— «Несколько раз в год, к другу в гости».

— Понимаешь, Свят, — Фран впервые называет меня по имени. Не зло и даже без намёка на упрёк. Просто по имени, окончательно подкупая нынче слабовольную до безобразия омегу во мне, — в тот момент я едва сдержался. Признаю, что первой же мыслью было бросить всё к чёрту, махнуть в аэропорт и первым же рейсом вылететь в Сараево, дабы найти и приволочь своего уж слишком любвеобильного бету домой.

— Своего? — если бы стоял, то непременно лишился бы чувств. Логику и ход мыслей этого альфы просто невозможно понять: только что мне казалось, что Фран готов испепелить меня взглядом, сейчас же Торстен смотрит на меня так, что дух захватывает. Альфа хочет заполучить желанного омегу. Фран хочет меня.

— Я чуял твой запах Свят, хотя до этого момента считал, что это духи, феромональная эссенция, которой пользуются не только беты, но и омеги со слабовыраженным запахом. Я даже предполагал, что у тебя есть партнёр-омега, запах которого я и чуял. Чёрт! – Фран резким движением взъерошивает волосы. — И это злило меня, Свят. Оттого, что мне нравился этот лёгкий фиалковый аромат с капелькой лайма.

— Фиалковый? — не знал, что пахну для других именно так. Собственный запах мы не чуем, а до Франа ни один альфа не говорил мне ничего подобного. Усмехаюсь. Было бы чему удивляться, учитывая то, что я притворялся бетой.

— Я не осуждал тебя, Свят, за то, что ты пользуешься искусственным ароматом, ведь пусть ты и бета, но этот статус ещё не ставит на личной жизни человека крест. По поводу себя же скажу, что своё увлечение тобой, бетой, которого не интересует ничего, кроме карьеры пловца, я пытался перекроить интрижками с обычными омегами, которые, впрочем, и рядом с тобой не стояли.

— Да уж, — ликую и в то же время безумно ревную. Я нравлюсь Франу даже бетой, однако сейчас, похоже, это увлечение меркло перед произведённым мной, течным омегой, впечатлением. Уж лучше бы Фран сразу сказал, что он решил, чем тянул время этими объяснениями. Однако, похоже, это было важно для самого Торстена: важно, чтобы я понял, какой путь он прошёл, прежде чем оказаться здесь, в моей квартире.

— Знаешь, Свят, в последнее время я даже начал задумываться над тем, что и у беты может быть пара. Внутри беты ведь тоже есть дух альфы или же омеги, и если за всю жизнь он так и не дал о себе знать, это ещё не означает, что бету невозможно желать или любить потому, что это просто важный и единственный для тебя человек.

— Ты думал о таком? — сказанное альфой опустошило меня. Течка, выдернутые из небытия на поверхность чувства, внезапный приезд Франа и его ошеломляющее откровение — всего этого было слишком много, чтобы между мной и альфой сейчас можно было что-то прояснить. Слишком запутанно, и виноват в этом только я.

— Я о многом думал, Свят, — альфа вздыхает так, что мне становится непомерно жаль его. Всё это время Фран пребывал в сумятице, и виной тому был я. Не знаю, много ли бессонных ночей провёл Торстен, размышляя о своих чувствах ко мне и пытаясь их принять, но и одной такой было достаточно, чтобы чувствовать вину.

— Наверное, ревность всё же преобладала, хотя эмоций во мне тогда было много. Молниеносно сопоставив факты — дразнящий меня запах, твои регулярные исчезновения, безразличие даже к себе подобным, скрытность, — я пришёл к выводу, что у тебя всё же есть любовник, и альфа во мне отказывался это принимать.

— «Свят ездит к своему омеге?» — я даже не думал о том, что спрашивать подобное у ребёнка неприемлемо. Вопрос сорвался с языка сам по себе. Знаешь, словно кто-то свыше произнёс его моими губами, дабы в этом мире не произошло очередной непоправимой ошибки.

— «Дурак» — и так на меня мелкий твой посмотрел, что я действительно почувствовал себя полным идиотом: «Зачем братику омега, если он сам омега».

— И всё, Панич, — Фран разводит руки в стороны, словно приглашая меня в свои объятия. — Меньше чем через час я знал твой адрес в Драговице, ещё через час мчался в аэропорт, а час назад самолёт, принадлежащий компании отца, приземлился в аэропорту Теслы. И после всего этого ты, Свят, ещё сомневаешься?

