Но, что бы современные читатели ни думали и ни говорили об этой книге С. Аксакова, И. Тургенев – коллега автора на литературном и на охотничьем поприще, а также его справедливый критик – воздает ей должное:

«Он смотрит на природу (одушевленную и неодушевленную) не с какой-нибудь исключительной точки зрения, а так, как на нее смотреть должно: ясно, просто и с полным участием; он не мудрит, не хитрит, не подкладывает ей посторонних намерений и целей: он наблюдает умно, добросовестно и тонко; он только хочет узнать, увидеть. А перед таким взором природа раскрывается и дает ему «заглянуть» в себя. Оттого вы будете смеяться, но я вас уверяю, что когда я прочел, например, статью о тетереве, мне, право, показалось, что лучше тетерева жить невозможно…»

Заканчивает Тургенев критику «Записок…» цитатой из «Урядника», опубликованного в «Древней российской вивлиофике» (первом энциклопедическом издании письменных памятников российской истории, предпринятом в конце XVIII века Н. И. Новиковым). Закончим этой же цитатой свое повествование и мы:

«Паче же почитайте сию книгу, красныя и славныя охоты, прилежные и премудрые охотники да многие вещи добрые и разумные узрите и разумеете. Аще с разумом прочтете, найдете всякого утешного добра…»

Сергей Тимофеевич Аксаков умер в Москве 30 апреля (12 мая) 1859 года и похоронен на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой своего кумира Н. В. Гоголя.

Зоологи знают его как непререкаемый авторитет в области орнитологии. Стрелки и оружейники отлично знакомы с его монументальными трудами по оружиеведению. А если мы возьмем и совместим две такие далекие области знаний, как оружиеведение и орнитология, то что получим в итоге? Правильно, мы получим охоту!

Именно таким разностороннейшим человеком, привнесшим огромный вклад в российскую науку о птицах и оружии, и был Сергей Александрович Бутурлин.

А вообще по профессии он был юристом. Но в этой своей ипостаси заметного следа в жизни он не оставил. И так бывает!

Родился Сергей Александрович Бутурлин 22 сентября 1872 года в швейцарском городе Монтре. А детство его прошло в Симбирской губернии, в отцовском имении.

Образование Сергея началось в Симбирской гимназии. Примерно в то же время началось и его самообразование. Мальчик проглотил буквально все книги о природе, охоте и оружии. Это, признаться, сделать тогда было не так уж и сложно, книг таких в Российской империи печаталось совсем немного. В силу чего в этой области знаний существовало огромное количество «белых пятен», которые прямо-таки напрашивались на то, чтобы их раскрасили в самые разные цвета. Именно в этом юный Сергей и видел свое основное предназначение.

Однако связать свою профессию с оружием или с биологией у него не получилось. Его родители резонно предполагали, что ни та, ни другая области знаний будут не в состоянии прокормить ни самого Сергея, ни его будущую семью. Поэтому Бутурлин поступил в престижное Императорское училище правоведения в Петербурге, которое благополучно окончил в 1895 году.

Тем не менее, не получив специального образования в тех областях знаний, которым посвятил всю свою жизнь, Бутурлин никогда не считал себя недоучкой, да и назвать его так никто бы не решился.

Очень знаменательно то, что Сергей Александрович уже в начале своей научной деятельности, будучи еще совсем молодым человеком, занял выдающееся место среди наших зоологов. Как отмечал знавший его близко (и бывший его учеником) выдающийся биолог, один из крупнейших орнитологов с мировым именем Георгий Дементьев: «Кроме замечательной одаренности Сергея Александровича и его широкой эрудиции, он отличался совершенно исключительной работоспособностью. За исключением самого непродолжительного времени, необходимого для отдыха, он работал буквально весь день с утра до поздней ночи; такой распорядок занятий оставался у него до самого последнего времени».

