В начале 30-х годов численность советских Военно-Воздушных Сил значительно возросла. Техническое перевооружение ВВС, совершенствование их структуры, усложнившаяся эксплуатационно-техническая служба потребовали увеличить количество инженерных и командных авиационных кадров, повысить их военно-технические и политические знания. В этих условиях необходимо было перестроить работу Военно-воздушной академии, единственного в то время высшего военного учебного заведения, готовившего командные и инженерные кадры ВВС. Эта ответственная задача и возлагалась на Тодорского – военачальника новой формации, сочетавшего широкий кругозор опытного партийного работника с богатейшей практикой боевого командира.

Тодорский понимал, что ему будет трудно разобраться в инженерной специфике, найти общий язык со специалистами по самолетам, двигателям, авиавооружению и т. д. Но в этом заключался и несомненный интерес – узнать новое, постичь неизведанное.

С приходом в академию нового руководителя в ней многое изменилось к лучшему. Первым требованием Тодорского было неукоснительное соблюдение воинской и учебной дисциплины. Законом стало правило: «Каждый должен заниматься своим делом». Изменилось отношение к профессорско-преподавательскому составу: было твердо заявлено, что профессора – это главные люди в академии. Слушателям рекомендовалось всячески помогать преподавателям.

Тодорский привлек к работе в академии крупных ученых и военных специалистов, среди них были соратник Н. Е. Жуковского по Московскому университету профессор механики Н. Н. Бухгольц, профессор математики В. С. Голубев, комдив Е. А. Шиловский и другие.

Руководя организацией учебного процесса, начальник академии учил преподавателей и слушателей решать задачи сегодняшнего дня в свете перспектив будущего. Многим сотрудникам академии запомнился характерный случай. Преподаватели тактики и оперативного искусства подготовили очередное задание для слушателей. На его обсуждение пришел и Тодорский. Он все внимательно выслушал, одобрил, но внес несколько «незначительных» поправок, которые придали программе совершенно иной характер. Объектом номер один для изучения Тодорский предложил избрать территорию, граничащую с Маньчжурией, оккупированной к тому времени японскими милитаристами. Этот район, утверждал Александр Иванович, может стать плацдармом для боевых действий советской авиации, и потому необходимо предусмотреть время для знакомства слушателей с его географией и топографией. Последовавшие вскоре события, и в частности бои у Халхин-Гола, подтвердили, насколько прав был Тодорский в своих прогнозах.

Постоянно укреплялась материально-техническая база академии. Тодорский активно претворял в жизнь свою мечту – оснастить все кафедры и лаборатории новейшей аппаратурой и приборами, сделать все, чтобы их выпускники знали последние достижения науки и техники. При нем в академии были созданы и оснащены экспериментальным оборудованием лаборатории конструкции самолетов, прикладной механики, баллистики, стрелково-пушечного вооружения и другие, организован и оснащен всем необходимым для учебного процесса ряд кабинетов социально-экономического цикла[252].

Многое было сделано в академии для повышения мастерства летчиков-инструкторов, для создания нового отношения преподавателей и слушателей к летной практике. Выполняя указания командования о том, что каждый служащий в авиации обязан хотя бы раз прыгнуть с парашютом, Тодорский также сделал прыжок, после чего нерешительных среди преподавателей и слушателей значительно поубавилось.

Большое внимание уделял Тодорский партийно-политической работе в академии. Являясь членом центрального бюро партийного коллектива ВВА, он неоднократно представлял коммунистов академии на партийных конференциях Красной Пресни, Ленинградского района, Московского военного округа.

Активное участие в партийной работе было неотъемлемой чертой повседневной деятельности Тодорского – начальника и комиссара Военно-воздушной академии. Его страстное, подлинно большевистское отношение к этой работе, стремление всегда и во всем быть на уровне современных требований партии оказывало глубокое влияние на подчиненных. Герой Советского Союза Н. П. Каманин – в 30-е годы слушатель ВВА, а впоследствии первый руководитель подготовки космонавтов, вспоминал:

«Шла партийная конференция коммунистов Ленинградского района столицы. В президиуме конференции я сидел рядом с А. И. Тодорским. Внимательно слушал выступающих – рабочих, служащих, ученых, партийных, советских работников. Я слушал, а мой сосед слушал и делал записи в своем блокноте. В перерыве мы разговорились.

– Не скучаете? – спросил Тодорский.

– Выступления интересные, хотя и не по авиации...

– А почему не записываете?

– Зачем? – ответил недоуменно. – От военных вопросов ораторы далеки, от авиационных еще дальше.

– Зря так думаете, – укоризненно сказал Тодорский. – Нам все нужно знать, все запомнить. На память не надейтесь, подведет, потускнеет. А жизнь следует видеть во всех ее красках. Вот тут с трибуны рассказывал о делах одного цеха рядовой рабочий. Я записал цифры, которые он называл, и характерные выражения. Выступал академик – другой строй речи, иные логические построения, выводы. Ведь любое собрание, а тем более конференция – это громадная школа политического воспитания.

– Даже для вас?

– Для каждого коммуниста. Если он не хочет отстать от жизни, попасть в обоз».

Слова Тодорского заставили молодого офицера задуматься. После перерыва он по примеру соседа «стал записывать в блокнот наиболее интересное из услышанного. А вечером разобрался в записях, вновь осмыслил события дня и убедился в мудрости совета старшего товарища. С тех пор взял за правило дружить с дневником, с карманным блокнотом, присматриваться к людям и их поступкам, осмысливать события, фиксировать их и в памяти и на бумаге. Очень полезно. Да, мудрым человеком был Александр Иванович Тодорский»[253].

Личный состав ВВА боролся за звание образцового высшего военно-учебного заведения. В ответ на решения XVII съезда партии, писал Тодорский в многотиражной газете «Вперед и выше», «наша академия делает поворот на большевистское качество всей работы, на большевистскую деловитость и конкретность в увязке решений партийного съезда с общей задачей всей академии и частными задачами каждого ее подразделения»[254].

Командование и партийная организация ВВА добивались улучшения качества и методов преподавания, лучшей организации самостоятельной работы слушателей, образцового проведения производственной практики и войсковой стажировки, развертывания в академии научных исследований. И сегодня, спустя полвека, актуально звучат слова Тодорского о том, что образцовость любого коллектива «зависит от людей и качества их работы»[255].

По инициативе Тодорского в академии были осуществлены многие важные начинания. Осенью 1934 года, вскоре после окончания челюскинской эпопеи, в ВВА создали группу полярных летчиков. В нее были зачислены первые Герои Советского Союза А. В. Ляпидевский, М. Т. Слепнев, И. В. Доронин, С. А. Леваневский. Не без помощи Тодорского стала летчицей прославившаяся вскоре Марина Раскова, которая вначале работала лаборанткой в академии.

Много сил и времени уходило у начальника академии на устройство быта и отдыха преподавателей, сотрудников, слушателей. При нем стало правилом считать проблемы быта важнейшими вопросами. В короткий срок для профессорско-преподавательского состава и их семей были организованы два дома отдыха, многие сотрудники академии улучшили свои жилищные условия. Преподаватели и слушатели, обращавшиеся к Тодорскому со своими нуждами, всегда уходили от него довольные, даже в тех случаях, когда их просьбы не могли быть удовлетворены.