Смерть Дуку стала первым шагом финальной ступени грандиозного по своим масштабам плана Дарта Сидиуса. Теперь ненавистное, но, к сожалению, обязательное правило двух работало на владыку ситха. Вскоре Палпатин возьмёт Скайуокера под своё черное крыло, сыграв на любви к Падме и жажде власти юного джедая. До сегодняшнего дня канцлер был более чем уверен, что ему это без проблем удастся, но случилось то, что немного не укладывалось в рамки плана.

Сидиус не почувствовал в Энакине никакой радости или энтузиазма, когда сообщил тому о назначении в Совет. Избранный, казалось, был скорее расстроен или в плохом смысле потрясён этой новостью, а ведь Палпатин думал, что смог найти все рычаги давления на своего будущего протеже. Странно, но в последнее время почти всё вроде бы шло как надо, но тем не менее, случалось не совсем так, как было запланировано. Начать хотя бы с неожиданно большого количества побед Республики и заканчивая спасением самого Палпатина. Канцлер просто не мог отделаться от чувства, что в уравнении присутствует лишняя переменная. Жаль, что найти её было почти невозможно.

Несмотря ни на что, Сидиус не может допустить провала. Энакин Скайуокер должен встать на его сторону и исполнить волю тёмного владыки. Палпатин прекрасно знал, что больше всего Избранный дорожит своими близкими. Политик считал, что надавив на связь с Падме, сможет заполучить желаемое, но теперь ему казалось, что необходима подстраховка. Недолго думая, Сидиус сделал ещё один шаг, который должен раз и навсегда обеспечить ему преимущество.

Как там говорилось? Нужно бить туда, где противник меньше всего этого ожидает? Сенатор Амидала сыграет свою роль, но не она одна.

— Вызовите мне командира Асоку Тано.

Подлетая к посадочной платформе храма, первой по актуальности для меня мыслью был Скайуокер. С нашего разговора прошло несколько дней. Уж не знаю что успело случиться на Корусанте, но при любом раскладе мне с Избранным предстоит ещё одна встреча.

Видимо, Скайуокер ожидал моего прилёта. Мне было приятно, что меня встречают, но я был бы куда больше рад Асоке, чем Энакину. Тем более, он любит сразу брать быка за рога. Только взглянув ему в глаза, я всё понял. Он смотрел на меня не просто с удивлением. В его взгляде читался первобытный страх древнего человека перед силами природы, который умело подавлялся самообладанием — чертой, приобретённой во времена обучения у Оби-Вана.

Мы даже слова друг другу не сказали. Я просто кивнул, мне ответили тем же, и вот мы отправились в место немного более уединённое, чем посадочная платформа. Избранный вполне ожидаемо повёл меня в свою комнату. Я шёл за Скайуокером, попутно размышляя о том, что неплохо было бы заглянуть в медпункт. Прошедшая миссия давала о себе знать. Однако не только здоровье меня заботило. Я думал каким образом буду описывать Энакину его предательство. Не так уж это и просто, ведь согласитесь, мы по натуре видим себя этакими крутыми ребятами, одно появление которых должно заставлять остальных падать ниц, но на самом деле каждый второй струхнёт, когда нужно будет от слов перейти к действию.

— До сих пор не могу в это поверить, — начал Энакин, не успели за мной закрыться двери.

— В то, что я из другого мира?

— Нет, в то, что ты и правда всё знаешь обо мне.

— Не только о тебе. Как это обычно бывает, людям свойственно переоценивать свою значимость. Да, твоя роль намного больше, но это не значит, что теперь ты — пуп земли, — увидев немного изумлённое лицо Энакина, я поспешил уточнить. — Нет-нет, ты то Избранный, но не нужно зазнаваться… Что же заставило тебя изменить своё мнение?

— Всё произошло в точности так, как ты и сказал. Сначала я подумал, что это просто совпадение, но таких совпадений не бывает, — Скайуокер сел рядом с рабочим столом, на котором скопилось достаточное количество техники, и стал теребить в руках какую-то железяку.

— Как я понимаю, — пафосно начал я. — Ты хочешь знать каким образом можно спасти Падме?