По словам самого Сергея Александровича, огромное влияние на его становление как ученого и натуралиста оказал отец. О нем Бутурлин всегда отзывался с огромным уважением: «Он был чрезвычайно разнообразно и основательно образованным человеком… Он был первым и лучшим учителем природы и жизни».

Характерными чертами этого человека были его предельная основательность и умение доводить любое начатое дело до конца. С детства интересовавшийся разнообразным оружием, Сергей довольствовался тем, что было доступно мальчишке: мастерил луки и научился очень хорошо из лука стрелять. Казалось бы, детское увлечение должно пройти и не оставить никакого следа в жизни. Ну кто из мальчишек не мастерил лук и не стрелял из него? Но не таким был Сергей. Всю накопленную в детстве информацию он записал, систематизировал, и, как итог, получилась брошюра «Как сделать лук и стрелять из него». Его сын впоследствии написал в своих воспоминаниях: «Отец в детстве освоил лук и недурно бил из него до 35 метров».

После лука в его жизни началось время огнестрельного оружия, которое продолжалось до конца жизни. В детстве они с братом, тайком скопив 3 рубля – немалую по тем временам сумму, – купили одну на двоих шомпольную одностволку. Это ружье, заряжавшееся с дульной части ствола при помощи шомпола.

«…С одностволкой отец проохотился два года; ее сменила пистонная коротенькая двустволка Ронже хорошего боя. Потом отцу был доверен роскошный А. Лебеда его деда (ружье знаменитого чешского оружейника Антонина Винцента Лебеды), ныне экспонирующийся в Ульяновском областном краеведческом музее», – пишет его сын в мемуарах.

Нужно отметить, что перечисленные ружья также были шомполками. И лишь в 1886 году в руки Сергея Бутурлина впервые попало казнозарядное ружье, и с тех пор он с ними не расставался. Он постоянно, с 14 лет, вел охотничьи дневники, куда не только записывал наблюдения за птицами – на которых он позже тоже сделал себе имя, – но и очень аккуратно описывал все свои эксперименты с оружием.

Ружья Бутурлин испытывал в различных условиях, отстреливал разные патроны, снаряженные собственными руками. Вместе с тем он читал охотничью периодику, причем не только на русском языке. И, наконец, настал тот день, когда он счел возможным поделиться своим опытом и написать свою первую статью, основанную на личных наблюдениях. В своей статье он, между прочим, оппонировал мнению А. П. Ивашенцова – одного из лучших в Европе знатоков охотничьего оружия. Называлась статья «Цилиндры или чоки?», в ней Бутурлин описывал преимущества чоковой сверловки стволов. Опубликована она была в одном из номеров «Охотничьей газеты» за 1889 год.

Позже Бутурлин познакомится с Александром Петровичем Ивашенцовым и даже будет называть его своим учителем.

С подросткового возраста Бутурлин, обучившись (методом проб и ошибок) препарированию животных, начал собирать коллекцию тушек птиц, которую дополнял новыми экспонатами всю свою жизнь, до самого конца. Так увлечение мальчишки превратилось чуть ли не в самую крупную европейскую коллекцию с огромной научной ценностью.

С годами этот интерес только вырастал. Уже в годы учебы в Императорском училище правоведения Сергей стал параллельно посещать лекции на естествоиспытательском отделении физико-математического факультета Петербургского университета. Одновременно он много работал в Зоологическом музее – под руководством зоолога Валентина Бианки (отца детского писателя Виталия Бианки). Там он разбирал и описывал экспонаты из коллекции птиц. Именно тогда он полностью сформировался как ученый «о двух головах» – орнитолог и оружиевед.

Такая многогранная и сложная наука, как охотоведение, включающая в себя огромное количество специальных и разноплановых знаний – от биологии охотничьих животных до технических характеристик оружия, – начала формироваться именно тогда, когда С. Бутурлин стал активно публиковать свои статьи. Так что можно с уверенностью говорить, что российское охотоведение формировалось во многом под его личным влиянием. В особенности стоит отметить его работы по биологической систематике птиц и по зоогеографии.