— Подожди, — Таис приподнял руку, правда, так и не посмотрев в его строну, и Рэй сразу же замолчал, подозревая, что их могут подслушивать, ведь это он владел скудным набором ардских слов, а вот варвары прямо поразили его своими познаниями ромейского языка.

— Ты не голоден? — вдруг спросил Таис, повернувшись к нему и едва заметно улыбнувшись.

— Да, немного… — удивлённо ответил юноша, как-то разом обмякая.

Наверняка это всё из-за напряжения, которое с момента его прибытия в Арду только возрастало, ведь даже сейчас юноша не мог отпустить мысль, что уже завтра, вполне возможно, ему представят его хозяина. Нет, даже не так: уже завтра его просто передадут из рук в руки, словно вещь. Сколько юный принц об этом ни думал и как ни пытался принять свою судьбу, а смириться всё равно не получалось.

Ввиду всего, что происходило с ним наяву и в его забегающих наперёд мыслях, Рэй и не вспоминал о голоде. К тому же чем можно питаться, живя в этом монолите изо льда? Раньше Бьёрн содержался за счёт императорской казны и продовольствие в крепость поступало северным торговым шляхом, а вот арды… Ну не под снегом же они выращивали зерно, в конце-то концов!

— Я тоже, — согласно кивнул Таис, а после что-то громко крикнул на ардском.

В комнату сразу же вошли те самые мальчики, которые сопровождали вессалийского принца в его комнату. Рэй даже не сомневался в том, что его бдят, но столь, по его мнению, слабая охрана задевала его венценосную гордость. Пусть он и не был умелым воином, но справиться с двумя мальчишками ему бы не составило труда. Правда, из-за того что весь путь от ворот Бьёрна и до самых комнат Кронзверя ему не позволяли поднять голову, юноша понятия не имел, в какой именно части крепости он сейчас находится.

Таис снова что-то сказал на ардском. Не так, правда, тягуче и плавно, как давеча говорили сами варвары, скорее, порывисто бросая слова, но мальчишки его поняли, улыбнулись, закивав, и тут же скрылись за дверью.

— Ты говоришь на их языке?

— Не то чтобы, — пожав плечами, ответил Таис. — Просто я же воевал с ними, допрашивал пленных, да и тут, — юноша обвёл комнату рукой, — уже неделю торчу, так что для меня не составило особого труда запомнить несколько стандартных фраз.

— Знаешь, Рэй, — минуту погодя продолжил Босфорца, — у них очень простой и красивый язык.

— Да? — Рэй недоверчиво приподнял бровь. Ему самому так не казалось. Может, у него и не было способностей к языкам, но даже та малость, которой его пытался обучить бывалый Клавдий, упорно отказывалась сохраняться у него в голове.

Например, из всего разговора варваров юноша понял только одно слово: Роксан обратился к сайю «brata», а не «bala». Проще говоря, Роксан назвал его братом, в смысле кровным, а не просто братом по оружию, хотя, по мнению Рэя, не так уж и сильно эти мужчины были похожи. Впрочем, для него все арды пока что были на одно лицо.

— Да, — уверенно кивнул юноша в ответ. — Ты поймёшь это, когда начнёшь его изучать.

— А ты, значит… — не успел Рэй договорить, как дверь снова отворилась, и в комнату вошли те самые юноши, но уже с подносами.

Им подали чай, скорее всего, тоже хансинский, и нечто похожее на лепешки — тонкие и совершенно неаппетитные на вид, словно они были испечены не из муки, а из сечки. Среди угощений было и варенье, и мёд, и что-то непонятное, похожее на студень, но с кусочками фруктов. Примечательно, что всё это им подали в хансинской посуде — пиалах, а вот большое блюдо с лепёшками было явно ардским — твердая, словно камень, расписная керамика, которая для Ромеи была не меньшей диковинкой, чем фарфор.

Таис поблагодарил юношей, обращаясь к ним тем самым, режущим Рэю слух, словом «энареи», в ответ на что служки что-то затараторили, опять-таки улыбаясь.

— Почему они всё время нам улыбались? — проводив мальчишек, плотно и бесшумно прикрывших за собой дверь, пристальным взглядом, спросил Рэй, причём тон его голоса был далек от довольного.

