Николай очень серьезно относился к выполнению партийных поручений. Он часто избирался членом партийного бюро эскадрильи, коммунисты уважали его и доверяли ему. Люди к нему шли, и часто с его помощью вопрос решался в пользу просителя. Все к нему относились с уважением, в авиагородке его знали и стар и мал. В свободные дни он был частым посетителем стадиона: давнее пристрастие к спорту не проходило с годами. Да и подчиненные видели в этом достойный пример.

Жена Николая, Анна Петровна, сохранила документы, памятные вещи мужа. Есть у нее и тезисы его выступления перед личным составом на тему «О завершении переходного периода от капитализма к социализму». В этих аккуратно сделанных записях говорится, что наша страна превратилась из аграрной, отсталой в передовую индустриальную державу и по производству промышленной продукции она вышла на второе место в мире. В тезисах приводились данные роста производства важнейших видов тяжелой промышленности и подчеркивалось, что техническая реконструкция народного хозяйства обеспечила быстрый рост оборонной промышленности и технического перевооружения Красной Армии. Все затронутые вопросы увязаны с необходимостью изучения личным составом новой техники, поступающей на вооружение Красной Армии и, в частности, авиационной.

В тезисах Николая было сказано о значении авиации и в народном хозяйстве. Приводятся примеры подвигов летчиков, спасших в 1934 году челюскинцев, — первых удостоенных звания Героя Советского Союза — Водопьянова, Доронина, Каманина, Леваневского, Ляпидевского, Молокова, Слепнева…

Читая эти наброски для беседы с подчиненными, естественно, приходишь к выводу: Николай интересовался жизнью широко и полно. Его интересы значительно выходили за рамки служебных обязанностей.

Когда в авиагородке Николай получил жилплощадь, к нему сразу же приехала Анна Петровна. Жили с женой они дружно, и семью Гастелло в городке часто брали в пример. Да и как же иначе? Анна Петровна очень любила книги, и у нее сразу же появилась домашняя библиотека, начало которой было положено еще в Муроме, с подарка ее отца, который, провожая молодых, дал им много интересных книг. В свободное время они любили устраивать вечера, где книги нередко читались вслух.

По вечерам к Гастелло приходили знакомые. Всех их Анна Петровна встречала ласково и приветливо. Обычно она читала только новинки, и поэтому с каждым вечером слушателей прибавлялось.

Особой любовью пользовалась книга Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Ее читали не раз, и всегда смеялись от души. В домашней библиотеке Гастелло были произведения Толстого, Некрасова, Тургенева, Пушкина, Чехова. Много учебников, книг по авиации. Эта библиотека помогала Николаю в его работе, в подготовке к проведению занятий с личным составом. Здесь находился и большой альбом с набором всевозможных открыток: особенно много было открыток с репродукциями картин Репина, Айвазовского, Шишкина, Серова, Левитана и многих других художников. Эти открытки имели небольшие тексты с пояснением, и когда собирались друзья, альбом неизменно привлекал их внимание, каждый вспоминал, когда и где он видел ту или иную картину, вспоминали о Ленинграде, Москве, Киеве, Харькове…

Их соседями по квартире была семья штурмана Чистякова. Жили с ними Гастелло душа в душу. Когда у Чистяковых родился ребенок, то Анна Петровна всегда с большим желанием помогала молодой матери: она очень любила детей. Приходилось соседям и вместе готовить обед. Обедали обычно в комнате Гастелло, чтобы не разбудить малыша. Их нередко можно было видеть вместе в городе, куда выезжали за покупками. Бывали и на прогулках, в лесу, на реке. А за вечерним чаем нередко вспоминали, как жили в Хлебниково. Николай очень любил Подмосковье и всегда вспоминал родные края.

— Помнишь, Аня, пруд, — бывало, вспоминал он, — у которого мы всегда отдыхали? Это место так напоминало картину Поленова «Заросший пруд»!

