МакКой ещё раз навестил Джима перед сном. Одобрил решение показать «кактус» послу Споку, долго всматривался в зарывшегося в листья малыша. Притащил Джиму пакет питательной смеси для полива, которую надо было растворять в воде.

Капитан возился с рыхлением грунта и подавленным не выглядел. Живое что-то появилось в действиях. Он не выглядел радостней, счастливей там, или что-то подобное… он просто наконец-то казался живым Джимом Кирком, которого что-то по-настоящему интересует. Впервые за все чёртовы полтора года, наверное.

– Боунс, ты что смотришь на меня, как на лысого дикобраза? – спросил между делом.

– Да вот любуюсь, солнце ты моё, никак оторваться не могу, – огрызнулся МакКой, наблюдая за почти интимным поглаживанием листиков капитаном.

Да, Джиму определённо стало лучше.

Это после стольких провалившихся способов вытащить его из депрессии.

И причина была в хреновом растении-телепате.

С одной стороны – Джиму лучше. С другой – ещё одна привязка к погибшему Споку, а их у капитана и так хватало.

Но ему лучше. Это факт.

К ночи МакКой, уже у себя в каюте, всё больше охреневая, читал подготовленный Селеком отчёт командованию по поводу «странного растения», присланный ему на согласование.

Нет, результаты их исследований были приведены точно: химический состав, описание растения (внешнее плюс частей вегетативной системы), описана даже структура, схожая с нервной сетью, но в очень упрощённом виде. Не было ни слова о разумности. Проще говоря, вулканец составил что-то вроде проекции реального растения, упростив систему в несколько раз, и сделал это настолько грамотно, что прикопаться было невозможно. Посему выходило просто странное растение, а не разумный растительный телепат.

Приводилось предположение, что звукоподражание основано на механизме охоты – растение было хищным и воспроизводило отдельные услышанные звуки для привлечения добычи. В конце следовал вывод, что растение представляет только научный интерес и потому его лучше оставить в лаборатории, к условиям которой оно уже привыкло, для углубленного изучения свойств.

То есть, чёртов вулканец его опередил. МакКой, хоть и со скрипом, сам думал подделать отчёт, разве что не так внаглую, но тут…

Внизу шла приписка:

«Полагаю, оставить растение будет наиболее правильным решением, во-первых, из-за того, что мы с вами сможем без вмешательств продолжить изучение образца, в полной мере реализуя законный исследовательский интерес к новой форме жизни, во-вторых, потому, что это положительно влияет на состояние капитана».

МакКой от души выругался – теперь было можно – и направился к репликатору за чаем.

– Мне вот всё больше кажется, что тобой руководит не исследовательский интерес, мудак остроухий, – пробормотал тихо, подмахивая в падде свою подпись в нужной графе.

========== Глава 5 ==========

Джим с Праймом сразу, как обсудили растение по видеосвязи, согласовали маршруты – вулканцу очень хотелось взглянуть на феномен лично. Благо, то, что формально корабль всё ещё был в увольнительной, давало определённую свободу в выборе пути.

В день, когда они должны были состыковаться, Джим проснулся от прикосновения к руке. Резко открыл глаза, отдёрнул руку – рефлекс, и наткнулся взглядом на внимательные карие глаза напротив.

Он даже дышать забыл. Рассматривал густое обрамление ресниц, тёмные вздёрнутые брови, неумело приглаженную чёлку.

– Спок? – прошептал тихо.

Вулканец – на вид ему теперь можно было дать лет семь – кивнул.

– Да, Джим. Твой будильник сработает через семь целых и три десятых минуты. Мне требуется расчёска для приведения себя в порядок и одежда. Ходить в обнажённом виде нелогично.

– А… ты же рос, да? В горшке?

Джим сел, приглаживая руками волосы. Маленький вулканец сейчас абсолютно точно был не в горшке – можно было рассмотреть маленькие, со следами земли, ступни, полностью гуманоидные ноги. И ему явно не нравилось такое внимание к его телу.

– Джим, рассматривать меня так внимательно незачем.

