Сокращу рассказ Дяди. В молодости он пытался распространить о себе славу как о кузнеце, поэтому путешествовал по миру в качестве авантюриста. Однажды он зашёл в магазин оружия, продававший изделия работающих неподалёку кузнецов, нашёл там великолепное оружие и сразу захотел податься в ученики к создателю этих шедевров. Что за оружие он увидел? Идеально отполированные мечи и катаны. Он в те времена создавал в основном мечи и хорошо в них разбирался.

— Кстати, нынче я ведь у тебя всё подряд заказываю. Если подумать, это ведь невероятное дело, что ты с любыми заказами справляешься.

Даже мечи, как я слышал, создавать не так-то просто. Но у Дяди в магазине выставлены и копья, и луки, и кинжалы, и много другого оружия, и даже броня. Он уже за это заслуживает похвалы.

— А, ну… меня просто считают продавцом всякой всячины. Я специально стремлюсь к тому, чтобы уметь брать любые заказы, — смущённо ответил Дядя. — Учитель как-то сказал, что кузнец, который работает над одним и тем же оружием, обязательно зайдёт в тупик. Он советовал расширять ассортимент, чтобы не сужать кругозор.

— Поэтому ты и пижамами занимаешься?

— Вопрос в том, зачем ты мне их приносишь.

Он работал и над пижамой Фиро, и над пижамой Пенгвлюка.

— Ну да ладно. Я, конечно, иногда обращаюсь к специалистам, но суть всегда одинаковая — разобраться, как лучше всего проявить свойства материалов.

— Понял. И что дальше? Ты стал его учеником и много чего пережил?

— Вроде того. Путешествовали по миру, делали всякие штуки… Иногда попадали в переделки из-за любви учителя к женщинам, иногда приходилось расплачиваться по огромным долгам.

— Какое это… имеет отношение к кузнечному делу?

Дядя-оружейник горько улыбнулся.

— Ну, видишь ли, несмотря на его потрясающие умения почти никто из учеников у него надолго не задерживался. Сбежали все кроме меня и Толли.

— Кстати, что насчёт дяди Имии? Он отвалился где-то на полпути?

— У него начался бардак в семье незадолго до того, как он закончил обучение.

— Он рассказывал, что делал инструменты.

Связь я вижу, но позволяет ли кузнецу гордость делать инструменты?

— Вернёмся к теме. В общем, я был у него учеником, но однажды он вдруг исчез, оставив записку: “Мне больше нечему тебя учить, можешь открывать свой магазин”.

— Было бы круто, если бы на этом всё кончилось… но есть нюанс, да? — с прищуром посмотрел я на Дядю.

Тот изо всех сил натянул на себя улыбку.

— Ага. Уже через полдня на меня целая лавина обрушилась из-за скандалов с женщинами и долгами.

Понятно. Всё-таки мразь. Такого можно с чистой совестью карать при встрече.

— Теперь понятно, зачем ты туда плывёшь. Мстишь за прошлое и делаешь задел на будущее.

— Я сейчас искренне пожалел о том, что всё тебе рассказал, парень, — Дядя посмотрел на меня, поморщившись.

Чего? Я что-то не то сказал?

— Я не прав?

— Ну, я был бы не против как-нибудь расквитаться с ним за последствия его любви к женщинам и деньгам. Но нет, я плыву не из-за этого.

Хм-м… у него какие-то свои замыслы?

— Может вообще так оказаться, что оружие моего учителя попало кутенровцам случайно. Возможно, я вообще не найду в Кутенро никаких зацепок.

— Это точно.

И мне в принципе не особо важно, есть этот кузнец в Кутенро или нет.

Видимо, Дядя всё ещё уважает своего учителя и о многом хочет с ним поговорить.

— Однако я в любом случае должен разобраться в происходящем, поскольку тебе досаждает оружие моего учителя. Это моя обязанность перед постоянным клиентом.

Для Дяди это такой важный вопрос, что он отправился решать его ради меня и ради своего учителя.

— И кстати. Мне кажется, если мы пойдём по следу оружия моего учителя, я смогу выйти из тупика, в котором оказался.

Я просил Дядю создать мне новый Щит. Однако материалы с Лингуя очень своенравные, и у Дяди пока никак не получается то, что можно с чистой совестью назвать щитом.

