Услышав это, тогрута прекратила плакать и медленно отстранилась от меня. Наконец я смог взглянуть в её глаза, цвет которых теперь никак нельзя было назвать голубым. Они были жёлтыми — следствие совершённых убийств. Тонкие дорожки слёз в купе с плохим освещением являли страшную картину падшего джедая. Только позднее я понял, что внешность была самым незначительным из изменений.

— Что ты сказал? — спросила Асока, казалось, не веря в то, что я мог такое произнести. — Что я наделала? Я тебе жизнь спасла! Я остановила войну!

— Асока, — тогрута буквально на глазах теряла контроль. Я пытался успокоить её, но она не желала слушать.

— Это всё ради тебя, Сэм! Я сделала это потому, что люблю тебя! Какое право ты имеешь меня осуждать? — девушка встала на ноги в то время пока я всё ещё стоял на колене. В её взгляде читались гнев и ненависть. — Прав был канцлер. Ты меня не любишь… Тебе наплевать на меня!

С этими словами Асока выставила руки вперёд, а я слишком поздно понял к чему это было сделано. Меня что есть силы отбросило куда-то назад. По пути я снёс какой-то ящик и в конце концов приземлился лицом на металлический пол взлётной площадки. Стоило больших усилий просто прийти в себя. Такого мощного толчка я, кажется, никогда не испытывал. Я, конечно, знал, что гнев придаёт сил, но чтобы таких?

— Тебе больно? — сзади послышался знакомый, издевательский голос, а вслед за ним я услышал как активируется один из световых мечей тогруты. — Представляешь как больно было мне знать, что ты умрёшь?

— Асока, ты не так поняла, — я поднялся с колен и повернул голову в сторону подходящей ко мне Тано, но слушать меня она и не собирались.

— А теперь усиль эту боль в десятки или даже в сотни раз и ты поймёшь, что я испытала, когда подтвердились худшие из моих опасений: я тебе безразлична.

Её тонкая рука занесла меч над головой, и только тогда я понял, что она не шутит. Я не собирался сражаться, но мои рефлексы оказались сильнее меня, а наши мечи — скрещены. Но в этот раз это была не тренировка. Она действительно хотела меня убить.

В совместных спаррингах я успел приноровиться к её стилю, частенько предсказывая приёмы, которые она хочет применить, но с переходом на другую сторону изменилось и ведение боя. Асока стала более дерзкой и безрассудной в совершаемых действиях, но от этого не менее смертоносной. А ведь это она ещё не достала второй меч, хотя, мне и с одним проблем хватало. Умело меняя хватку и даже атакующую руку девушка прижимала меня то к стене, то к краю платформы. Если бы я так не боялся зацепить её, то действовал бы решительней, возможно, даже давно обезоружил Тано, но я не мог плясать под дудку Палпатина, ведь именно такого исхода он и добивался.

— Остановись, Асока! Это не ты! — я не оставлял попыток образумить тогруту, но она была непреклонна.

— Я заставлю тебя почувствовать мою боль! — отчего-то каждая моя фраза лишь усиливала гнев девушки.

Ещё одна атака и, усмотрев брешь в моей обороне, Тано наносит удар ногой в живот. Всё бы обошлось, не будь этот приём пропитан Силой. Как и в прошлый раз меня откинуло на довольно приличное расстояние, в этот раз на площадку ниже уровнем.

Я должен её остановить пока ещё не слишком поздно.

Столько лет я оттачивал своё мастерство, не понимая при этом, что есть та, сражаться с которой всерьёз я не могу в принципе. Я не подвергну её жизнь опасности или риску, но и бездействовать глупо. К моему счастью, Асока не спешила со мной расправиться. Её неторопливость дала мне время. То, что я видел, было похоже на настоящее помешательство. Тогрута не могла думать ни о чём кроме сражения. Но эта же фанатичность натолкнула меня на мысль. Почти сразу в голове возник план. Идеальным его вряд ли назовёшь, но выбора сейчас у меня нет. Придётся вспомнить уроки Бейна.

Я встал на ноги в ожидании пока тогрута спустится вниз. Теперь она настроена куда решительней: вот и второй меч активирован, а сама девушка неспешно подходит ко мне. Эта Асока совершенно отличалась от той, что была на Мортисе. Её чувства внушают мне страх, но, если я хочу её спасти, действовать нужно незамедлительно.

— Я ненавижу тебя! — переходит на крик Тано. Её слова не причиняют мне боли, ведь я знаю, что она врёт сама себе. — Как я могла быть настолько глупой?

