«Здравствуй, Спок, – пальцы забегали по голографической клавиатуре. – Мне сейчас очень нужен твой совет. В данный момент на моём корабле, а именно в лабораториях, находится маленькая растительная версия Спока. Моего Спока».

Письмо заняло не больше половины страницы – коротко о том, как растение попало на корабль, о его быстром росте и развитии, пара предложений о невыносимой похожести на Спока. Всё равно это письмо – не более чем информационная записка. Когда у Прайма появится время, будет гораздо проще рассказать обо всём по видеосвязи.

Джим так и закончил: «Прошу тебя, свяжись со мной как сможешь. Сначала я думал, что схожу с ума, видя в нём Спока. А теперь точно боюсь свихнуться, просто думая о том, что на корабле Спок».

Он отправил письмо, принял душ – специально не звуковой, а водный, это всегда помогало разгрузить голову. Сразу после этого – даже волосы сушить не стал – просмотрел отчёты инженерного.

Скотти был возмущён – чувствовалось даже в сухих официальных строчках рапорта. В этот раз недовольство было вызвано недостаточным вниманием начальства к тому, что в инженерном выходят из строя охладительные системы. В отчётах было сказано, что жидкий азот на исходе, но Джим же помнил, что они пополняли запасы месяц назад.

Натянув форму на влажное тело, он рванул в инженерный.

– Капитан! – Скотти подлетел к нему, едва тот переступил порог его отдела. Вечно взъерошенный, пахнущий смазочными материалами, с огрызком карандаша за ухом (считал почему-то, что паддом пользоваться во время работы неудобно) и лазерным спаивателем в руке. – Вы как раз вовремя! – рявкнул, тут же устремляясь следом за группой своих подчинённых, пробежавших мимо с какими-то проводами и коробками в руках, – в хвостовом отсеке…

– Подожди с хвостовым, Скотти, подожди… – Джим на бегу натягивал протянутые Кинсером перчатки, стараясь не отставать. – Что с охладительными?

– Это терпит! – инженер, морщась, отмахнулся. – А вот в хвостовом беда! Охрана конфисковала у Джонса его зверушек, конечно, ну разумеется, запросили у нас силовые клетки, и что вы думаете? Они их даже активировать нормально не смогли! Эти звери по всему кораблю, а у нас тут кхаруанский летучий скат!!!

Кинсер ничего не говорил, но пыхтел рядом очень выразительно. А встречающиеся им на пути рабочие даже не обращали внимания на капитана, бегущего рядом со Скоттом – привыкли.

Работа в инженерном была хороша тем, что освобождала голову от лишних мыслей и при этом никогда не заканчивалась – в последние полтора года Джим, если не было других дел, полюбил приходить сюда.

Вот и сейчас: они отловили ската, дестабилизирующего электромагнитное поле управляющих систем в хвостовом отсеке – загнали в захват силового поля, Джим затребовал у охранного блока отчёт о содержании конфискованных зверей, сделав в памяти пометку поговорить на тему беспорядков с начальником бета-смены – именно они принимали зверей. Попутно проследил, как Скотти руководит группой, латающей пробоину в хранилище жидкого азота, после чего они составили запрос на пополнение охлаждающего реагента и протестили программное обеспечение резервного процессора.

Звонок Прайма отвлёк Джима от штудирования систем вентиляции. Один из этих проклятых зверей с корабля Джонса нашёл приют в каюте энсина из научного. А именно – сильно линяющий орионский кот (те, которые славились на весь квадрант длинной и густой шерстью). Из его шерсти, втянутой в очиститель воздуха, образовался затор в периферийных отделах вентиляции.

Услышав звук входящего звонка, Джим тут же толкнул Скотта к управляющей консоли, стянул перчатки. Принял звонок в коридоре – и самому не терпелось, и не хотелось заставлять ждать посла.

– Привет, Спок. – В груди будто расслабился тугой узел при виде друга.

– Здравствуй, Джим, – выражение морщинистого лица посла смягчилось. – Я тебя отвлёк?

– Скорее я пытался отвлечься перед твоим звонком, – хмыкнул капитан и пояснил: – У меня увольнительная, Боунс настоял. Узнает, что я помогал в инженерном, оторвёт мне голову.