Во время обсуждения с дядей Имии они кое-как наметили план выхода из тупика, но пока ещё не добились значимых результатов. Возможно, если эта поездка сбросит груз с плеч Дяди, он сможет придумать что-нибудь получше.

А я, конечно же, помогу ему. Ведь когда весь мир обвинял меня, он первый осознал правду и протянул руку помощи.

— Хорошо. Я помогу тебе отыскать зацепки.

— Ага.

Закончив говорить с Дядей, я снова посмотрел в сторону Кутенро.

— Кюа-а-а-а.

Гаэлион летал вокруг корабля, словно птица.

Сэйн и Виндия хотели пойти с нами, но я отправил их вместе с Рато изучать Шильтвельт. В первую очередь Сэйн, поскольку она сказала, что почуяла следы наших врагов.

Гаэлион обернулся детенышем и сел мне на плечо.

— Хм… какой хороший ветер. Главное — от корабля не отлетать, а то он так усиливается, что сдувать начинает.

Поскольку ни Рена, ни Виндию я не взял, личность отца Гаэлиона вылезла на поверхность и свободно разговаривала со мной.

— Сразу говори, если почуешь что-то неладное.

— Знаю-знаю. Неладное, кстати, есть.

— В чём?

— Не могу сказать ничего конкретного, но напомню, что драконов я чувствую с огромного расстояния.

— Ты чуешь дракона, о котором говорила Садина?

— Видимо, его. Однако похоже он… слишком занят поддержанием барьера, чтобы обращать на нас внимание, тем более враждебное.

— Ясно.

— Но будь готов к тому, что случиться может всякое.

Это я и без тебя знаю.

— Уже скоро мы будем на территории Кутенро, — сказал Вальнар, подходя ко мне, и поклонился. — Но время ещё есть, пока отдыхайте.

Камень Щита сверкнул.

— Хм?

Я думал, что-то произойдёт, но больше ничего не было. Корабль плыл дальше.

Той же ночью, когда корабль вошёл в туман, нас сильно тряхнуло.

— Что такое?

Я открыл дверь нашей каюты.

— Враги! Враги!

— Враги-и?

Ничему их жизнь не учит. Хотя я предполагал, что это может случиться.

— Разбойники высадились на корабль! Мы уже воюем! — доложил объявившийся Вальнар. — Вы должны эвакуироваться в безопасное место.

— Что толку от того, что я эвакуируюсь?

— Вот именно! Разбойники должны поплатиться жизнью за этот поступок!

Опять Атлу понесло в максимализм.

— О-о... — протянула Садина.

— Всё-таки так просто в страну не проникнуть, — удручённо заметила Рафталия.

— Что-о такое? — подошла Фиро с заспанными глазами.

Гаэлион спал у неё в ногах, но на шумиху мигом проснулся. Так они, оказывается, дружат?

— Ну, ты ведь их цель, Рафталия. Нечему удивляться.

— Кстати, Герой Лука-сама и его спутница уже сражаются на палубе, — добавил Вальнар.

Они спали в отдельной каюте, но, видимо, уже проснулись и вступили в бой. Надеюсь, с ними всё в порядке. Нам тоже пора туда.

— Идём.

— У-у…

А Фоур, кажется, всё ещё страдает от морской болезни.

— Брат, ты опять демонстрируешь нам свою никчёмность?

Никчёмность… да, уж, нашла она, что сказать страдающему брату. Он ведь не виноват, что у него морская болезнь.

Как ни странно, после её слов Фоур поднялся и покачал головой.

— Я иду с вами, Атла.

Слова сестры могут сподвигнуть его на что угодно? Ничего себе. Хотя, если Фоура всё устраивает, то ладно.

— Вперёд! На этот раз мы поймаем их и заставим во всем признаться!

— Есть!

— Их будет непросто расколоть, Наофуми-тян.

— Я им покажу! — воскликнула Атла.

— Я то-оже, — протянула Фиро.

— Рафу.

— Кюа-а-а.

Итак, мы поднялись на палубу.

Я осмотрелся. Хм-м… вижу несколько зверолюдей-косаток, похожих на Садину. Есть ещё русалки и каппы. Из совсем необычных — зверолюди, похожие на белых змей. И какие-то вороны-тэнгу. Ничего так разнообразие. Откуда-то из водоворота стреляют магией. Маги Шильтвельта стреляют в ответ.

— Каппы?

— Уа-а-а-а.

А, у Лисии плохие ассоциации с каппами из-за событий в мире Кидзуны.