— Хочешь убить меня? — немного отстранённо спрашиваю я, сжимая рукоять меча.

— Да! — она ускоряет шаг.

Расстояние сокращается, а вместе с ним и отведённое мне время. Но нужно ждать. Она ещё недостаточно близко. Я знаю Асоку лучше, чем кто-либо, но даже мне сложно предугадать момент нападения. Однако в этот раз удача оказалась на моей стороне. Девушка бросается в мою сторону, готовясь поразить меня прямо в сердце. Лучшего момента и не придумать.

— Я люблю тебя, — только и успеваю сказать я.

Последние слова срываются с уст Сэма, и тут он видит то, что ожидал увидеть. Здравый смысл ненадолго возобладал над зомбированным сознанием Асоки. Она услышала то, что ей нужно было услышать, но было уже слишком поздно. Девушка просто не может остановить атаку. Её меч проходит сквозь грудную клетку парня точно в области солнечного сплетения.

Тогрута смотрит в глаза Сэма и видит как жизнь покидает тело её возлюбленного. В какой-то момент она счастлива, рада его смерти, но вскоре понимает: что-то пошло не так. Задумчивый взгляд внимательно изучает лицо парня пока к девушке не приходит осознание того, что она совершила. Смысл оказывается утерян, логика — нарушена, а взгляд парня стал единственной вещью, что привлекала Асоку. Наконец остатки сил покинули Сэма, тело обмякло, и он стал падать на пол. Девушка тут же деактивировала меч и на ходу подхватила парня, упав с ним на колени.

Тогруту пробрало окончательно. Суровая действительность очень больно ударила девушку. Гнев перерос в непонимание, непонимание — в плач, а плач перерос в настоящую истерику, ведь случилось то, о чём Асока напрочь забыла и чего так боялась последние полгода. Её видение в точности сбылось: Сэм погиб от ранения световым мечом в грудь на Мустафаре. Будучи не в силах поверить в реальность происходящего, девушка попыталась привести парня в чувства. Она судорожно начала трясти Сэма и бить его по щекам.

— Сэм, очнись. Пожалуйста, Сэм. Не бросай меня. Это всё просто сон, просто сон! Ты не можешь умереть!

Асока продолжала повторять этот набор фраз и действий, но с каждым разом лишь чётче понимала, что это конец. Вскоре девушка просто не смогла выносить ту картину, что застыла перед её глазами. Память сыграла с тогрутой злую шутку. Снова и снова в голове прокручивались последние минуты жизни любимого.

— Как я могла? Я не хотела. Почему это случилось?

Тано была не в силах на чём-то сосредоточиться, потому что куда бы не посмотрела, перед глазами стояла картина клинка, словно в режиме замедленной съёмки проходящего сквозь тело.

Девушка больше не могла выносить эту жестокую реальность. Она взмолилась, чтобы это прекратилось, чтобы кто-нибудь пришёл и забрал её страдания, оградил от них. Невозможность принять стала проклятием, поставившем девушку на грань между отчаянием и сумасшествием. И вот чья-то рука появляется перед лицом, закрывая глаза и погружая тогруту в другой мир. Занавес. Конец.

Расчёт был безупречен, но из-за моего же плана кровь стыла в жилах. Я решил дать Асоке то, чего она хочет. Я создал невероятно мощную иллюзию в тот самый момент, когда она начала ускоряться для атаки. Бейн рассказал об одном из сложнейших способов ввести в заблуждение одарённого. И вот простой обман разума, только усиленный многократно, привёл к тому, что вместо реальной картинки тогрута увидела то, что хотел я, а именно видение моей смерти — то чего она боялась и то ради чего убила всех на той базе. Не будь она изначально ослабленной, ничего бы у меня не вышло, так что можно сказать, что мне повезло.

Но то зрелище, которое мне довелось увидеть, я не забуду никогда: Асока плакала, хватая руками воздух. Со стороны это было похоже на очень сильную галлюцинацию душевнобольного человека. Она просила, видимо, мою мёртвую иллюзию не умирать, просила, чтобы это всё оказалось игрой разума, сном. Выносить этого я просто не мог, но надо было держаться. Зачем это всё надо? Моей целью было довести Асоку до высочайшей точки морального изнеможения, чтобы я мог спокойно вырубить её. Возможно, этот вариант был не самым разумным, но отчего-то именно он показался мне самым логичным.