Аня рассказывала о старом Петрограде, когда совсем маленькой девочкой училась там в гимназии. Николай засиживался с Чистяковым за шахматами.

Немало приходилось Николаю работать и над дальнейшим повышением своих теоретических знаний. Этого требовали условия работы, многие вопросы приходилось решать самостоятельно.

Его помощником часто становилась Анна Петровна, и помощь ее была заметной. Он говорил ей:

— Ты, Аннушка, незаменимая помощница! С тобой, как в институте, — ты и лаборант, и ассистент, и консультант.

Николай вычерчивал схему полета в новый район, вешал ее на стене. Надо хорошо знать ориентиры новых маршрутов, это необходимо было каждому командиру корабля. Он становился спиной к схеме и называл ориентиры на память, Аня смотрела на схему и проверяла его. Случалось, она помогала ему по географии, русскому языку. Не оставался в долгу перед женой и Николай. Он старательно помогал ей по хозяйству. Всегда в их комнате была отменная чистота и порядок — результат их совместного труда.

Так и шла их счастливая семейная жизнь в авиагородке под неумолкаемый гул моторов воздушных кораблей. Николаю часто приходилось бывать в полетах, это были и тренировки, и вылеты на выполнение особых заданий. Аня хорошо понимала мужа, видела, с каким рвением он выполняет свои служебные обязанности, чувствовала, что он на работе горит, и иначе не может. Она гордилась им и… немного ему завидовала.

Из окна их квартиры было видно, как шли на посадку самолеты. И когда Николай уходил в полет, Аня часто, стоя у окна, ждала, когда приземлится его «Голубая двойка»: на самолете ТБ-3, которым командовал Николай, белой краской была нарисована цифра «2».

Когда Николай Гастелло со своими самолетами перебазировался на другой аэродром под Смоленск, ростовские друзья долго не могли забыть своего боевого товарища, друга, мастера на все руки, отменного баяниста и его жену Анну Петровну.

Вспоминали друзья Николая как человека, который минуты не сидел без дела, и тогда на память приходило его излюбленное изречение: «Минута есть частица жизни, и ее надо прожить, ощущая прелесть жизненной красоты». Он считал, что каждая минута, прожитая человеком, должна быть приятной и счастливой.

С детства он приучил себя ни минуты не сидеть сложа руки и к любому делу относился очень серьезно. Не прошло для него даром и время, когда мальчишкой трудился он в мебельной мастерской. Много лет спустя, уже взрослым, в свободные минуты не забывал он своего былого увлечения: что-то выпиливал, что-то вырезал, иногда лепил или зарисовывал. Он делал интересные игрушки, обращавшие на себя внимание и взрослых. И не только игрушки, вся мебель в квартире была сконструирована и сделана им.

Мастерской служила кухня, здесь стоял небольшой столик, напоминающий верстак, а в нем находился всевозможный столярный и слесарный инструмент. Бывали вечера, когда Николай, увлеченный интересной работой, забывал, что пора ложиться спать.

На столе, за которым Николай читал, писал, готовился к занятиям, стоял красивый чернильный прибор. Он напоминал собой целый комплект авиационной техники и вооружения. Здесь было все: от самолета вплоть до пулеметной гильзы, а некоторые еще более мелкие предметы можно было рассматривать только с помощью увеличительного стекла.

Таких поделок в квартире было немало. Например, часы-ходики. Ничего особенного, казалось, они не представляют. Однако часы имели приспособление: в определенное время включали радиоприемник. Это был своеобразный будильник, он одновременно включал радио, будил спящего и показывал время. Или электрический звонок: зазвенит — и включается свет в прихожей.

Но наибольший интерес представляли модели самолетов. Это было самое любимое его занятие. Моделированием он увлекался с малых лет. О его моделях самолетов товарищи говорили, что это уникальные вещи. Одна модель была особенно оригинальна — имела четыре вращающихся пропеллера, они создавали впечатление полета самолета, а если в комнате выключали свет, автоматически включались лампочки внутри модели.