– Но ты был в горшке, – не вопросом, а утверждением.

Чтобы не смущать Спока ещё сильнее, Джим вылез из кровати и как был, в домашних штанах, потопал к репликатору – нужно было соорудить пару стаканов воды. Себе на освежиться и Споку на позавтракать.

Горшок никуда не делся – стоял с остатками листьев под лампой. Вокруг были разбросаны комья земли.

– Ты прав, я был в горшке, но сейчас могу функционировать автономно. И мне требуется одежда и расчёска.

– Одежда в моём шкафу, расчёска в ванной. Можешь и ноги там помыть.

Через несколько минут, когда Спок оделся (выглядел он в Джимовой футболке потешно), расчесался, отчитал Джима за то, что расчёска лежит не на своём месте, они уже чинно сидели за столом. Джим жевал омлет с горошком, а мелкий тянул подслащенную воду.

– Ты очень быстро растёшь, – как бы между прочим заметил капитан. Он сейчас старался слишком внимательно мальчика не рассматривать, но взгляд невольно стопорился на бровях, глазах. Ушах.

Джим протянул руку, заслужив вопросительное поднятие брови.

– Можно потрогать? – уточнил, остановившись на полпути. Получив медленный кивок, продолжил.

Ушко было… мягким. Капитан осторожно проминал пальцами мягкий острый кончик, обводил по контуру, сжимал мочку.

– Мой метаболизм выше, чем у гуманоидных особей, – укорил его Спок. Но укорил очень заторможенно. – Ты должен был это заметить.

– О…

– И не мог бы ты оставить в покое моё ухо?

– А. Прости.

Джим убрал руку, только сейчас заметив, что кожа на скулах мальчика потемнела. Хмыкнув, он вернулся к своему омлету.

– Что-то не так?

– Да. Сейчас ты совершил крайне интимное действие для вулканцев. Я прошу тебя учитывать это в дальнейшем.

– Прости.

– Извинения нелогичны, – смягчился малыш, возвращаясь к своей воде.

Они продолжили завтрак в молчании – Джим только изредка кидал взгляд на важного семилетнего Спока, сидящего в его любимой домашней футболке и дующего третий стакан воды.

Кожа чуть зеленее. И ровнее, пор как будто вообще нет (понятно, что есть, просто маленькие). Детские пальцы, брови светлее, чем у взрослого вулканца. Волосы не так блестят.

Как же похож.

И ушко, промятое Кирком, было до сих пор зеленее нетронутого собрата.

– Возвращаясь к теме твоего метаболизма, – Джим не удержался, – ты и продолжишь расти так же быстро?

– Мой метаболизм замедлится, когда я достигну половой зрелости, но да. Он продолжит оставаться выше человеческого на…

– Подожди, подожди! – Джим понял, что не давало ему покоя всё это время. – Это значит, что…

– Мой жизненный цикл короче человеческого, Джим. – Спок отставил стакан и уставился на него тёмными глазищами.

– Сколько лет?

Внутри будто ухнуло. И ледяной водой обдало.

Кирк откинулся спиной на спинку стула. Торопливо проглотил остатки омлета во рту.

– Месяцев, Джим. Мой жизненный цикл составляет три земных месяца.

Кажется, Споку было жаль это говорить. Его черты лица утратили строгость, пальцы сплелись в замок. Из-за имитации солнечного света от лампы были видны изломы на мятой ткани футболки, зеленоватое личико прочерчивали резкие тени.

– Совсем… мало времени, – только и получилось из себя выдавить, но малыш кивнул.

– Верно, Джим. Боюсь, мне больше не быть твоим старшим помощником.

– Пресвятой варп-одиннадцать, – замысловато выругался МакКой, глядя то на экран трикодера, то на спокойно переносящего процедуру осмотра Спока. Кожа чуть темнее в зелёный оттенок да абсолютно другое клеточное строение. А так – вылитый. – Да, Джим, он проживёт такими темпами не больше дюжины недель. Метаболизм чудовищный. На данный момент сформированы все внутренние и внешние органы, соответствующие строению вулканца восьми-девяти лет.