- Отчего?

- Оттого, что машинист за ручку дёрнул.

Засмеялся папа:

- Выходит, за этим ты и ходила сюда?

- Ага, - призналась Надя. - А теперь пойдём купаться.

Мама сказала Наде:

- Сегодня обед папе понесёшь ты. Алик ушёл с ребятами на экскурсию.

Она уложила в корзиночку еду: хлеб, яйца, молоко в бутылке, передала корзиночку Наде:

- Ну, ступай. Только смотри не задерживайся, папа сердиться будет.

Надя - послушная девочка, старается нигде не останавливаться. Но как не остановиться, если на каждом шагу столько нового, незнакомого!

Увидела она в траве маленький ярко-красный цветок на хрупкой тоненькой ножке и заинтересовалась им: такого ей ещё не приходилось встречать. Может быть, прошлым летом и видела, да забыла.

Сорвала Надя цветок и стала его рассматривать. Он как большая звёздочка-снежинка. Только не белая. Лепестки у цветка словно кровью налитые. И такие трепетные - как живые!

Покрутила Надя в пальцах стебелёк у самой цветоножки, и лепестки зашевелились. Куда покрутит стебелёк, туда и лепестки склоняются. Как стрелки у часов. Вот интересно!

«Папе покажу», - решила она и положила цветок в корзиночку. Назвала она его по-своему: «часики». У Нади всегда так: для всех цветов и трав, для всех зверюшек и птиц у неё свои названия.

Дальше, возле бочага, попалось Наде столько желтоголовых купав, что у неё глаза разбежались. Нарвала она большой букет. И тоже назвала по-своему: «бубенчики».

«Сейчас ещё «клопиков» нарву», - решила Надя, но вспомнила мамин наказ и заторопилась.

Не прошла она и десяти шагов, как заметила на влажном песке целую стайку маленьких-маленьких бабочек. Их было очень много. И все они спали. Может, устали летать, а может быть, им жарко стало и они опустились сюда на холодный песок - Надя не знала.

Бабочки были все голубые, как цветы незабудки. Надя так и назвала их: «голубянки».

Тихо-тихо стала подкрадываться она к спящим бабочкам. Вот они уже совсем близко. Тут Надя не утерпела, кинулась в самую стаю. Взлетели голубянки, закружились возле неё, а улетать не хотят. Так и мельтешат вокруг. И кажется Наде, что она в голубом облачке, где-то высоко-высоко над землёй.

Взмахнула Надя руками, хотела схватить это облачко, да забыла, что в руке корзинка с папиным обедом. