Нет цены сребру, в подземельях темных,

блеска нет ему на земле, враг лихвы,

Кист Саллюстий, коль не блестит разумным

употребленьем!

5 Долго будет жить Прокулей почтенный,

братьям как отец разделивший блага;

мужа выспрь несет на нетленных крылах

слава к потомкам!

Царь всемощный ты, коль смиряешь страсти;

10 шире власть твоя, чем того, кто бреги

афров, кто Гадес Карфагена оба

правит единый!

В теле злой недуг возрастает негой;

жажда нас томит, коль вина болезни

15 не оставит жил, со бледных членов

слабость не сгонят.

Кира трон себе возвратил Фраатес;

счастлив, мыслят, – нет! Несогласна с чернью

доблесть, злого часть освятить презрела,

20 миру урок дав,

как ценить людей – Диадиму царство,

лавров чистых дар, отнесла другому,

кто горящих глаз на громады злата

не обращает!

В бедах разумен будь, сноси их твердо, Деллий,

И радость резвую старайся умерять;

Мы все, мой друг, идем к одной и той же цели –

Когда-нибудь нам всем придется умирать.

5 Пройдет ли жизнь твоя среди тоски тяжелой

Иль будешь ты, склонясь на мягкие цветы,

Вкушать фалернское, беспечный и веселый, –

Мой друг, не забывай, что не бессмертен ты.

Где гордая сосна и тополь серебристый

10 Гостеприимную кидают тень кругом

И где бежит, шумя своей волною чистой,

Серебряный ручей извилистым путем,

Туда рабам принесть вина и умащений

И быстровянущих душистых роз вели,

15 Пока еще не стар, пока нет грусти тени

И Парки нить твою пока не отвили.

Пора придет – свой дом покинешь ты и виллу,

Где пробегает Тибр зеленою волной;

Оставишь все, мой друг, что было сердцу мило,

20 И все сокровища возьмет наследник твой.

Будь человек богат и родом от Инаха,

Будь и не знатен он, знай горести одне –

Все без различия мы станем горстью праха,

И в темной Орковой очнемся стороне.

25 Мы к общей пропасти, гонимы смертью грозной,

Идем без отдыха – всех равный жребий ждет;

Кружится в урне он, и рано или поздно

Он выпадет и нас в изгнанье отошлет.

Не укоряй себя напрасно,

О друг, к невольнице прекрасной!

Твоя любовь – тебе не стыд.

И Ахиллес, надменный сын Фетиды,

5 Был пленником плененной Бризеиды;

И вождь героев, сам Атрид

(Когда Фессалии победные дружины

Телами варваров усеяли равнины,

И смертью Гектора отмстя своим врагам –

10 Отверзли грекам путь в Пергам), –

Атрид, свершив свой подвиг брани,

Среди торжеств и ликований,

Забыв высокий свой удел,

И сонм народов полвселенной,

15 И гнев Аякса, пламенел

Любовью к деве похищенной.

Тебя с невольницей твоей

Не посрамит соединенье!

Филлида от самих царей

20 Прияла славное рожденье.

Не в низкой доле рождена,

Но гневом грозного Пената

Ей доля низкая дана.

Ее презренье к блеску злата,

25 Ее невинность и любовь,

Величье поступи свободной

И вкус одежды, благородной,

Являют матери в ней кровь.

Но не ревнуй! Любуясь ею,

30 Хваля Филлиды стройность, цвет

И груди девственной лелею

Я не забыл: мне сорок лет!

Не отрешай от ветки молодой

Незрелых кистей винограда!

Дай им доспеть в приюте сада.

Когда проникнет теплотой

5 И зарумянит их осеннее светило;

Когда в безжизненном, бессильном их стебле

Вдруг закипит и жизнь и сила;

Когда их сочный плод наклонится к земле –

Тогда, рукою терпеливой,

10 В угоду жажды их сорви!..

Она дитя – нет чувства, нет любви

В очах Ликориды стыдливой!

В ее груди желанье спит;

Но протекут стрелою годы,

15 И для тебя рука самой природы

Сей виноград желанный возрастит!

Септимий! Ты всюду со мною готов –

К кантабрам, где иго неведомо Рима;

И в дикие степи, где, зноем палима,

У маврских клокочет волна берегов.

5 Тибур нам воздвигли аргивские длани.

Пусть будет он кровом дряхлеющих дней.

Я здесь успокоюсь, как странник морей,

Как путник усталый, как воин по брани.

Отсюда ль исторгнет судьбины вражда?

10 Я твой, о Таренто, Фалантом созданный,

Где воды Галеза, цветами венчанны,

Пьют шерстью шелковой одеты стада.

Как ласково манит сей угол счастливый!

Другого в подлунной не знает мой взор:

15 Там соты душисты Гиметту укор,

Там маслина спорит с венафрской оливой.

Почти беспрерывно цветет там весна;

Короткие зимы теплы, не суровы;

Авлон, дружный с Вакхом, лелеет готовы

20 Не меньше фалернских запасы вина.

Туда, мой Септимий, от бурного света

В обитель покоя пойдешь ты со мной;

Там дружбе заплатишь, печальной слезой

Омывши горячий прах друга – поэта.