Что поделаешь, но это был единственный адрес во всем Лондоне, который она знала и по которому могла отправиться.

  'Принц Альфред' если и изменился за эти два месяца, то настолько мало, что это могло бы броситься в глаза только чересчур осведомленному человеку. Всё тот же, в клубах табачного дыма, пропахший прокисшим пивом грязный зал, забитый отбросами общества и шлюхами самого низкого пошиба. Всё это ревело, пыхтело и гоготало настолько увлеченно, что Инн дошла уже почти до середины помещения, когда её, наконец-то, заметили.

  - Мисс? - выплыла в установившейся тишине ей навстречу хозяйка, вытирающая руки о засаленный передник,- вы здесь что-то забыли или кого-то ищете?

  Инн с тяжелым вздохом сняла бархатную маску и устало глянула на эту грязнулю.

  - Мисс Лили! - ахнула та, вцепившись руками в обвислые щеки. - Вы?

  - Я,- громко отрезала Инн,- надеюсь, моя комната не занята?

  - Но..., но..., - баба до того растерялась, что не нашлась, что ответить.

  - Расплатитесь с кучером, - властно приказала ей постоялица,- у меня нет мелких денег! Утром на завтрак подадите крепкий кофе и свежий рогалик. И ещё, с сегодняшнего дня меня зовут мисс Эрика Трелони, так и запишите в вашей книге. Да, ещ ё... уведомите об этом обстоятельстве почтенного джентльмена, так ловко сунувшего в мою сумочку часы! Передайте, что я с нетерпением буду ожидать нашей следующей встречи, чтобы выцарапать ему глаза!

  И в полной тишине Иннин принялась подниматься по знакомой скрипучей лестнице наверх.

  - Однако, - настороженно бросила ей вслед хозяйка,- вы очень изменились, мисс!

  - Зато вы мало!- огрызнулась девушка, и прошла в пропахший мочой и помоями коридор.

   Тут резвились вовсю, судя по доносящимся со всех сторон звукам. Какой-то мужлан стоял, покачиваясь, и мочился прямо на стену. Француженка только хмуро хмыкнула, приподняв юбку, чтобы зловонная лужа не намочила подол из расшитого золотом и мелкими топазами персикового органди. А чтобы она хотела, чтобы её закидали розами? Притон, он и есть притон! Инн толкнула дверь бывшей своей комнаты без особой надежды на успех. Но к её удивлению, она была пустой - в кромешной темноте, конечно, не было видно, в каком состоянии, но ударивший в нос запах пыли, запустения и мышей говорил сам за себя.

  - Ну, вот, - тихо сказала она себе, чихнув,- я и дома! Только в таком дерьме вам и самое место, графиня Иннин Иштар Эриду дю Валль! Дёшево, зато честно!

  Всё выпитое за вечер бренди вдруг властно напомнило о себе, подкосив ноги. Вся комната пришла в движение, закрутившись вокруг, как бешеная карусель. Инн со стоном повалилась на кровать, подняв облако пыли, но ей сейчас бы подошло и пыточное ложе.

  - Как же мне плохо,- тихо пробормотала она, засыпая, - но я больше никогда не буду плакать и бояться! В конце концов, что я могу потерять? Всего лишь жизнь, а она явно не стоит того, чтобы за неё держаться! Многие из нас уже ушли - кто погиб на эшафоте, кого разорвала чернь, а кто так же побирается на чужбине. И кто я такая, чтобы требовать себе лучшей доли?

  Ей снился весенний парк Кавендиш-холла. Она склонилась над нарциссами, пытаясь вдохнуть в себя сладковатый запах, но те почему-то противно запахли табаком и ... кофе!

   Запах был настолько невероятен, настолько не сочетаем с белым великолепием цветов, что она изумленно распахнула глаза, тут же с громким воем схватившись за виски. Свет, резанувший глаза был таким болезненным, мерзким и вызывающим тошноту, что в голове как будто забарабанили барабаны, и боль толчками билась в висках, затылке, темени...

  - О, Пресвятая Дева! - взвыла девушка, пытаясь хотя бы ладонями скрепить лопающуюся от мучительной боли голову. - Я умерла, и уже в чистилище?

  - Да нет, милая леди, это всего лишь похмелье!

  Но когда бедняжка попыталась, разлепив опухшие веки, разглядеть сидящего напротив мужчину, то первая попытка закончилась полнейшим фиаско.

