Они проговорили минут пятнадцать – Верховный Казначей на переговоры опоздал. Пунктуальность не была сильной стороной обитателей этой планеты. Потом полтора часа раскланиваний, разговоров, всё под одну гребёнку – на сотни раз предъявляемые аргументы сотни таких же не раз слышанных ответов.

Джим держался достойно капитана звездолёта Федерации. Безукоризненная вежливость, логичность – Спок мог гордиться им. Но к концу заседания даже Кирк начал сдавать. Непроходимая жадность Казначея, непроходимая упёртость адмирала Сайбона, понятно, откуда растущая, поставила его в ситуацию похуже Кобаяши Мару. Тупик, даже без варианта быстрой развязки в виде смерти.

Оставалось только радоваться, что планетарное правительство не было заинтересовано в них, как в покупателях. В ином случае они могли бы так заседать не полтора, не три, а все шесть часов.

Выйдя из зала, Джим тут же достал коммуникатор (Спок и Селек тактично остановились рядом, ожидая) и связался с Сулу.

– Хикару Сулу, капитан, сэр, – печально отозвался прибор.

– Сулу, что со Споком? – Переходя сразу к делу, начал Джим. Хотя, даже не договорив, он… примерно понял, что дело плохо.

– Он… вянет, сэр, – вздохнул азиат.

– Вянет?

– Да, сэр. Цветы на его спине, они вянут.

– Я могу…

– Нет, сэр, – даже как-то слишком поспешно перебил рулевой, – нет. Простите. Это его желание. Он не хочет, чтобы вы видели его в таком состоянии.

Кажется, что-то отразилось на лице Джима, потому что Прайм подошёл ближе и положил руку на его плечо. Капитан смог ответить ему только взглядом и благодарной улыбкой.

Селек тут же оказался с другой стороны, прямо встретился взглядом.

– Капитан, вы сказали, у лабораторий есть модели всех фаз его развития. Возможно, наши учёные смогут успеть клонировать почку, чтобы Спок смог переселить в неё свою сущность, как в ребёнка.

– Образца почки у нас как раз нет. – Это Джим сказал вулканцу, и снова вернулся к коммуникатору. – Сулу, тогда записывай.

– Да, капитан.

– Узнай, сколько ему осталось. С точностью до минуты узнай. Передай про возможность клонирования его версии одних суток от вылупления. Передай научникам, чтоб брали у него пробы, нужно запротоколировать все фазы его развития. И пусть пишет мне. Если надо – выделите падд из резервных, пусть пишет, понял?

– Д… – заторможенно немного, азиат сейчас должен был переписывать поручения, – да, сэр.

Селек, судя по виду, едва дождался, когда Джим отключит коммуникатор.

– Нам и не нужна почка. Модель фенотипического регресса вполне реально просчитать. Потребуется время, мы можем не успеть, но это шанс. Капитан, я настоятельно прошу разрешить мне скоординировать деятельность лабораторий по данному вопросу.

– Работай, – Джим убрал коммуникатор в карман. – Нам нужны все шансы. Спока тоже привлеки. Неофициально.

Селек после встречи поднялся на корабль с Праймом, а Джим вернулся к себе в апартаменты и включил падд.

Ожидание становилось невыносимым. Их тут явно просто мариновали, и сколько это может продолжаться – неизвестно.

Джим вывел на голографические экраны отчёты смен, начиная с первого, где Спок проходил неразумным растением, заканчивая их спонтанной «операцией» по поимке торговца.

Вот так, блять.

Кирк даже разулыбался недобро. Молодец всё же Селек, будь операция запланированной, Сайбон её точно сорвал бы. И не видать им орионца, значит, координат планеты, а тогда раса Спока точно была бы обречена.

Итак, операция. Сайбон, скорее всего, связался с орионцами тут же, а тем… нет, для согласования действий нужны были минимум сутки. Синдикаты браконьеров по структуре и жёсткости управления не уступают Федерации, да как бы не превосходят. И тут либо Сайбон связывается с мелкой сошкой – это ещё сутки на то, чтобы информация дошла до главного, либо сразу с главным… нет, это вряд ли, у главного нет времени на всех, кто хочет с ним связаться.

Сутки тут, сутки там.

