— По-моему, я выражалась достаточно ясно, ваша светлость, — она уже пришла в себя, но еще пыталась сопротивляться. — Но что поделаешь, если, по-вашему, я не имею права знать, с кем вы делите свою постель!
— Мне не нужно было бы и думать об этом, если б ты не была такой недотрогой! — Он выпалил это прежде, чем успел подобрать слова, гнев лишил его разума. — Черт, Кассандра, я просто иссох, я сгораю заживо. И кто тому виной? Ты, моя глупая маленькая жена. Ты.
— Ах, видимо, поэтому ты бросил меня, оставил одну в этом замке? Ты хотел дать мне понять, что снедаем страстью? Очень странный способ, Брэден. — Она вызывающе вздернула голову, черный ливень волос взметнулся и рухнул ей за плечи, сверкнули манящим огнем аметисты прекрасных глаз.
— Снедаем страстью? — повторил он низким, неожиданно охрипшим голосом. — Ты хочешь узнать силу моей страсти? — Он поймал ее волосы, сжал их в кулаке так, что она не смогла бы и шевельнуть головой.
И прежде, чем она успела произнести хоть слово, его губы прильнули к ее губам и требовательно затрепетали, — все пределы и рубежи, которые он воздвиг между ними, рушились и рассыпались на мелкие кусочки. Ее мягкие, вздрагивающие губы подавались и таяли под властным напором его порыва — от натиска решительного и безжалостного тирана. Не в силах стерпеть сладости гнета, Касси разомкнула уста — со стоном протеста. Его язык толкался и вздрагивал, приглашая к игривому танцу, кровь молодым вином побежала по жилам, и объятия его сомкнулись подобно стальным обручам. Касси теряла голову, она чувствовала порыв Брэдена, его стремление к полному и беззаветному слиянию душ и тел, и, словно в дурмане, принимала его и отдавалась ему. Поцелуй был яростным и ошеломляющим… и все-таки она ощутила сладкое отчаяние, неотчетливо, где-то на дальних задворках пылающего сознания, за пределами яростно бушующего пламени. Ах, во всем он такой, успела подумать она:, жесткий и непреклонный с виду, нежный и ранимый в душе.
И Касси сдалась. Обвив руками шею мужа, она без стыда прижалась животом к его крепким бедрам. Словно огонь охватил Брэдена.
Задрожав, он выдохнул ее имя, его руки скользнули вниз по ее ягодицам и, отрывая от земли, он с наслаждением прижал ее к своей затвердевшей, пульсирующей плоти. Он был готов к тому, что страх снова скует ее тело, и потому был ошеломлен, когда она прильнула к нему и, запустив пальцы в его густые черные волосы, прошептала его имя с тем же страстным вожделением, какое стучало в его изголодавшемся теле, горело в его чреслах.
Его охватило яростное, ненасытное желание. Вся вселенная сейчас вращалась вокруг них, и никакая земная сила не могла предотвратить того, что неизбежно должно было произойти. Касси ощутила, как ее спина коснулась песка, как солнце брызнуло ей в глаза огненными искрами, и отчаянно зажмурилась. Она ощутила, как Брэден нетерпеливо расшнуровывает корсет на ее талии, стягивает одежду. И помогала ему, желая поскорее преодолеть эту последнюю преграду, разделявшую их. Она открыла глаза, и солнечный свет, казалось, померк, не в состоянии соперничать с буйной, нестерпимой страстью, пылавшей во взгляде Брэдена, запечатленной в каждом мускуле его лица.
Желание, охватившее ее, было неодолимо. Касси села и дрожащими руками потянулась к мужу, чтобы помочь ему справиться с непослушными пуговицами на рубашке, чтобы как можно скорее почувствовать его на себе. Брэден встал на колени, не желая ее помощи, одним движением расстегнул рубашку и, сорвав ее с себя, отшвырнул в сторону. С нескрываемым восторгом он смотрел, как отражается его страсть в глазах жены, как вскипает и рассыпается праздничным фейерверком, и — лег на нее, прижимаясь обнаженной грудью к ее грудям.
Касси со стоном закрыла глаза. Более сладкого чувства она никогда не испытывала. Жесткие, курчавые волосы на его теле возбуждающе щекотали ее затвердевшие, ноющие соски. Выгнув спину, она пошевелила бедрами, медленно двигая ими вверх и вниз, и наслаждение стало почти невыносимым.
— Касси… Боже… — выдохнул Брэден, чувствуя нестерпимую, тянущую тяжесть в паху. Он вдруг испугался, что не сможет выдержать напор рвущейся из него влаги, не успеет раздеть ее. Никогда еще он не испытывал столь бесконтрольного, безудержного чувства. Он забыл обо всем, он желал одного — скорее раздеть ее и быть в ней.
Приподнявшись, он встал на колени и замер в напряженном ожидании; его грудь тяжело вздымалась. Касси открыла глаза, в ее взгляде были недоумение и мольба.
— Брэден… пожалуйста…
Словно одержимый, он сорвал с нее оставшуюся одежду. А потом, стягивая с себя бриджи и сапоги, смотрел на нее сверху, думая о том, что никакая фантазия не смогла бы явить ему такое совершенство, какое открылось взору сейчас. Подсунув руку под ее спину, он приподнял жену и подстелил свою рубашку, чтобы уберечь ее нежную кожу от песка. Затем лег рядом с ней, благоговейно лаская рукой и взглядом ее обнаженное тело. Касси почувствовала его трепет, тихую ласку его прикосновений, и вспыхнувшая было в ней стыдливость тут же угасла. Это Брэден, ее муж, она принадлежит ему — вся и навек.
— Касси… Ты так красива, так прекрасна, — шептал он, целуя ее шею и отчаянно борясь с искушением перейти от слов к делу и немедленно овладеть ею. — Ты хоть знаешь, как я хочу тебя? — выдохнул он, осыпая поцелуями ее плечи и спускаясь к ее грудям, где дерзко выступавшие розовые соски дразнили его взгляд. — Я еще никогда, — он втянул маленькую выпуклость в рот, — никогда, — он перекатил ее языком, — не хотел так. — Задыхаясь, он выпустил ее сосок и припал губами к другому, жадно посасывая и лаская его языком, и Касси вскрикнула от наслаждения.
— Брэден… — Она выгнулась, предлагая ему себя. Все ее тело было охвачено огнем, желание, могучее и яростное, которого она никогда прежде не знала, пульсировало в низу ее живота, и инстинктивно, подчиняясь ему, она раздвинула ноги, еще не зная, что именно ей нужно, но зная, что только Брэден может унять эту нарастающую, ноющую боль.
Брэден не мог отклонить это невинное приглашение. Теряя голову, с замирающим сердцем он поймал ртом ее губы, его рука скользнула меж ее дрожащих ног. Он почувствовал влагу на лепестках этой розы и его орудие, и без того напряженное, мучительно дрогнуло.