Сомневаюсь ли я? Нет, ни капли. Альфа охает, когда я своим немалым весом плюхаюсь ему на колени, и отвечает на поцелуй. Пылко так, что меня аж до костей пробирает. Обнимает крепко сильными руками, словно говоря, что не хочет отпускать, а я цепляюсь за его широкие плечи в ответ, будто умоляя даже не думать о том, чтобы расцепить замок из пальцев за моей спиной.

========== Часть 7. ==========

— И чем это ты так? — вздрагиваю, когда альфа медленно проводит подушечками пальцев по внутренней стороне моего запястья. Цыкнул: а ведь до этого момента всё словно в сказке было. Разбуженный солнечными лучами и трогательным поцелуем в висок, донельзя довольный и оттого практически не обращающий внимания на последствия своего первого сексуального опыта, я просто наслаждался крепкими объятиями своего альфы и глубоко вдыхал его, теперь смешанный с моим, запах.

Метки на мне, конечно, нет. Слишком кричаще это бы выглядело, объявись я в институте с подобным украшением. Ни мне, ни Франу лишнее внимание не нужно. Лениво размышляю, как поднять вопрос о том, что я не собираюсь ничего менять в своей жизни. Ну, разве что самую капельку. Например, Франа Торстена отпускать я не намерен. Понятно, что и требовать не стану, чтобы он, как приличный альфа, женился на мне, после того как набрался дерзости лишить меня девственности, однако, открыв сегодня утром глаза, был немного разочарован, не обнаружив хотя бы банального кофе в постель. Отчего-то мне казалось, что Фран более изыскан в ухаживании. В общем, потерял бдительность, размышляя о глобальном, когда подлянку мне решило подсунуть насущное.

— Лезвием, — отвечаю нехотя и отворачиваюсь. Диван у меня ещё подростковый, полуторный, так что двум таким габаритным любовникам, как мы с Торстеном, на нём чутка тесновато, соответственно, отодвинуться мне, лежащему от стены, особо некуда. Фран явно не собирается меня отпускать, прижимает к себе, надёжно обхватив рукой поперёк груди. Да уж, на альфьем плече было куда удобнее, но, выбирая между комфортно и стыдно… Фран определённо узнает всё о моём прошлом, но кто сказал, что я должен выложить ему всю подноготную именно сейчас? Портить такой трепетный момент разговорами о наболевшем было не лучшим стартом наших пока ещё зыбких отношений с Торстеном.

— По поводу? — затылком, как говорят, почувствовал, что Фран нахмурился. Не то чтобы осуждает, скорее давит силой своего духа, вынуждая к откровению. Очередное разочарование. Мне казалось, что Торстен — человек смышлёный, и объяснять ему ничего не придётся. Рассчитывал на поддержку, ну, и на понимание, естественно, однако оказывается, Фран тот ещё зануда. Или собственник? Омеге во мне казалось, что альфа просто боится быть отвергнутым. Не ради другого мужчины, а ради спорта, из-за которого я притеснял омегу в себе. Из-за которого я отрицал любую возможность быть вместе с возлюбленным. Похоже, только что обличилось консервативное воспитание Торстена, и мне до зубовного скрежета не хотелось верить в то, что Фран может оказаться из тех альф, омеги которых исполняют роль их украшения.

— А без повода, — фыркаю, сбрасываю его руку, которая вдруг стала неподъёмно тяжелой. Течка в самом разгаре, так что побыть ещё немного капризной и истеричной омегой мне будет даже полезно. Потренируюсь, так сказать, быть таким, каким меня сотворила природа, да и колоть битостерон сейчас, когда рядом альфа, бесполезно.

Фран меня не удерживает, позволяя выбраться из постели. Я и не надеялся, что альфа меня остановит, завалит обратно и начнёт шептать что-то нежно-успокаивающее, извиняться за то, что разбередил старые раны. Торстен не сухарь, но и не настолько сердоболен, чтобы проявлять участливость тогда, когда в ней не нуждаются. В самом деле, не нуждаюсь, однако Фран слишком уж безучастен как для человека, который преодолел сотни миль ради одной встречи.