Рэй понял, что завидует Таису. На его фоне он действительно был глупым мальчишкой, которому просто повезло стать эори такого доблестного воина и завидного мужа как Роксан. Потому что в нём текла королевская кровь. Не более. Юноша был уверен, что, даже если бы Таис не был племянником императора, Арес всё равно выбрал бы его. Потому что арды чтят дух, в каком бы на вид теле он ни был заключён.

Может, в этом и было что-то неправильное, определённо противоречащее его воспитанию, но Рэю захотелось превзойти Таиса. Не из корыстных мотивов. Просто захотелось. Для себя. В конце концов, в нём никогда не видели ни достойного соперника, ни возможного владыку, ни даже сильного, волевого мужчину.

Он всегда был просто Рэем, чудаковатым мальчишкой, не оправдавшим надежды ни своего отца, ни учителей, ни даже сонма кардиналов. Один из многих, которых называют безликими и которые не оставляют после себя ничего, кроме крошащегося от ветров времени могильного камня да отпрысков, которые уже через поколение не вспомнят имя своего предка. Раньше юношу вполне бы устроил подобный исход — тихая и мирная жизнь казалась ему лучшим из земных благ, — но не сейчас, когда он, кажется, таки понял, что означает строить свою судьбу своими же руками.

— Обернись и склони голову, — прошептал Таис, вырывая юношу из потока мыслей и воспоминаний.

— Что? — Рэй повернулся к другу и тут же ошеломлённо замер, впервые увидев женщину внутри карареса.

Она была высокой и далеко не хрупкой, но и назвать её грузной или неповоротливой было нельзя. Воин — это читалось в её уверенной походке, в её твёрдом взгляде, в каждой черте точёного смуглого лица. Собранные в высокий пучок смоляные волосы, тонкие губы, лёгкий румянец на щеках и высокие скулы — эта женщина была определённо красива, выделяясь слегка раскосым, вытянутым, словно у хансинки, разрезом глаз. К тому же не трудно было понять, почему женщина была одета в просторные длинные одежды. Вырез широкого, тёмно-синего с золотой вышивкой платья подчёркивал большую, налитую грудь, а высоко подвязанный пояс — округлый приподнятый живот.

— Кто это? — повернувшись к шествующей мимо них женщине лицом, спросил Рэй.

— Оса, — так же шепотом ответил Таис, низко склонив голову. Слово Рэю было неведомым, но юноша последовал примеру друга, понимая, что он ещё мизерно разбирается в обычаях ардов, чтобы действовать на своё усмотрение.

Возможно, беременная женщина была у варваров высокопочитаемой в принципе. Или же эта ардка была родственницей самого сайя, раз столь свободно разгуливала по его караресу. Хотя Рэй и успел рассмотреть женщину, но для него все арды всё ещё были слишком схожи, чтобы столь спешно разглядеть в них родственные черты.

Рэй это заметил. Лишь на миг, но женщина замедлила свой шаг, минуя их. Юноша почувствовал, как макушку прожёг чужой взгляд, сильный и волевой. Хотя чего ещё можно было ожидать от воина? Уж явно не ласкового потрёпывания по волосам. Но и сказать, что это был просто любопытный взгляд, означало самому закрыть глаза на очевидное. Их с Таисом, а в этом Рэй не сомневался, оценивали. Словно соперников, что было не только странным, но и в чём-то смехотворным. По мнению Рэя, женщину и мужчину нельзя мерить по одной мерке, даже если это касалось ардов.

— Так кто это, говоришь? — выпрямившись, переспросил Рэй, когда женщина отошла на достаточное расстояние, чтобы их не услышать.

— Это Славка, — недобро прищурившись вслед ардке, ответил Таис. — Жена Ареса.

Это был третий раз, когда Рэй увидел Кронзверя, но вот таким, улыбающимся, он видел сайя впервые. Арес приобнял женщину за плечи, после заботливо поправив на ней тёплую меховую накидку. Они о чём-то тихо заговорили, отдаляясь рука к руке, но за всей этой прилежной заботой Рэй не увидел ни любви, ни страсти. Уважение, преданность, верность, равенство, но уж никак не те чувства, которые присущи супружеской паре.

— Ты наверняка удивлен, Рэй, — взглядом проводив скрывшихся за поворотом супругов, сказал Таис. — Тем, как эти двое относятся друг к другу.

