Дело оставалось за малым: переговоры с командованием по поводу подбора нового обиталища для восстановления растительного вида.

***

Риза славилась по всей галактике как рай для всего, что хочет трахаться без каких-то там непонятных ограничений. А ещё на ней не особенно развивалась техногенная сторона общества, оно и понятно, ризианцы были заняты другим. Поэтому на планете оставалась куча мест, нетронутых цивилизацией, и туда с радостью пустили обживаться миролюбивый и любвеобильный растительный народ.

Почка-Спок развивалась благополучно, что Джима бесконечно радовало. А ещё экипажу дали добро на недельный отпуск, где они пожелают. Ну, то есть опять же на Ризе – идеальный курорт: тепло, солнечно, есть море, кафешки, отели, публичные дома вообще выше всяких похвал. Капитан Кирк всецело одобрял решение остановиться именно тут.

Селек был другого мнения.

Его Боунс только на второй день стоянки корабля на Ризе отпустил из медотсека, и то взяв с Джима слово, что он будет приглядывать «за чёртовым мальчишкой». И коммандер, всё ещё еле живой, даже из номера не выходил. Максимум доползал до террасы к бассейну, где грелся на солнышке в шезлонге среди шелестящих под ветром кустарников, имитирующих настоящую прибрежную флору. Энтузиазм Джима в отношении планеты ему совершенно не нравился.

Вот как сейчас, к примеру.

– Капитан, вы не находите, что распущенность в том, что касается сугубо личной стороны жизни, является… – он слегка поморщился, – неприятной.

– Ну как тебе сказать… – Джим, пропекающийся на солнышке попой кверху, уложил голову на руки и посмотрел на коммандера. – Нет. Есть секс, который личная жизнь, и его действительно выносить на всеобщее обозрение не хочется. А есть секс для удовольствия и здоровья, и вот им без разницы, где заниматься. Ты мне спину не помажешь, солнышко остроухое?

Он кивнул, точно оставшись при своём мнении по поводу нравов на Ризе, но соскользнул с шезлонга на матрас, на котором лежал капитан, и подтянул к себе толстый тюбик.

– Кажется, вы всё равно обгорите, – заметил с едва заметной иронией, выдавливая густой маслянистый крем на ладонь, – потому что через пять минут полезете в воду, а потом опять на солнце.

– Это моя система. Вот ты так смог бы – всё делать по правилам, но чтоб доставить проблемы Боунсу?

Джим щурится от удовольствия, когда прохладные ладони старпома начинают размазывать по спине такой же прохладный крем.

Джиму хорошо. Так всепоглощающе хорошо, как бывает только когда здорово утираешь нос какому-нибудь высокопоставленному мудаку.

– К слову, – прохладно замечает Селек, продолжая работу, – теперь орионцам будет куда сложнее продавать украденные растения. Риза – популярный курорт, и весть о новой диковиной расе разлетится по обоим квадрантам очень быстро.

– Мы молодцы, правда?

Эти пальцы. Чуткие, сильные вулканские пальцы. Джим растягивает губы в блаженной улыбке и чуть не мурчит, когда они проходятся, массируя, по холке.

– Мы хор-р-рошо поработали… ты, кстати, особенно отличился, думаю, командование это отметит. Теперь мы… ох, – снова Селек сделал что-то очень приятное с его спиной, – хорошо отдохнём. Это логично.

– Лучшей наградой будет их невмешательство в текущие миссии, но это, к сожалению, невозможно. – Селек в последний раз проходится ладонями по капитанской спине и закрывает тюбик. Устраивается рядом, обхватив колени – он в какой-то белой, очень лёгкой хламиде, складки которой раздувает тёплый ветер, и босиком. Смотрит внимательно. – Кажется, вам пришлось по душе полуконтактное взаимодействие с биополем.

– А-а…

Джим, приподняв голову, зевает. Смотрит на вулканца из-под приопущенных век.

– Селек, смирись. В том, что не касается управления кораблём, я непроходимый болван. В ментальных штуках – тоже. Ну-ка…

Он вытаскивает из-под тела одну руку, манит его к себе.

– Давай сюда, ты прохладненький, я помню. Давай-давай.

Селек придвигается ближе, сонно щурясь.

Джим тянет-валит его на себя, подгребает под бок, с наслаждением зарывается в пахнущие чем-то мятным волосы. В этом моменте ощущается невыразимая полнота жизни.

Коммандер не сопротивляется, даже позволяет облапать себя, такого прохладненького и в беленьких одеяниях, разогретым на солнце и вымазанным в креме капитаном, устраивает голову на его плече.

– На этой планете не так плохо, как казалось поначалу. По крайней мере, температура мне нравится.

– Ты погоди, я тебя ещё в одно местечко свожу… – Джим поглаживает его по волосам, зарываясь в них подушечками. Селек это любит. – Там тихо, людей… гуманоидов практически не бывает, вода тёплая-тёплая…

– Боюсь, мы потратим большую часть времени на попытки обучить меня плаванью.

– Значит, будем учить тебя плавать, а в промежутках заниматься горячим пляжным сексом, – Джим мурчит на его ухо, проводя по нему носом. – Правда, это неудобно и песок потом отовсюду сыпаться будет. В общем, план в стадии разработки.

– Главное, чтобы поблизости не оказалось парочки любопытных растений или нашего экипажа… капитан, – отвечает он совсем уж тихо и замолкает. Через минуту становится понятно, что спит. На разогретом надувном матрасе, под ярким дневным солнцем и в не то чтобы удобной позе.

И правильно, и пусть спит. Ему сейчас отдых нужнее, чем кому бы то ни было на корабле.

Джим прижимает его к себе чуть сильнее, продолжая поглаживать волосы.

Ему хорошо.