Кажется, это тот случай, когда мы ничего не можем сделать. Один из случаев, когда остаётся только ждать

Кирк выводит ещё один голографический экран, начиная строить на нём хронологическую линию.

Добраться до планеты. Это не один корабль, точно, тут надо кинуть хотя бы пару на отвлечение внимания близлежащих патрулей. И нельзя лететь всем сразу и слишком быстро. Потом встать на дрейф у планеты, двое-трое суток на сбор почек (жадные мудаки, лишь бы больше утащить, сохранность расы и планеты вообще побоку).

Хронологическая линия продолжает обрастать вариантами и допущениями, похожа уже не на линию, а на дерево – растёт, ширится, крепчает.

В конце Кирк очёркивает линию, которая обозначает текущий момент. Варианты, заканчивающиеся задолго до неё, отметаются. Варианты, заканчивающиеся незадолго – возможны, потому что надо оставить время на то, чтобы рассосался варп-след.

Он оглядывает получившееся.

По самым пессимистичным прогнозам им тут ждать ещё пять дней.

Споку осталось не больше двух суток.

Селек двадцать шесть часов подряд не покидал лабораторию, попеременно работая с двумя сменами основного состава биологов и генетиков. Прайм, получивший доступ от Джима на наблюдение за разработкой модели, оценил их упорство в продвижении к цели. Но даже по предварительной оценке скорость, с которой вёлся расчёт модели чуждого и ранее неизвестного клеточного строения растительного организма с тем, чтобы в итоге получить полноценно функционирующую модель почки из модели уже проклюнувшегося растения, была слишком низкой.

Только Селек сдаваться не привык, а теперь, с большой долей вероятности, корил себя за то, что подумал о составлении модели так поздно.

В любом случае, это было утро последнего дня для Спока-растения в данном воплощении.

Прайм придерживал полу длинного официального одеяния, думая, как же не хватает привычной и удобной повседневной формы флота. Ему нравилось на корабле, нравилось ощущать себя (снова) частью происходящего тут, и за это он был благодарен Джиму.

В оранжерее пахло тропическими цветами и влажной землёй. Имитация ветра колыхала листву, и освещение, мерцающее сквозь листья высоких кустарников, напоминало солнечный свет, пятнами танцующий на полу.

Прайм неспешно прошёл по нескольким дорожкам, ориентируясь на негромкий человеческий голос, и не ошибся. Лейтенант Сулу, сидя на низком раскладном стульчике перед Споком-растением, уговаривал его выпить воды, растение отказывалось. Спок сидел на земле под гелеозийской узорчатой пальмой, ссутулив плечи и по-человечески стыдливо прикрывшись куском белой ткани. Вокруг него лежали засыхающие опавшие лепестки.

Заметив пришедшего, Сулу отставил бутылку, вскочил с места и вытянулся.

– Посол, я не знал, что вы придёте.

– Вольно, – Споку захотелось улыбнуться. – Я здесь как частное лицо к своему другу.

И, обернувшись к растению, спросил:

– Позволите с вами поговорить?

Он, не поднимая головы, безжизненно кивнул.

Сулу уже притащил второй раскладной стул, на который Прайм, собрав складки плаща на коленях, неспешно опустился.

– Не хочет воды и подкормки. Наверное, хочет поскорей умереть, а я ничего не могу сделать, – поделился рулевой тихо и печально. – Говорит, что будет сидеть тут и отдаст своё тело земле. Может, вы с ним поговорите?

– Я попробую. – Прайм кивнул. – Вы не оставите нас с ним наедине, мистер Сулу? Разговор не займёт больше пяти минут.

– К-конечно, посол! Я пока… наберу свежей воды.

Лейтенант ушёл, оглядываясь через плечо. Сулу всегда был любопытен, в любой реальности, и всегда любил растения.

Спок подождал, пока они с растением останутся одни, и обратился к нему на вулканском.

– Ты уже знаешь мою цель?

Он отрицательно качнул головой. Скорей всего, у ослабленного увяданием организма не было сил на поддержание телепатических способностей.

– Может быть, оно и к лучшему, – кивнул Прайм. – Я постараюсь аргументировать свою позицию примитивным, но более привычным мне методом – просто поговорив с тобой. Всего три вещи, и, если захочешь, после этого я сразу уйду.