— Да, возможно, ты прав, — отойдя к окну, задумчиво пробормотал Рэй.
Перед взором юного принца раскинулась ночная столица с точками-окошками уютных домов, в которых царил мир и властвовало счастье. Не только ради своих братьев и сёстер, а и для всех жителей Вессалии — вот почему Рэй принял решение стать заложником варваров. А ещё потому, что в его существовании было что-то бессмысленное.
— Но лучше уж бесполезный агнец, чем подающие надежды молодые побеги лозы, — юноша знал, о чём говорил. Гербом Вессалии была виноградная лоза, золотыми нитями вышитая на армейских знамёнах и зелёных плащах членов монаршей семьи, у Рэя же был только небольшой медальон с чеканкой, который король подарил его матери в честь рождения их сына.
Рэя не просто так называли «принцем без короны». Фактически он был королевской крови и как признанный сын своего отца имел право на наследство, в том числе трон, но… Но если болтливые рты можно было заткнуть, то себя самого не перекроешь.
Двадцать лет назад королева вессалийская слегла с тяжелой болезнью, настигшей её после родов. Грегор, дни и ночи напролёт просиживающий у её постели, безумно любил свою жену, но, как и лучшие лекари королевства, ничем не мог ей помочь.
После смерти супруги, оставшись с тремя маленькими детьми, король не пал духом, но и ему нужна была отрада. Тогда же в жизни Грегора появилась Сицилия — юная девушка необычайной внешности, да ещё и наделённая магическим даром.
Завистницы, видя, сколь стремительно растёт государственное влияние простушки из горной деревни, называли Сицилию ведьмой, но предпочитали делать это шёпотом, страшась гнева Творца, наделившего девушку неисчерпаемой благодатью.
Магия или, как её начали называть при Константине Первом, благодать Творца убывала с каждым поколением. Церковь твердила, что причина в греховности созданий небожителя, что это кара за людскую нечестивость, ученые же мужи больше склонялись к тому, что причиной послужило создание Империи. Пока варварские княжества, враждуя друг с другом, вели замкнутый образ жизни, их магия была чиста и сильна, в едином же государстве кровь смешалась и магия рассеялась, пробуждаясь всё реже и реже.
Рэй знает, что Грегор любил его мать. Может, и сейчас любит, ведь не зря же Збет внешне чем-то похожа на Сицилию, но брак между влюбленными не представлялся возможным, ведь его мать, несмотря на свой сильный магический дар, была всего лишь дочерью разводящего коз крестьянина.
Спустя два года после смерти супруги король вессалийский женился на дочери наместника южных островов — Збет, а через пару месяцев у Сицилии родился сын — он, Рэй.
Старшие сыновья короля пошли в своего венценосного отца. Статные, высокие, широкоплечие мужчины с орлиным взглядом карих глаз, они прослыли искусными воинами, правда, Грегор сражался во имя короны, а Йен — во имя Творца. Матильда походила на усопшую королеву: рыжеволосая, зеленоглазая, с пухлыми губами и россыпью веснушек, - она была завидной невестой, но домашнему очагу и мужу принцесса предпочла меч и родину. Младшие дети короля были копией Збет, даже мелкий Луи, а он сам… Он пошёл в мать.
Невысокий, хрупкий, холёный матерью, Рэй во всём уступал старшим братьям, а особенно в воинском искусстве. Да, он с восьми лет обучался бою и его тактике, даже неплохо владел холодным оружием — стилетом — но отбор в армию так и не прошёл.
— Слишком уж он мелкий для регулярных войск, — ощутимо хлопнув его по плечу, зычно расхохотался могучий воевода. — Такого разве что в лазутчики, да только приметный больно. Если за шпийона и не примут, то внимание обратят точно.
Тогда Рэй обиделся, вывернулся из-под руки Ормудса, ворвался в свою комнату, схватил ножницы и кое-как, захлёбываясь в рыданиях, обрезал свои длинные волосы так коротко, как только мог. Волосы отрасли, чай уже пять лет прошло, но цвет свой конечно же не изменили, так и оставшись снежно-белыми, как и у его матери.
Сицилия… Рэй часто думал о том, как бы сложилась его судьба, будь она жива. Десять лет назад южные острова империи попытались захватить варвары, пришедшие по морю из далёкой страны солнца и песка, и Грегор как союзник южного наместника снарядил ему в помощь войска, возглавив их лично.