– Джим, – вулканец покачал головой. – Доктор не даёт неразумных рекомендаций. С твоей стороны было бы логичнее прислушаться к его советам и действительно отдохнуть.

– Да я рехнулся бы в тишине и спокойствии. Я так отдыхаю, Спок, давай закончим эту тему.

Посол склонил голову, соглашаясь.

Пролетев мимо двух энсинов (женщина в жёлтом, мужчина в синем, на лица Джим не смотрел), капитан зашёл в свою каюту, заблокировал дверь снаружи, вывел видеозвонок на голографическую панель.

Сел на стул, пригладив растрёпанные (по-прежнему влажные, теперь от пота) волосы.

Выдохнул.

– Здравствуй, Спок, – сказал уже куда спокойнее. И вулканец, в отличие от своих вулканских сородичей, не стал бурчать про нелогичность второго приветствия, а только улыбнулся. Взглядом, конечно.

– Здравствуй, Джим. Я, как ты понимаешь, ожидаю подробностей.

– Доктор сказал, что необходимые образцы для исследований получены, поэтому оставлять растение в лаборатории неразумно. Должен предупредить, что растительное существо владеет телепатией, что я открыл четыре целых и восемь десятых часа назад.

Селек не стал входить, у порога отдал Джиму горшок с растением. Выглядело оно сейчас безобидным фикусом, потому что по пути свернуло вокруг себя кокон из листочков.

Джим принял горшок, невольно прижав к себе. Листики, почуяв его близость, зашевелились. Может быть, радость от воссоединения с растением отразилась на его лице слишком явственно, потому что вулканец едва заметно приподнял бровь. Совсем иным, кстати, чем Спок, жестом.

– Получается, ни я, ни доктор не ощутили этого, потому что мы пси-нули?

– Полагаю, что так, капитан. Это объяснение кажется логичным.

– Логично, – тихо прошуршало в ответ из листового кокона.

Селек кинул на растение странный взгляд, всего на секунду, но Джим заметил.

– Он приобретает ту форму, образ которой считывает из наших сознаний. Вероятно, данная форма была первой, воспринятой им из ваших мыслей. Полные результаты исследования будут готовы приблизительно через два с половиной дня. Я могу идти, капитан?

– Конечно, коммандер. Пришлите мне отчёт сразу же, как результаты будут готовы.

Старпом бесшумно исчез, двери за ним закрылись так же бесшумно. Джим прошёл к столу, водрузил на него тяжёлый горшок, направил освещение лампы, имитирующей солнечный свет. Листики тут же раскрылись, но в этот раз не до конца, они продолжали частично прикрывать тело существа, как человек прикрывал бы свою наготу кусочками ткани.

Не вздрогнуть было сложно. Да, Селек только что сказал, что существо – телепат, что это не его настоящая форма. Но это всего лишь слова, а перед Джимом стояло растение. И если раньше его сходство со Споком со скрипом, но ещё можно было списать на воображение, то теперь… наверное, перед ним была точная копия маленького вулканца, возрастом приблизительно с трёхлетнего ребёнка. Чёлка была слегка растрёпана, но густые чёрные волосы блестели в свете лампы. Глаза, раньше просто тёмные и блестящие, больше круглой формы, стали миндалевидными, с густыми чёрными ресницами, и приобрели тот самый насыщенный карий оттенок.

– Джим. Пребывание здесь логично. Я скучал по тебе. – Голос был ещё тонкий, высокий для вулканца, но в нём уже было что-то от прохладного тона, такого до боли привычного. – Меня необходимо было исследовать, теперь мы знаем, что я не представляю для тебя опасности.

Помолчав, Спок… очевидно Спок, сказал требовательно:

– Сахар.

– С-сахар?

– Я нуждаюсь в питательной почве, сахаре, воде и свете для роста. Свет, почва и вода есть. Сахар.

– Сейчас.

Джим реплицировал сахар и тёплую воду, смешивал и понемногу лил на землю в горшке, под листья. При этом растительному вулканцу вторжение под листья явно не нравилось, и он старался закрыться от прикосновений, поэтому пришлось лить сладкую воду к самому краю горшка.