил Рэй и отвернулся, покусывая губу.

Юноша знал ответ, но ему больше импонировал романтический трагизм его участи, доблесть, самопожертвование, тернистый путь, в конце которого колючки обратятся благоухающими цветами, да и разумнее было считать, что твой поступок — не бессмыслица, а чего-то да стоит. Например, чьей-то спасённой жизни.