Вытеревшись полотенцем и кое-как пригладив пальцами мокрую чёлку (на воротник тёмно-серой форменной куртки попало несколько капель воды, теперь там темнели пятнышки), Селек отбросил последние сомнения и подошёл к двери, ведущей от смежной ванной в капитанскую каюту. Она оказалась незапертой, взламывать не пришлось.
Коммандер бесшумно проскользнул внутрь и замер.
Маленький растительный вулканец сидел неподалёку от двери на подушке. Сидел отдельно, не в горшке. Ещё он был размером с восьмилетнего ребёнка. И он действительно походил на погибшего офицера Спока, причём настолько, что становилось не по себе.
Под внимательным взглядом растения Селек сел напротив. Сейчас он нарушал несколько пунктов корабельного устава, не считая федеративных законов о личном пространстве, оказавшись без разрешения в капитанской каюте.
– Мне с самого начала показалось, что короткий срок твоей жизни не соотносится с настолько сильными ментальными способностями. Было бы нелогично иметь такие возможности к познанию мира и быть ограниченным тремя месяцами существования. Значит, должна существовать альтернатива.
– Ты предполагаешь, что мой народ перемещает сознание из одного тела в другое? – спросил телепат, в точности копируя манеру говорить самого Селека. Но в сознание не лез, выбрав “человеческий” способ беседы.
– Это кажется правдоподобной версией.
– Ты собираешься это выяснить, – кивнул Спок-растение.
– До сих пор ты не смог вспомнить ничего из своего прошлого. Если ты спишь, это упростит задачу. Во сне ментальные структуры подлежат более полному раскрытию, и считывать их без сопротивления сознания легче, – пояснил Селек.
– Я могу погрузить себя в состояние, которые ты называешь «сон». Но ты рискуешь столкнуться с барьерами в виде автономных блоков чужих сознаний.
Коммандер осмыслил фразу.
– У тебя несколько сознаний?
– Несколько автономных блоков-моделей ваших сознаний. Тех, с кем мне приятно было контактировать. Твоё, доктора МакКоя, Джима и блок ваших воспоминаний о коммандере Споке. Он наиболее структурирован.
– Но почему тогда…
– Капитан был первым, от кого я не ощутил угрозы. Его желание видеть меня таким было воспринято как приоритетное.
– То есть, ты являешься Споком потому…
– Потому что Джим хочет видеть меня Споком. Это логично. Своё отношение к нему я собрал из вашей памяти, частично заимствовав и личное отношение разных типов сознаний. В том числе во мне есть часть твоих чувств к капитану. Данный модуль эмоций также был выведен в приоритетную линию поведения, поскольку вызывал наиболее положительный отклик у капитана.
То, с какой серьёзностью и спокойствием это было произнесено, вызвало в Селеке волну бешенства, которую едва удалось подавить.
– Перебивать не является логичным, Спок.
Ребёнок склонил голову набок. Селек помнил такой жест у офицера Спока.
– Ты собираешься приступать к мелдингу?
– Я для этого пришёл.
– Тогда идём к кровати. Гуманоиды на этом корабле предпочитают спать именно там.
Сознание спящего существа напоминало море переплетённых струн-сознаний-воспоминаний. Это настолько не походило на иные сознания (цельные), что Селек даже на минуту замешался, и только потом начал перебирать “волны” в поисках нужной.
Сознание Джима он узнал сразу. Невыносимо пульсирующая солнечная струна, стоило пройти по ней, расширилась в ослепительно-яркое и оглушающее. В сочетании с тем, что коммандер сидел сейчас на капитанской кровати, это вызвало ощущение близкого и реального присутствия Кирка. Сознание капитана предлагало расслабиться в своих согревающих объятиях, поддаться им. Селек с трудом преодолел искушение, напоследок окунулся в солнечный свет с головой и – вынырнул.
Продолжил поиски.
Ало-синяя полыхающая – это он сам. Селек обогнул её, пропустил струну доктора МакКоя (строгая, цельная, похожа на раскалённый добела металл)…
Вот. Тонкая до прозрачности – струна изначального сознания существа. Сознание Селека скользнуло в неё, расширяя, перебирая ощущения существа и его память.
