XII Не требуй: не для струн, изнеженных любовью, Нуманции война, суровый Аннибал, Иль сицилийских вод, облитых Пуннов кровью, Еще досель багряный вал, 5 Иль бой Лапитов и Гилея хмель угарный, И Геркулесовой сраженные рукой Сыны Земли, и дом Сатурна лучезарный, Дрожавший от борьбы такой. Ты лучше, Меценат, непринужденной прозой 10 Расскажешь Цезаря воинские дела, И как вождей, еще сверкающих угрозой, Победа под ярмом вела… А мне дан музою строй сладостного пенья, Чтоб славить ясный взор Лицимнии моей 15 И сердце верного взаимные биенья… Как милы, как пристали к ней И танцы легкие, и шуток спор игривый, Когда на празднике Дианы, под напев, Рука ее, шутя, сплетается в извивах 20 Веселой пляски свежих дев! Ужели б отдал ты за пажити и слитки Мигдонекой Фригии, за сундуки царей, За дом, где сложены Аравии избытки, Кольцо Лицимнии кудрей, 25 Когда к пылающим губам она немного То склонит шейку, то – лукавица! – любя Насильный поцелуй, заспорит полустрого – И поцелует вдруг тебя? Крешев И. П., 1856 XIII Тот, кто бы ни был он, недобрый день избрал Садить тебя рукой, свершавшей преступленья, Кто рост твой медленный, о древо! охранял, На гибель правнуков и на позор селенья. 5 Что и родителю – поверю я о нем – Он выю сокрушил, что крался к изголовью Он в полуночный час к забывшемуся сном, И спальню темную обрызгал гостя кровью; Колхийский яд мешал и всех был полон зол, 10 Какие где-либо свершались, насаждавший На поле у меня тебя, несчастный ствол, Владельцу на главу невинную упавший. Кому чего бежать – никто и никогда Не знает из людей. Трепещет лишь Босфора 15 Пунийский плаватель и больше никуда На жребий свой слепой не обращает взора; Боится воин стрел и быстроты парфян: Парфянам цепь страшна да италийцев сила – Но смерть нежданная, безжалостный тиран, 20 Уносит племена, как прежде уносила. В твоем владении, о Прозерпина, я Эака судию чуть не увидел близко, И праведных теней отдельные края, И Сапфо грустную, на голос эолийский 25 О девах родины поющую с тоской, И с лирой, полною громчайших песнопений, Тебя, Алкей, певец погибели морской И бегства злых трудов и бедствия сражений. В священной тишине, как должно, круг теней 30 Обоим внемлет им – и радуется духом, Но песни про войну, про изгнанных царей Толпа плечо с плечом пьет ненасытным ухом. Что дивного? Когда лишь песня зазвучит, Стоглавый зверь смущен и уши шевелятся, 35 Повиснув, черные, а змеи Эвменид, Свиваясь меж волос летучих, веселятся; Не страждет Прометей, и Пелопса отец Забыл мучения под звук красноречивый, И не преследует сам Орион-ловец, 40 Заслушавшись, ни льва, ни рыси торопливой. Фет А. А., 1856 XIV Постумий, Постумий, как быстро бегут Веселые годы; напрасно моленья Морщинам и смерти минуту медленья От неба зовут. 5 Хотя б ежедневно тельцов на убой Стадами гонял ты, не тронешь Плутона: Нещадный тройного смирил Гериона Коцита волной. И та же всех участь безжалостно ждет! 10 Кто черпал из чаши земных наслаждений, Хоть царь он, хоть житель убогих селений За Стикс поплывет! Что ж Марса боимся кровавых полей? Что ж Адрия бурный в слух ужасом плещет? 15 И дряхлое тело не тщетно ль трепещет Осенних дождей? Заутра ли, ныне ль мы видеть должны Аида печально бродящие воды, Где тяжкие кары в несчетные годы 20 Сизифу даны, Где дщери Даная… Постумий! Простись С землею, с стяжаньем, с подругою милой! За кратким владельцем взойдет над могилой Один кипарис. 25 И тщетно берег ты под сотней замков С вином многолетним сосуды драгие: Наследник им смочит подмосты резные Под песни жрецов. Орлов В. И., 1830 XV За десятиной десятину Дворцам все уступает плуг, Подобно озеру Лукрину Пруды раскинулись вокруг: 5 Все клен безбрачный, ильмов мало, Средь мирт фиалка расцвела, Где у хозяина, бывало, С плодами маслина росла. Хотят, чтоб лавр, листвой укрытый, 10 Лучи полудня укрощал… Не так судил Катон небритый, Не то нам Ромул завещал. Свои у них скудели клады – Но общий был обогащен, 15 И портик длинный для прохлады На север не был обращен. Гражданам кирпичом дерновым Претил закон пренебрегать, Казне внушая камнем новым 20 Градские храмы украшать. Фет А. А., 1856 |