Все маги, независимо от того, мужчина это или женщина, состоят в армии, а его мама была не просто магом — она была заклинателем водной стихии. Рэй не знал подробностей, ему лишь сообщили, что Сицилия — доблестная женщина, выполнившая свой долг воина и защитившая своего короля. Но маленький Рэй не понял столь пафосных слов, думая лишь о том, что лучше бы умер король, а его мама осталась жива, ведь тогда они могли бы уехать далеко-далеко, туда, где день и ночь делят год поровну, а вокруг сплошь вода, лёд и снег.
С тех пор Клавдий, обучавший юного принца грамоте и Писанию, начал приглядывать за ним ещё пристальнее. Рэю нравился его мудрый учитель, ставший ему и другом, и только позже, спустя несколько лет, юноша узнал, что служителя к нему приставили не только в качестве няньки. Раз Сицилия была магом, значит, и её отпрыск мог быть наделён благодатью, но, увы, надежды ромейских кардиналов не оправдались, и они махнули на бастарда рукой. Для Рэя же это означало только одно — свободу.
Рэй, подстрекаемый не менее пытливым учителем, погрузился в книги и исследования. Юный принц и не рассчитывал на королевское наследие, но всё же надеялся на свой клочок земли, на котором он мог бы выращивать виноград, разводя его новые сорта и делая вино по своей собственной технологии. О большем юноша пока что и не мечтал, усиленно штудируя библиотечные тома.
Получается, его мечтам так и не суждено сбыться. Рэй сильно сомневался в том, что в Арде, территория которой почти круглый год покрыта льдом и снегом, ему удастся вырастить виноград. Да и позволят ли ему, наложнику, заниматься чем-то подобным? Скорее всего, его участь будет не более щадящей, нежели доля королевского шута, вот только развлекать ему придётся не пресыщенных господ, а зверей, не чтящих заветов Творца.
— Так что там с ардами-то? — так и не повернувшись к учителю лицом, спросил Рэй. — Есть в библиотеке о них записи или нет?
— Ну, как сказать, — почесывая бритый подбородок, задумчиво протянул Клавдий. — Кое-что есть, — не нравилось это старому служителю. Очень не нравилось. Рэй ещё слишком юн, чтобы принимать подобные решения и понимать их последствия, а король в этой ситуации оказался слаб духом, сложив с себя ответственность не только как монарх, но и как отец. Не ожидал он, старик, подобного от Грегора, но и назад пути уже не было: Рэй из тех, кто не отступает и не берёт своих слов обратно, поэтому самому Клавдию оставалось только попытаться как-то смягчить его участь.
— И? — нетерпеливо бросил юноша, полуобернувшись. Рэй чувствовал себя так, словно Ормудс снова гонял его по тренировочной площадке от рассвета и до самого заката, вот только разбитым было не его тело, а душа. Юному принцу предстояло ещё самому свыкнуться с мыслью, что он теперь раб.
— Никаких сводов об ардах в библиотеке нет, — Клавдий тяжело поднялся с кресла: наверняка погода будет меняться, раз колено ныло столь нещадно, да и пора бы уже, учитывая то, что осень и так долго баловала их солнечными днями, — но они есть здесь, — мужчина многозначительно приложил указательный палец к своему виску. — Всё здесь, мой мальчик, и возможно, когда-нибудь эти знания оставят оттиск на бумаге.
— Да, точно, — свесив голову, пробормотал Рэй. — Ты же тоже был на войне.
Клавдий был учёным лекарем, поэтому тоже нёс воинскую повинность, да и не мог протоиерей бросить своего короля, которого знал с самого детства. Рэй тогда плакал. Провожая родных на войну, сдерживался изо всех сил, но слёзы всё равно струились по его щекам. Помнится, старший брат ещё подтрунивал над ним, мол, негоже мужику рыдать, как баба, а Матильда лишь грустно улыбалась, вытирая платком его мокрые щёки. Да, он каждый день горячечно молился Творцу, чтобы тот берёг его родных на поле брани, но за учителя он молился ещё усерднее, отчаянно боясь потерять того, кто был его единственным другом и советчиком.
