О ты, что смерти страх не раз со мной делил,

Когда нас Брут водил во времена былыя,

Кто наконец тебя квиритом возвратил

Отеческим богам под небеса родныя?

5 Помпей, товарищ мой, первейший из друзей,

С кем часто долгий день вином мы коротали

В венках, сирийский весь растративши елей,

Которым волоса душистые сияли!

С тобой я пережил Филиппы, при тебе

10 Бежал, бесславно щит свой покидая в страхе.

В тот день и мужество низвергнулось в борьбе,

И грозные бойцы в крови легли во прахе.

Но средь врагов меня, в туман сокрыв густой,

Испуганного, спас Меркурий быстрокрылый,

15 Тебя ж в сражение за новою волной

Опять умчал прилив неотразимой силой.

Итак, обещанный Зевесу пир устрой

И отдыха ищи для членов утомленных

Войною долгою, под лавр склонившись мой,

20 Да не щади тебе бутылок обреченных.

Массийской влагою размывчивой щедрей

Фиалы светлые наполни и смелее

Из емких раковин благоуханья лей.

Кто позаботится достать плюща скорее

25 Иль мирта для венков? Кого-то изберет

Венера во главу пирующего круга?

Со мной теперь любой фракиец не сопьет:

Та к сладко буйствовать при возвращеньи друга.

Если б боги милосердия

Были боги справедливости,

Если б ты лишилась прелестей,

Нарушая обещания, –

5 Я бы, может быть, осмелился

Быть невольником преступницы.

Но, Аглая, как идет к тебе

Быть лукавой и обманчивой!

Ты изменишь – и прекраснее!

10 И уста твои румяные

Еще более румянятся

Новой клятвой, новой выдумкой,

Голос, взор твой привлекательней!

И, богами вдохновенная,

15 Ты улыбкою небесною

Разрушаешь все намеренья

Разлюбить неразлюбимую!

Сколько пленников скитается,

Сколько презренных терзается

20 Вкруг обители красавицы!

Мать страшится называть тебя

Сыну, юностью кипящему,

И супруга содрогается,

Если взор супруга верного

25 Хотя раз, хоть на мгновение

Обратится на волшебницу!..

Не вечно ливнем дождь стремится

На пестрое лицо полей;

Не вечно бурями мутится

Поверхность зеркальна морей.

5 Не ежедневно в круге года

Тягчит верхи рифейски лед;

В дубравах воет непогода,

И вихрь с деревьев листья рвет.

А томный вопль твой мила друга

10 Не престает из гроба звать!

Светило дня с сафирна круга

Спешит ли в море бег скончать;

Вослед ли золотой денницы

Течет оно на свод небес;

15 Ступень бесчувственной гробницы

Ты током орошаешь слез.

Но старец, век тройной проживший,

По Антилохе дорогом

Не век стенал, ток слез проливши,

20 Не вечно сетовал о нем.

Не вечно юного Троила,

Как пал он в мрачный ада зев,

Кропилась хладная могила

Росою слез троянских дев.

25 Прерви ж стенанья малодушны,

Прерви, и вместе воспоем

С десницей Росса неразлучны

Победы, новой славы гром;

Как быстрый Пад пред ним смирился;

30 И алчна гидра вспять бежит;

Хребет Альпийский преклонился,

И Галл в ущельях гор дрожит.

Всего безопаснее будет, Лициний, твой путь,

Когда ты не станешь пускаться в безбрежное море;

Не станешь и жаться о скал неприступную грудь,

Свободен от бездны <суровой> напасти и горя.

5 Златую посредственность всюду ища и любя,

Навеки себя оградишь ты от бедности грустной;

Но также в роскошных палатах не встретит тебя

Завистников злоба иль происки лести искусной.

Высокие ели сильнее при ветре шумят,

10 Высокие башни и стены скорей упадают;

Там бури и громы свирепей и доле шумят,

Где снежные горы до облак чело поднимают.

Надеясь в несчастье, а в счастье недолгом боясь,

Дух твердый, и горе, и радость спокойно проводит;

15 Юпитер низводит на землю зимý, но явясь

В одежде морозной, с весною она и проходит.

Когда теперь худо – ужели так будет всегда?

Сам Феб призатихшие струны всегда ль оживляет?

И Музу замолкшую к песням ужели всегда

20 Цитары нежданно исторгнутый звук пробуждает?

В несчастье являйся могущим его победить,

Лициний, в тяжелые скорби и горя минуты;

Но в счастьи неверном умей и скорей опустить

Свой парус широкий, судьбой через меру надутый.

Что скифы и кантабр отважный замышляют,

Ты Квинтий мой Гирпин, не вопрошай вперед,

Ведь с ними Адрия нас волны разделяют!

И полно трепетать, что мало жизнь дает.

5 Да много ль нужно нам? Всему свои законы:

Уходит красота за юностью живой,

Игриво-нежные умчатся Купидоны,

Исчезнет легкий сон пред тощей сединой.

Цветы весенние не вечно расцветают,

10 И не в одной поре блистает лунный лик.

Что ж замыслы тебя далекие терзают?

Для духа смертного круг вечности велик.

Не лучше ли в тени, под рослым тем платаном,

Иль под сосною здесь раскинуться в траве

15 И пить, доколе жизнь еще в удел дана нам,

В венке душистых роз на белой голове,

И нардом умастясь сирийским? Эвий верно

Рассеет нашу грусть. Кто, мальчики, скорей

Бокалы цельного из дальних стран фалерна

20 Опустит затушить в сверкающий ручей?

Кто сходит в дальний дом за Лидой сладострастной?

Скажи, чтоб с лирою она пришла. Мы ждем.

А волосы свои – к чему убор напрасный? –

Хоть по-спартански пусть свернет она узлом.