— Они просто рады, Рэй, — примирительно ответил Таис, разливая чай. — Рады тому, что я впервые за неделю вышел за пределы своих комнат. Эти мальчики очень хорошие. Не обижай их, ладно?

— И на каком же они тут положении? — резко, не скрывая своё внутреннее негодование, бросил Рэй, вперив в невозмутимого друга тяжёлый взгляд. — Рабском?

— Они прислуга в караресе сайя, что здесь, в Арде, считается очень почётным трудом, – ответил Босфорца тоном, который юноша помнил ещё с детства,— повелительным и не терпящим пререканий.

— Карарес — это дом в переводе с ардского, хотя по нашим, ромейским меркам караресом всё же стоит называть поместье. Слуги же в Арде ценятся так высоко, потому что они полностью ведут хозяйство и домашние дела воинов, которые, в свою очередь, защищают и обеспечивают их. Достойные внимания устои, не так ли, принц?

— А «энареи»? — не стал уступать Рэй, на этот раз учитывая то, что перед ним сейчас не преемник императора и даже не граф Босфорца, а такой же заложник варваров, как и он сам. И этот вопрос был чистой воды провокацией, потому что Таис прекрасно знал, как к некоторым законам империи относится вессалийский принц без короны. — Что означает это слово?

— Его трудно перевести на ромейский, — как ни в чём не бывало ответил Таис, делая первый глоток действительно ароматно пахнущего чая. Наверное, всё та же императорская школа воспитания, помогающая сохранить невозмутимость в любой ситуации. — В Империи нет социального положения или же титула, который бы в полной мере соответствовал этому слову, но думаю, — юноша, подбирая слова, покачал головой, — близким по значению будет «дева на выданье».

— Чего? — Рэй, уже было потянувшись к своей чашке, резко отпрянул, тряхнув головой. Он, наверное, ослышался, и Таис не говорил ничего подобного, но Босфорца лишь улыбался краешком губ, густо намазывая лепёшку вареньем.

— Понимаешь, Рэй, — как-то задумчиво, отложив лепёшку и запрокинув голову, начал Таис, — я вот, когда сражался с ардами, тоже считал их всего лишь жадным зверьём, но мне было достаточно недели… Недели здесь, Рэй, — на этот раз юноша посмотрел на друга пристально, серьёзно, даже не ища понимания, а утверждая, — чтобы понять, что внутри их логова царят такие законы, которых в Ромее, возможно, не будет никогда.

— Ты выгораживаешь их? — подавшись вперёд, чуть ли не в лицо другу выплюнул этот вопрос вессалийский принц. — Оправдываешь тех, которые тебя самого сравняли с этим энареи?! С девой на выданье, прислугой и шлюхой?!

— Нет, не оправдываю, — Таис не лгал, Рэй видел это в его глазах, в глубине которых снова появились те самые огоньки злости, отвращения и в какой-то мере отчаяния. — Всего лишь говорю о том, что в Арде мальчики, не способные сражаться наравне с другими воинами, становятся энареи, которых без их на то согласия, а уж тем более до совершеннолетия, и пальцем не может тронуть ни один мужчина. Смерть настигнет каждого, кто нарушит этот запрет. И мы с тобой, вессалийский принц, нравится тебе это или нет, теперь энареи в караресе сайя. Отринь эмоции и подумай наконец над тем, что именно это значит.

Рэй ошарашено отпрянул, чувствуя, как краска заливает его лицо. Если верить Таису, то здесь, в доме сайя, он был в безопасности. Во сколько бы там лет ни наступало совершеннолетие у ардов, но против его воли, получается, даже Кронзверь может только и того, что смотреть. Более того, похоже, сай установил над ним свою личную опеку, но при этом, пользуясь его неосведомленностью, начал травлю.

И чего только добивался этот мужчина, намекая на то, что может взять то, что отныне принадлежит ему, в любой момент? Хотел, чтобы Рэй его ненавидел? Но зачем? Юноша не видел в этом смысла. Не понимал, зачем своими же руками взращивать себе врага, который может в любой момент всадить нож тебе в спину. А вессалийский принц мог. Более того, ещё полчаса назад, если бы к нему действительно пожаловал сам Кронзверь, он не задумываясь сделал бы смертельный бросок. Вряд ли сай желал ему смерти, но в то же время сомнительно и то, что Арес искал её сам.