— Это неудивительно, Алфред, — с горечью сказал Брэден. — Вы же помните, в каком состоянии она пришла сюда, и знаете причину этого. Она избегает любых разговоров о своей прежней жизни, ей трудно вспоминать об этом.

Лицо дородного пожилого Алфреда Ховелла исказила гримаса отвращения. Он слишком хорошо помнил, в каком виде он нашел герцогиню в первый свой визит к ней. Тогда, бинтуя ее ушибленные ребра, промывая бесчисленные царапины и раны на ее теле, он содрогался от гнева и омерзения при мысли о ее отце. Каким подонком нужно быть, чтобы поднять руку на свою дочь, спрашивал он себя. И еще он помнил, как в прошлый раз он испытал облегчение, думая, что девушка теперь навсегда избавлена от домогательств Грея.

Но, видно, он ошибался.

Долгое молчание Ховелла встревожило Брэдена.

— Вы уверены, что она здорова? — спросил он. Ховелл вздохнул:

— Я уверяю вас, мой друг, ваша жена здорова. Я не нашел у нее физического недуга, который мог бы вызвать этот обморок.

— Вы говорите, физического недуга? — уточнил Брэден. — Да.

— А как насчет… Видите ли, Алфред, Касси боится, что она сходит с ума, — медленно произнес Брэден, внимательно следя за реакцией доктора.

Тот покачал головой:

— Мой опыт говорит, что человек, считающий себя сумасшедшим, на самом деле таковым не является. Зато тот, который демонстрирует странности в поведении и при этом настаивает, что он совершенно здоров, вот такой человек — наиболее вероятный кандидат в безумцы.

Брэден молчал, глядя в пол и задумчиво потягивая бренди. Наконец, как-будто приняв решение, он поднял голову и посмотрел на врача.

— Алфред, мы с вами знакомы уже много лет, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово.

— Да, я знаю вас с детства, — подтвердил доктор.

— Вы знаете, что я по природе своей реалист и не склонен придавать значения пустым фантазиям или смутным догадкам. Однако сейчас я твердо убежден, что нъшешнее состояние Касси вызвано ее ночными кошмарами. А они, в свою очередь, Являются следствием какого-то ужасного события, которое было в ее жизни, но не отложилось в памяти.

Ховелл с непроницаемым спокойствием выслушал Брэдена, допил свой бренди, поставил пустой бокал на стол.

— Проблема Кассандры не в том, что она не помнит, — сказал он наконец, — а в том, что не может вспомнить. Запоминание — это непроизвольный процесс сохранения в памяти прошлого опыта, а воспоминание — это активный поиск этого опыта. Вот где кроется проблема, Брэден.

Брэден, приготовившийся дать отпор скептицизму Алфреда, был немало удивлен его речью.

— Вы сами придумали эту философию? Доктор улыбнулся:

— Да нет. Эта, как вы выражаетесь, философия идет от Аристотеля, жившего более двух тысяч лет тому назад. Но я целиком разделяю ее.

— Тогда вы верите, что мое объяснение возможно?

— Не только возможно, но и очень вероятно. Основываясь на вашем предположении, я, в свою очередь, рискну предположить, что в прошлом Кассандры было кое-что или кое-кто, оставивший глубочайший след в ее душе, и этот след в виде разорванных, смутных, пугающих образов проявляется в ее снах. Сами по себе эти образы, о которых я знаю пока очень мало и узнать о которых мне было бы крайне любопытно, могут и не соответствовать действительности, но их повторяемость свидетельствует об их значимости. Я думаю, что постоянная встреча с ними во сне и истощила запас жизненных сил Кассандры. Таким образом, отвечая на ваш вопрос, здорова ли она, я говорю вам — и да и нет. Ее тело здорово, но душа ее страдает и требует исцеления.

— Алфред! Я просил бы вас остаться в Шербурге и помочь Касси, — сказал Брэден, не желая тратить понапрасну время и слова, охваченный надеждой, впервые за несколько дней.

Алфред задумчиво пощипывал бородку. — Брэден, вы понимаете, насколько… необычное решение вы принимаете?

— Вполне.

Несколько мгновений доктор молча смотрел на него, затем сказал:

— Хорошо. Я должен еще раз поговорить с Кассандрой, и если она согласится принять мою помощь, я останусь.

Брэден бросился к нему и стиснул его руку.

— Спасибо, Алфред, — с тихой признательностью сказал он. — Я ваш вечный должник.

— Время покажет. — Алфред тепло похлопал его по плечу и поднялся. — А пока давайте поднимемся к Кассандре.

Касси сидела в спальне, устремив взгляд в окно и ничего не видя за ним, напуганная, растерянная, смущенная. Она понимала, что эта ее реакция на расспросы Брэдена необоснованна и чрезмерна, но ничего не могла поделать с собой. Она холодела от страха при одном лишь воспоминании о сегодняшнем разговоре с мужем.

С тяжелым вздохом она закрыла лицо руками и в сотый раз спросила себя — не впадает ли она в безумие? Иначе чем объяснить этот страх, почти панику, который грызет ее изнутри?

Тихий стук в дверь прервал ее мысли, она подняла голову и увидела Брэдена, входящего в комнату. Он подошел к ней, присел на корточки и взял ее холодную ладошку своей большой и сильной рукой.

— Как ты?

— Не знаю. — Ее голос задрожал, но она справилась с ним. — Что сказал доктор Ховелл? Я здорова?

— Доктор Ховелл хочет еще раз поговорить с тобой. Он готов остаться в Шербурге, чтобы помочь нам, — мягко сказал Брэден. — Но ему нужно твое согласие.

Касси смотрела на него, и множество противоречивых чувств пронеслось в ее глазах.

— Я боюсь, — прошептала она наконец.

— Я понимаю, милая. — Брэден поднес ее пальцы к губам, согревая их своим теплым дыханием. — Но мы должны выяснить, что так пугает тебя. И затем бороться с этим… вместе.

Касси побледнела, но решимость мужа придала ей сил.

— Хорошо, — сказала она. — Я поговорю с ним.

Брэден никогда еще не гордился женой так, как гордился ею сейчас. Он заключил в ладони ее лицо, посмотрел в глубину ее глаз.

— Ты не одна, милая. У тебя есть я. И я всегда буду с тобой. — Нежно поцеловав ее губы, он поднялся, пересек комнату и распахнул дверь. — Входите, Алфред. Касси готова поговорить с вами.

Касси, будто в трансе, видела, как Брэден пригласил войти дородного, седовласого Алфреда Ховелла и вышел из спальни, тихо притворив за собой дверь.

— Я рад, Кассандра, что вы согласились принять меня, — сказал Алфред и, придвинув стул к ее креслу, сел напротив. — Нам нужно о многом поговорить. Это важно для вас и для Брэдена.