Николаю Францевичу часто приходилось проводить занятия с молодыми летчиками, и на этих занятиях он всегда демонстрировал свои модели, они являлись хорошим наглядным пособием.

Хочется вспомнить еще один интересный прибор, сделанный им с помощью товарищей. В 1937 году летчик Валерий Павлович Чкалов совершил известный всему миру героический перелет из Москвы через Северный полюс в Америку. В знак уважения к прославленному экипажу Николай решил сделать Валерию Павловичу Чкалову подарок — чернильный прибор. Он поделился с товарищами своими мыслями, и они поддержали его. Началась совместная кропотливая работа. Долго пришлось делать этот прибор. Был выточен небольшой шар, как бы представляющий нашу землю. На этом шаре были нанесены очертания материков, а над ним держался маленький красный самолет Чкалова. Шар установлен на мраморной доске, изображающей аэродром, на котором стоят фигурки самолетов.

Работа шла к концу, и вдруг пришло известие о трагической гибели Чкалова. А чернильный прибор так и остался стоять на столе Николая Францевича.

Было еще интересное занятие Николая. В детстве, около матери, он научился пользоваться швейной машинкой, кое-что шил и получалось неплохо.

Бывало, скажет мне:

— Давай, сестренка, твоей кукле платье сошьем.

Мне, признаться, до слез было обидно, что у Николая получалось это лучше, чем у меня, девчонки. Помогал он и маме. Однажды переделал даже гимнастерку для себя, подогнал шинель. Бывало, шил и для жены. Соседи, жены командиров нередко спрашивали ее, у какой портнихи платье шила, а она улыбалась и отвечала:

— У меня дома свой мастер, это работа Николая.

Мама долго хранила, а теперь продолжаю хранить я металлическую «ногу», которой когда-то в детстве пользовался Николай, когда чинил себе и своим товарищам обувь, разбитую на футбольном поле. Сапожное ремесло, надо сказать, выручало его и тогда, когда он учился в школе пилотов, а затем служил. Приезжая в отпуск, он частенько садился за маленький столик, как настоящий сапожник подвязывал передник, брал металлическую «ногу» и принимался за ремонт поношенной обуви всех родственников. Сидит постукивает, а мама подойдет, тронет за плечо, скажет:

— Отдохнул бы ты лучше, Коленька. Ты теперь летчик, командир, и неудобно вроде сапожничать, люди увидят, смеяться будут.

Николай отшучивался:

— Ничего, мама, пусть посмотрят, что красные командиры все делать умеют! Да и в нашей службе всякое бывает. Военный человек все должен уметь. Вспомни, как ты мне говорила, что труд облагораживает человека. Ты должна гордиться, что твой сын, до того как стать летчиком, был токарем, слесарем, столяром, портным, баянистом и… футболистом. — И в этом Николай был прав.

В гарнизонном клубе у них был кружок «Мастер на все руки». Занимались там в основном дети военные.

Так им всегда говорили, будьте такими же, как Николай Францевич Гастелло.

В городке его знали все. Он вставал утром очень рано. И чуть ли не одним из первых появлялся на улице в тренировочном костюме. Физзарядкой он занимался при любой погоде. Но любимым видом спорта для брата по-прежнему оставался футбол. Все, кто знал Николая Гастелло, прежде всего при разговоре вспоминали какой-нибудь из матчей, где он играл. В футбол он играл все время, хотя ему перевалило уже за тридцать, но товарищи по команде и болельщики считали его хорошим игроком.

Бывшие сослуживцы по Ростову вспоминают такой случай: во время одной игры Николаю повредили ногу. Военврач эскадрильи А. Е. Мазин запретил ему на время играть. Но случилось так, что начались соревнования на первенство эскадрилий. Гастелло пришел к врачу, стал убеждать, что в этом соревновании ему надо обязательно участвовать, иначе, мол, подведет товарищей. Врач долго не соглашался, убеждая его, что он еще не совсем здоров. Но трудно, видно, было устоять перед просьбой Николая. К тому же и сам врач был большим ценителем футбола и, посмотрев ногу, дал добро, но строго предупредил быть поосторожнее.

