Алфред нахмурился. Это было совсем не то, что он ожидал услышать, готовясь к разговору с ней. Это никак не вписывалось в выстроенную им стройную схему. Если его теория верна и Роберт Грей виновен в смерти своей жены, ночные кошмары Касси должна были бы пойти на убыль. Она, несмотря на все неурядицы в ее семейной жизни, должна была бы почувствовать облегчение, потому что теперь ничто уже не угрожало ей.

Но если убийца не Роберт Грей…

Страшная догадка вспыхнула в уме Алфреда, и он вздрогнул. Он едва было не высказал его вслух, но, увидев посеревшее лицо Касси, остановил себя. Это всего лишь предположение, и оно ни на чем не основано, сказал он себе. Он должен прежде обдумать его, и только если он найдет ему подтверждение, что маловероятно, тогда он поговорит об этом с Кассандрой.

Но даже отвергнутое, как невозможное, оно продолжало мучить его.

Спустя полчаса Касси вышла из дома и направилась к конюшням. Разговор с доктором Ховеллом не принес ей облегчения, — она по-прежнему чувствовала себя подавленной, и холод, вселившийся в ее сердце, так и не покинул его. Она решила искать утешения у друзей — у грациозных и преданных ей породистых скакунов и у добрейшего их воспитателя.

— Чарлз? — позвала она, подходя к дверям конюшни, и тут же услышала приветливое ржание лошадей, безошибочно узнававших голос хозяйки. С улыбкой она вошла к ним. — Здравствуй, малышка, — приветствовала она Красотку, ласково погладив ее по шее. — Сейчас придет Добсон, и я попрошу его оседлать тебя. Нам с тобой будет полезно проветриться.

Стук копыт и раздавшиеся затем снаружи голоса заставили Касси прислушаться. Еще раз потрепав напоследок гриву Красотки, Касси поспешила к двери и тут же столкнулась с Добсоном, который пытался завести в конюшню привычно возбужденного после утренней выездки Урагана.

Добсон принялся испуганно извиняться, но Касси едва слушала его, — ее взгляд был прикован к мужу.

— Доброе утро, Брэден, — сказала она ровным голосом.

Брэден, глядя на нее, вновь почувствовал болезненное стеснение в груди. После нескольких дней добровольной изоляции он опять поразился тому воздействию, которое Касси оказывала на его растерзанные чувства. Он по-прежнему остро переживал свою незащищенность и уязвимость и потому старательно избегал встреч с ней, но какая-то часть его стремилась к ней, отчаянно нуждаясь во всем том, что заключала она в себе — в ее невинности, в ее нежности и любви. Необычайное волнение охватило его.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он после продолжительного молчания.

— То же, что и ты. Я рано проснулась и больше не смогла заснуть.

Тревога пробежала по его лицу.

— Понятно. — Впервые за несколько дней он так близко видел ее — бледность ее осунувшегося лица, темные круги под ее глазами, — и увиденное встревожило его. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, нахмурившись.

Нет, хотелось закричать Касси. Плохо, очень плохо. Меня грызет одиночество. Я боюсь! Мне нужен ты! Но она только сказала:

— Да, Брэден.

Ее ответ, видимо, не успокоил его.

— Ты видела Алфреда?

— Ты хочешь узнать, разговаривала ли я с доктором Ховеллом, — с вызовом поправила она и, высоко подняв голову, медленно приблизилась к мужу. — Да, я говорила с ним всего полчаса тому назад. — Она подавила в себе желание броситься к нему, прильнуть к его груди, зная, что он оттолкнет ее. — Можешь не тревожиться обо мне. Со мной все в порядке. Ты же знаешь, я умею позаботиться о себе.

Слабая улыбка тронула его губы, и он медленно провел пальцем по ее гордо вздернутому носику.

— Да, я помню, — пробормотал он, мягко коснувшись пальцем ее нижней губы, — ты говорила мне это однажды. Моя маленькая, гордая и прямодушная Касси, такая особенная, такая непохожая ни на одну из знакомых мне дам.

Нежность, лучившаяся в его взгляде, победила ее напускную браваду, она пробудила в ее памяти воспоминание о тех дорогих ее сердцу мгновениях близости, которые, казалось, безвозвратно остались в прошлом.

— Не такая уж я и гордая, — прошептала она слабо. — Я скучаю по тебе, Брэден. — Ее голос дрогнул. — Мне так не хватает тебя.

— Касси… — Ее слова пронзили его сердце, еще раз напомнив ему, что только ей одной удается так глубоко проникнуть в его душу. И Брэден дрожащими ладонями прикоснулся к ее лицу.

У Касси бешено заколотилось сердце, и она закрыла глаза, когда Брэден, несколько раз коснувшись ее губ легкими нежными поцелуями, вдруг со стоном захватил их в плен своих уст, словно утверждая свое безоговорочное право на это сокровище. Касси, теряя опору под ногами, всем телом подалась навстречу ему, жадно отвечая на эту ласку и молча моля его о большем. И он без слов дал ей понять, что ее мольба услышана.

Он подхватил ее на руки и, развернувшись, быстро зашагал к дому.

— Ах!.. Ради Бога, простите меня!

Они оба вздрогнули, увидев неожиданно возникшего на их пути Чарлза. Они были так поглощены друг другом, что не заметили его приближения.

Он стоял, весь красный от смущения, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Извините, я никак не ожидал увидеть вас здесь. Касси почувствовала, как напрягся Брэден, как треснуло и распалось на тысячу мелких осколков очарование момента.

— Твои способности начинают подводить тебя, Чарлз, — с ледяной яростью в голосе произнес Брэден. — Насколько мне помнится, умение оставаться незамеченным всегда было твоей сильной чертой.

Чарлз вздрогнул, как от удара.

— Брэден, перестань! — воскликнула Касси.

И в ту же секунду Брэден опустил ее на землю.

— Считай, что перестал. — И, не обращая внимания на ее ошеломленный, оскорбленный вид, проговорил: — Если позволите, я покину вас. У меня много дел. — Затем, еще раз повернувшись к Чарлзу, добавил: — Ураган выезжен, Красотка готовится к выездке, Княжич прихрамывает на правую ногу. Об остальном узнаешь от Добсона. — И ушел, ни разу не оглянувшись.

— Мне жаль, что так вышло, Кассандра. Простите меня, — тихо промолвил Чарлз.

Касси покачала головой, все еще в замешательстве глядя Брэдену вслед.

— Не надо, Чарлз. Вы ни в чем не виноваты. — Ее глаза мученически обратились к нему. — Ну почему он так злится?