Да, ты позвал меня с собой, и это, конечно, очень много для меня значило. Всегда много значило. Но это предложение ничего под собой не имело, оно было совершенно непродуманное. Просто попытка полуночного оправдания, попытка поправить ошибку – загладить вину за то, что не поделился со мной планами раньше, что таил от меня правду, что, выстраивая свое будущее, не принимал меня во внимание. Хотя в глубине души меня всегда грыз вопрос: что бы случилось, ответь я согласием? Сложилась бы наша с тобой жизнь совершенно иначе или все закончилось бы точно так же: я бы сидела в этой ярко освещенной комнате, желая быть где-то в другом месте и в то же время не желая никуда уезжать. Думаю, этого мы никогда не узнаем.

На той же неделе ты собрал вещи и отправился к матери. Надо же было попрощаться с ней перед тем, как уехать навсегда. А я сидела одна в когда-то нашей с тобой квартирке и плакала.

Мы никогда не говорили о том, что было после. Я ни словом не обмолвилась, насколько сломал меня этот удар, не рассказывала тебе, как сидела, глядела на дырки между книжными корешками, в которых некогда стояли твои книги, и никак не могла заставить себя хоть чем-то заполнить их. Как не могла без слез есть вафли. Или надевать деревянный браслет, который ты мне купил на уличной ярмарке на Коламбус-авеню. Мы наткнулись на нее случайно и застряли на весь день, ели блинчики с молодым итальянским сыром и делали вид, что ищем новый ковер для воображаемого лыжного домика.

Однажды вечером, через две недели после твоего отъезда, я взяла с полки над кухонной раковиной бутылку твоего любимого виски. Ты забыл прихватить ее с собой. Налила, выпила, налила еще, и еще, сначала со льдом, потом лед закончился, и я пила просто так. Напиток обжигал губы, но мне казалось, что с каждым глотком я целую тебя. И боль немного поутихла. В первый раз после твоего отъезда я крепко спала всю ночь. Наутро, конечно, была никакая и на работу не пошла, позвонила и сказала, что заболела. Однако на следующей неделе снова напилась. Через неделю – опять. На работу ходила через силу, привыкая к постоянной боли.

Я не могла проходить мимо магазинов, где мы делали покупки, не могла есть в ресторанах, где мы обедали вместе. Целый месяц я спала на полу: когда пыталась уснуть в кровати, слишком остро чувствовала, что тебя нет рядом. А на диване было еще хуже. Сразу вспоминался вечер после вручения премии «Эмми». Половину своей одежды я раздала благотворительным организациям, а плакаты, висевшие у нас на стенах, выбросила в мусорный бак.

Как-то раз, месяца через полтора после твоего отъезда, я сидела одна в полупустой квартире. И вдруг мне пришло в голову позвонить Кейт.

– Я не могу здесь жить, – пожаловалась я.

– А кто тебя заставляет? – ответила она. – Переезжай ко мне.

Я собрала кое-какие вещички и переехала, недели на две. Кейт помогла со сдачей нашей квартиры, и я снова стала жить в Бруклине. Терпеть больше не было сил. Позарез нужно было поменять район и начать жизнь заново. Но даже там приходилось обходить стороной ресторан «Баббис», где мы с тобой были на свадьбе Кевина с Сарой, и «Ред хук лобстер паунд», где мы отмечали День независимости. Ты был для меня везде. Мы прожили с тобой всего год и два месяца, но эти год и два месяца в корне изменили мою жизнь.

Я посылала тебе по электронной почте сообщения, ты помнишь? Но о своих чувствах, о том, что моя жизнь разваливается на куски, ни словом не обмолвилась. C наигранной веселостью я писала:

А потом ждала и ждала ответа, но так и не дождалась. Все думала, вспоминала, ведь ты говорил, что мы будем на связи. Что не разлюбишь меня. Всякий раз, когда я проверяла почту, меня охватывало сложное чувство грусти и ярости одновременно, столь глубоко в жизни я еще не разочаровывалась. Я начинала писать тебе письма. Язвительные, обличительные. Но, так и не отослав, рвала их на мелкие кусочки. Боялась, если я стану орать на тебя через все континенты, ты совсем вычеркнешь меня из жизни и я больше никогда не получу от тебя весточки. Отчаяние было полное, казалось, я сойду с ума.

Оглядываясь теперь назад, я понимаю, что тебе тоже было несладко, тем более что ты пытался пробиться, отыскать свою дорогу в жизни. И моя весточка из Нью-Йорка, должно быть, показалась тебе едва видимым лучиком с другой планеты. «Летняя сцена»? Хэмптонс? Невозможно представить, о чем ты думал, читая это. Но потом? Потом у меня в голове не укладывалось, как ты мог так игнорировать меня. Как мог сначала обниматься со мной, целоваться, говорить, что любовь ко мне делает тебя непобедимым, а потом ни с того ни с сего взять и исчезнуть.

Через два месяца после твоего отъезда я получила мейл от тебя. Первый с тех пор, как ты прибыл в Ирак.

Это коротенькое письмо я перечитывала, наверное, сотню раз. Может, и две сотни. Вдумывалась в каждое слово. В каждый знак препинания. Выискивала скрытый смысл, вдохновенно гадала, как ты себя чувствуешь и о чем думаешь. Старалась догадаться, скучаешь ли ты по мне или успел найти другую.

Но поняла наконец только одно: не было никакого подтекста, никакого скрытого смысла, никаких тайных намеков. Просто краткий ответ, написанный второпях. Два месяца я прождала впустую. На Gmail я создала особую папку, назвала ее «Катастрофа» и отправила в нее все твои электронные послания, включая и это. Отвечать не стала. Понимала, что просто не вынесу, не смогу, если ты снова проигнорируешь мое письмо.

Порой я слышу от разных людей слова, важность которых доходит до меня далеко не сразу. Причем, как мне кажется, так всегда бывает, когда я разговариваю с братом и у нас идет разговор серьезный, а не что-нибудь типа «Как дела?», «Как работа?». Иногда проходит несколько лет, прежде чем я пойму, что он на самом деле хотел сказать. Так вот, через несколько недель после твоего бегства позвонил Джейсон. Тогда ему было двадцать восемь, и уже около года он встречался с Ванессой. Познакомились они в лаборатории: она работала в отделе связи фармацевтической компании, а он разрабатывал что-то вроде препарата против рака – в этом я плохо разбираюсь.

– Привет, Лулу, – сказал он в трубку мобильника. – Послушай, я… мм… в общем, я хотел узнать, как у тебя дела. Мама сказала, что в последнее время у тебя какие-то сложности.

– Ага, – ответила я, и глаза наполнились слезами; меня тронуло его участие. – Джей, если бы ты знал, как мне его не хватает. Я так люблю его, так его ненавижу, просто… в общем, ужасно.

Голос мой дрожал. Хотя я ни в коей мере не сомневалась в правильности своего решения не ехать с тобой, на сто процентов, но снова и снова прокручивала в голове наши с тобой разговоры, пытаясь придумать слова, которые заставили бы тебя остаться. Что во мне не так, если ты так долго таился от меня? Я пыталась представить, вел бы ты себя иначе с другой. Кейт предупреждала: не исключено, что ты уедешь гораздо раньше. Тогда я ей не верила, но сейчас вижу: она была права.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.