  - Не надо было накануне увлекаться выпивкой! - укоризненно заметил тот.

  И около её губ оказалась чашка с кофе, но девушку била такая дрожь, что зубы только лишь клацнули о край, и, получив ожог, Инн в ужасе отпрянула.

  - Так,- сказал джентльмен,- видимо, дело ещё хуже, чем я предполагал. Нужны более радикальные средства! Сара, бренди!

  При одном только воспоминании о бренди, желудок Инн содрогнулся и она, перевесившись через край кровати, извергла из себя всё, что было съедено, наверное, за неделю. Кто-то громко выругался на кокни:

  - Сара, быстрее тащи какие-нибудь тряпки - нашей даме не по себе!

  И невменяемую от тошноты, боли, жуткой жажды и мерзкого привкуса во рту девушку чьи-то, отнюдь не милосердные руки начали теребить, вытирать, силком засовывать ей в рот край бокала.

  - Пей! - рявкнул громкий голос. - Это лекарство!

   И стонущая Инн покорно глотнула ненавистный напиток. Было ощущение, что в желудке загорелось пламя, потом столб огня обжог мозги и глаза едва не выдавило из глазниц.

  - Я умираю! - прошептала бедолага, уже готовая принять свой смертный час.

   И вдруг стало легче - не настолько, чтобы она стала здоровой и бодрой, но, по крайней мере, к девушке вернулась способность видеть и соображать. Вытерев какой-то вонючей мокрой тряпкой лицо, она дрожащими руками провела по растрепанным волосам, зацепившись за запутавшийся в локонах золотой обруч диадемы, и только тогда осмелилась исподлобья глянуть на своего спасителя.

  - Вы? - от ярости у Иннин даже прошла головная боль.- Вы осмелились попасться мне на глаза?

   Прямо перед ней сидел тот самый мужчина, который в свое время впутал её в неприятную историю с часами.

  Надо сказать, что выглядел он несколько иначе, чем в их последнюю встречу - прекрасно сшитый фрак дорого сукна, ослепительно белый шейный платок, завязанный элегантным, небрежным узлом, изменилась и сама повадка. Небрежная поза, с которой он развалился перед ней, положив ногу на ногу и опираясь на щегольскую трость, золотистые густые волосы, забранные в хвост на затылке - Инн даже мысленно отругала себя за тупость! Как она такого человека могла принять за обычного торговца? Его принадлежность к сливкам общества била в глаза, но тогда..., тогда она вообще ничего не понимала!

   И девушка с протяжным стоном вновь схватилась за голову. Между тем, нежданный визитер соизволил открыть рот:

  - Мне странно слышать подобное из ваших уст,- лениво приподнял он брови и, задумчиво поднеся кисть руки близко к глазам, принялся придирчиво разглядывать безукоризненно белую перчатку,- во-первых, вы сами попросили миссис Смит довести до моего сведения, что находитесь здесь! Неужели, не помните?

   Удивительно, но она помнила эту просьбу, только никак не могла сообразить - зачем он ей вчера понадобился? Видимо, уловив её сомнения, джентльмен любезно пояснил:

  - Вы хотели мне выцарапать глаза! Я к вашим услугам!

  Инн судорожно перевела дыхание. Какое там - царапать, её била неприятная внутренняя дрожь такой силы, что дрожали губы, мерзли и руки, и ноги.

  - Вы считаете, что у меня нет для этого оснований?- клацнула она зубами, метнув неприязненный взгляд в собеседника. - Вы подсунули мне в ридикюль часы?

  - Да! - откровенно признался этот наглец. - Вернее, их вам подсунули, но это к делу не относится, потому что действовали по моему приказанию!

  - Но зачем? Что я вам сделала плохого?

  - Ничего,- холодно улыбнулся тот,- ничего!

  Инн страдальчески покосилась на незнакомца.

  - Так объясните, какой прок был вам от моего заключения в тюрьму?

  Мужчина снисходительно покосился на неё:

  - Глупышка! Никто не собирался приглашать полицию - тебя обвели вокруг пальца для того, чтобы потом выгодно продать!

  - Что? - Инн перестала теребить виски и ошеломленно покосилась на собеседника. - Но вы же не могли знать, что Мортланд...

  - Он не единственный мужчина в Лондоне, который согласен отвалить требуемую сумму за столь красивую девочку. Но он раскошелился и поэтому получил вас! Отказался бы, так я вас выставил на аукцион, а потом принудил к работе в борделе!