Этот матч прошел успешно. Победу одержала команда, в которой играл Николай.

Когда Николая назначили командиром эскадрильи, служебных дел у него значительно прибавилось. Около двух месяцев он не посещал тренировок и не участвовал в соревнованиях. Заметили это и болельщики, стали спрашивать, что случилось с защитником Гастелло, почему его не видно на поле.

Шел к концу розыгрыш первенства эскадрилий. Футболисты почувствовали, что без Николая первого места им не видать. Футбольная команда эскадрильи в полном составе явилась к комиссару Чернову. Комиссар сразу же вызвал к себе капитана Гастелло. Разговор был коротким. Николая уговаривать не надо было. Он, козырнув, сказал:

— Раз надо, значит, буду играть!

В этот же день он явился на тренировку. Ребята сразу же почувствовали уверенность, с появлением капитана команды пришла и победа.

15 июня 1941 года, за неделю до начала войны, между футбольными командами второй и четвертой эскадрилий состоялся футбольный матч. Командир эскадрильи Николай Францевич Гастелло выступал тогда защитником и был примером для многих игроков, не уступая ни в беге, ни в виртуозном владении мячом молодым. Ему тогда шел тридцать четвертый год.

Этот матч был последним, в котором участвовал Николай. В письме ко мне бывший сослуживец брата полковник запаса Иван Федорович Суковицын из Харькова сообщал:

«Наша бомбардировочная авиационная дивизия базировалась на полевом аэродроме около железнодорожной станции. Я тогда занимал должность заместителя командира бомбардировочной авиаэскадрильи 96-го бомбардировочного авиаполка. Николай Францевич был командиром авиаэскадрильи в соседнем полку. На аэродроме наши самолеты находились рядом. Жили мы с Николаем близко и часто встречались, были с ним в хороших, приятельских отношениях. Особенно и на всю жизнь мне запомнился день 21 июня 1941 года. Мы встретились с Николаем около Дома офицеров. Он был одет в спортивную футбольную форму, бежал на тренировку. Стадион находился рядом с Домом офицеров. Мы обменялись с ним спортивными новостями, совершенно не предполагая, что на следующее утро начнется война…»

Год 1938-й был годом тревожных событий. Гитлеровская Германия усиленно готовилась к агрессивным действиям в Западной Европе. Она успела захватить Австрию, часть Чехословакии, в сентябре 1939 года напала на Польшу. Недружелюбно вела себя по отношению к СССР Финляндия, поспешно укрепляя свои границы; в ее приграничных округах появились немецкие военные специалисты. Под видом туристов и в Румынии стали появляться немецкие военные инструкторы.

Агрессивно вела себя Япония. В 1938 году ее войска вторглись на советскую землю в районе озера Хасан, но получили достойный отпор. Однако японских милитаристов это не остановило. В мае 1939 года самураи перешли границу Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол, где и развернулись военные действия.

Наша страна оказала помощь братскому монгольскому народу. Красная Армия вместе с монгольской армией выступила против японских захватчиков. В военных операциях на Востоке принимали участие и Военно-Воздушные Силы СССР. Наши самолеты наносили массированные бомбовые удары по скоплениям вражеских войск, разрушали военные объекты в тылу врага. Особенно отличились тяжелые бомбардировщики ТБ-3, которые не только наносили мощные удары по врагу, но также влияли и на моральное состояние японских солдат: круглосуточные бомбежки подрывали боевой дух армии противника.

В этих боях принял участие и Николай Гастелло. В мае 1938 года он был назначен командиром отряда 1-го тяжелобомбардировочного авиационного полка. В то время в полку проходили обычные учебные полеты: тяжелые самолеты ТБ-3 по тревоге поднимались в воздух и уходили в длительные маршруты. Возвращались на базу в разное время — и ночью, и днем. Так было и в то раннее утро. Самолеты поднялись по тревоге и скрылись в голубом небе. Но на этот раз их вылет был боевым. ТБ-3 взяли курс на восток, в Монголию, к берегам реки Халхин-Гол.