Ответный взгляд Энакина сказал куда больше, чем это могли сделать слова. Сначала он еле заметно вздрогнул, а потом уставился на меня. Я прекрасно знал о его любви к Амидале, но его глаза были наполнены такой чрезмерной заботой и мольбой ко мне. В какой-то момент я отчётливо увидел в Скайуокере себя. А ведь если бы речь шла об Асоке, я бы тоже был готов на всё ради неё. Видимо, этим в своё время Палпатин и воспользовался. Преступно играть на чувствах любящего человека. Я сразу же сменил тон на более серьёзный, а от мнимой издёвки и веселья ничего не осталось.

— Энакин, я расскажу тебе всё, но ты должен меня выслушать и не перебивать. Знаешь почему я не люблю всякие видения и предсказания будущего? — джедай мотнул головой. — Потому что узнав свою судьбу, люди слетают с катушек. Они пытаются как-то изменить предначертанное, абсолютно не думая о том, что их якобы выверенные действия и приведут к такому исходу.

— Какое отношение это имеет ко мне? — вопросительно уставился на меня Скайуокер.

— Да прямое. Твой сон о смерти Падме напрочь отбил у тебя способность логически мыслить. В каждом шаге окружающих ты стал усматривать что-то совершенно несуразное. Простые проверки ты считал актом недоверия, а не испытанием, доверенные миссии — наказанием, а не возможностью. А в итоге, на этом сыграл Палпатин.

— Стоп, ты же не хочешь сказать, что канцлер имеет отношение к смерти Падме?

— Имеет, ещё какое. Он — владыка ситх, тот, кого вы искали. Честно говоря, я им даже восхищаюсь. Водить за нос целый Орден не каждому под силу. Чтобы уничтожить джедаев, он лгал, предавал, но что вообще в голове не укладывается — развязал войну, — с каждым моим новым словом выражение лица Энакина становилось всё бледней. — Думаешь, раз он улыбается тебе в лицо и поддерживает тебя, то он твой друг? Он лишь хотел втереться к тебе в доверие, чтобы в нужный момент ты ему поверил. Что касается тебя, после смерти Дуку Палпатину нужен новый ученик, а ты подходишь на эту роль идеально. Манипулируя твоим страхом потери, он заставил тебя поверить в предательство Ордена, а затем и в то, что джедаи должны быть уничтожены.

— И ты хочешь сказать, что я убил всех? — хриплым голосом уточнил Избранный.

— Да. И вот тут начинается самая интересная часть. После зачистки Дарт Сидиус, так его зовут на самом деле, передал тебе координаты сепаратистской верхушки, сбежавшей на Мустафар и к которой Палпатин якобы не имел никакого отношения. Конечно же, ты полетел и уничтожил всех, формально положив конец войне. Но ты не учёл того, что твоя жена последует за тобой, а она в свою очередь не предвидела, что Оби-Ван поймёт что к чему и тайно проберётся на её корабль. Во время вашей встречи Падме пыталась убедить тебя вернуться к свету и подумать о вашем будущем, но ты был так ослеплён жаждой власти и собственным величием, что не поверил ей, скорее наоборот — обвинил в предательстве. А когда увидел так не кстати появившегося Оби-Вана, и вовсе подумал, что она хочет тебя убить.

— Я убил её? — почти мёртвым голосом спросил Энакин.

— Сложный вопрос. Фактически — нет, формально — да. Ваша дуэль с Оби-Ваном положила конец жизни такой, какой ты её знал. Твой бывший наставник одержал верх, изрядно покалечив тебя и оставив умирать на Мустафаре. Но ты выжил в отличие от Падме. Она так никогда и не узнала, что с тобой случилось. После того как Оби-Ван победил тебя, он отвёз твою жену в медцентр на астероиде Полис Масса. Несмотря на всю оказанную помощь, её жизненные силы продолжали истощаться. Врачи пробовала спасти Падме, но они обнаружили, что она умирала, потеряв волю к жизни. В странном незнакомом помещении, как и в твоих кошмарах. А перед смертью, она сказала Оби-Вану, что в тебе всё ещё есть добро.

Вторая волна откровений ударила по Скайуокеру больнее, чем я ожидал. Это было страшно. Скорбь и печаль целой вселенной отразилось на лице Избранного. Он отчаянно хватался руками за голову, что-то повторяя себе под нос. Не думал, что я когда-нибудь его таким увижу. Энакин был поражён услышанным. Я вряд ли когда-нибудь смогу в полной мере представить, насколько больно Энакину слушать мой рассказ.