Память потекла подобно перематываемому назад фильму.
Засыпающий Джим прижимает его к себе. Это уютно, надёжно, тепло, дарит ощущение защищённости.
Отделение от горшка с питательной и привычной почвой. Не хочется, но отчего-то понятно – надо.
Осмотр у доктора МакКоя. Его раздражение и тёплые уверенные пальцы.
Раскрываются лепестки, и первое, что видит существо – Джим, чувствует его любопытство, обещание защиты, его сознание – солнечное небо, подёрнутое облачной дымкой тоски. Джиму нужен некто по имени «Спок», и существо впитывает мысли о «Споке», приобретая его черты.
Темнота.
Страх.
Дальше память раскручивается всё стремительнее – глубже, дальше в прошлое.
Липкие, агрессивные сознания, закрытые от мира щитами корыстолюбия. Раскрываться нельзя, нет, не сейчас. Только когда угроза исчезнет.
Разрыв с народом, холод и пустота.
Смерти. Много-много смертей, их не должно было быть. После короткой вспышки тьмы перед глазами (Селек так понял, это была смерть предыдущего воплощения) – огромный чёрный корабль, испепеляющие лучи, сородичи, неспособные защитить почки гибкими лианами. Они погибали и падали на землю или рассыпались пеплом от попадания лучей. Существу посчастливилось быть раненым, умереть, отдав тело земле, перенести сознание в новорожденную почку.
Дальше кадры – раньше, до жуткого происшествия (на струне сознания оно выкрашено бурым, и до него несколько таких же бурых пятен, по количеству прилётов корабля).
Ощущение непрерывного гармонического единства: все они, весь народ, растущий, жадно познающий мир, подставляющий зелёные тела ласковому солнцу.
Время цветения: розовые лепестки, ласковые лианы, сплетение с иным существом, готовым опылять и порождать новые почки – новые вместилища для сознаний умерших.
Набеги странных двуногих с острыми палками – убивают сородичей, выдирают из земли нежные почки, нанизывают на палки и жарят в злом, так не похожем на солнечные лучи огне.
Народ мигрирует, спасаясь от них, закрывает почки лианами, но…
Их всё меньше. Они рассыпаются по лесам, племя раскалывается на племена поменьше, ищет места как можно более удалённые от двуногих.
Танцы лиан в густой чаще – миграция. Оторвавшись от почвы, растения пробираются по лесу, унося с собой почки.
Вечерние песни, восславляющие солнечный свет и ночную прохладу, дожди и жужжание насекомых.
Дальше.
Дальше.
К рождению – вылуплению по телепатическому зову сородичей, принятие формы, получение знаний.
К следующей смерти.
И дальше, дальше – существо умирало и рождалось бесчисленное количество раз, их естественными врагами были лишь крупные птицы и странные двуногие. Мирное растительное племя, не способное на агрессию, с мощным потенциалом познания, жило в гармонии с окружающим миром. Его особи были любопытными, любвеобильными и естественными.
А теперь им грозило вымирание. В памяти существа не было информации, сколько сородичей уцелело после нападок пришельцев из чёрного корабля в последний раз.
– Нет.
– Да, – Селек положил между ними падд, выведя в голографическое окно программу для расчётов сложных задач. – Сейчас я набросаю модель потребления тобой энергии, и мы высчитаем, сколько реально ты проживёшь.
– Я не о том, коммандер Селек, – мягко, но явно ехидно поправил Спок. – Я не хочу, чтобы ты приводил в исполнение свой план. Он грозит твоей гибелью.
Коммандер, у которого в мыслях были пока начатки плана, начал забивать в программу параметры.
– Из-за того, что ты принял эту форму, неестественную для твоего вида, энергопотребление происходит ускоренными темпами. Рассчитай своим превосходным многогранным сознанием вероятность того, что капитан не сойдёт с ума, потеряв своего Спока во второй раз раньше обещанного трёхмесячного срока.