— Признаться, да, — честно ответил юноша, посмотрев на друга. Таис был непривычно бледен и напряжён. Если бы за эти несколько дней он не провёл с Босфорца столько времени, Рэй бы ни за что не понял, что именно в этот момент тот пытается совладать со своими эмоциями: страх, сомнение, негодование. Верилось в это с трудом, но Таис, похоже, ревновал Ареса к его законной жене.

— Брак у ардов сильно отличается от нашего, Рэй. Он менее обременён супружескими обязательствами, но вместе с тем возлагает большую ответственность на брачующихся как членов племени, — Таис выдохнул. Пусть и не сразу, но ему удалось обуздать свои эмоции. Неуместные, учитывая ардские законы, регулирующие положение семьи как ячейки общества, но даже он не всегда мог оставаться каменно-беспристрастным. Эта женщина, Славка, выводила его из себя одним только своим существованием.

— Может, со стороны моя реакция и показалась тебе ревностью, мой друг, но это не так.

— А как? — Таис был слишком проницателен. Рэй поражался способностям Босфорца, его умению читать людей по выражению их лиц, жестам, даже тону голоса. Вессалийский принц так не умел, хотя пытался обучиться столь искусному и важному мастерству. Но что можно понять по лицам ардов, которые до сих пор для него сливались в единый облик варвара с севера? Да, он почувствовал, что отношение этой женщины к нему особенное, но, даже если бы в тот момент, когда она, минуя их, сбавила шаг, юноша поднял голову и посмотрел ей в глаза, понять наполненность этого отношения Рэй бы не смог.

— Славка — это единственный человек в караресе, который стоит выше нас, затмевает нас, может помыкать нами, как своей прислугой, и перед которой мы, эори, обязаны склонять свои головы. Она, Рэй, — Таис пристально взглянул на друга, специально вкладывая в свои слова весь тот яд, который не мог выплеснуть в лицо этой женщине, — жена сайя, мать его детей, соправительница, в конце-то концов, и она стоит на моём пути. На нашем с тобой пути, Рэй. Славка, закалённый в боях воин, одним своим словом, даже сказанным по женской прихоти, может перечеркнуть все наши доводы и старания. В её праве растоптать и уничтожить наши планы и начинания, потому что она — оса, первая после вождя всего ардского племени.

— Знаешь, Таис, — задумчиво пробормотал Рэй, пытаясь спешно осмыслить всё услышанное, — а вот мне кажется, что эта женщина глубоко несчастна.

— С чего вдруг? — фыркнув, со смешком переспросил Босфорца.

— Потому что ей приходится делить своего законного мужа с эори, — озвучил Рэй то, что казалось ему и так понятным.

— Рэй! — Босфорца страдальчески возвёл глаза к небу, в очередной раз поражаясь наивности этого юноши. — Ей всё равно на то, с кем спит её муж. Я же говорил тебе, что брак в Арде очень далёк от того, который заключают в Ромее.

— Но как же так? — не то чтобы он спорил с другом, просто пытался понять. Да, в голове так много, сразу и столь непривычного не укладывалось, но уже и не вызывало привычного возмущения и негодования. Арды — это арды, и мерить их на ромейскую мерку было бы большой ошибкой, которая может стоить даже жизни.

— Да, я понимаю, что этот брак был заключён не по любви, что и в Ромее, между прочим, в порядке вещей, особенно среди аристократов, но в нём нет и фиктивности. Я же не слепой и видел, что они не безразличны друг другу.

— Послушай, Рэй, — Таис повернулся к юноше, перейдя на полушёпот. – В жизни каждого арда просто наступает такой период, когда он чувствует себя готовым к семейной жизни, и тогда он выбирает женщину. Ту, которую считает достойной и которая сочтёт достойным его. В супружеских отношениях арды ценят только опыт и умения друг друга как воинов и управителей, что усиливает карарес, делая его крепким и снаружи, и изнутри, словно монолит. Не забывай, Рэй, что здешние женщины — тоже воины и, родив, они снова уходят на войну, охоту или иной промысел, оставляя своих детей на эори или же энареи. Именно поэтому, Рэй, — выразительно, дабы до юноши дошло, подчеркнул Босфорца, — каждый мужчина волен взять себе эори, который будет жать его дома в тепле семейного очага и скрашивать его ночи. Потому что женщины равны с мужчинами, в чём мы, энареи, им не соперники.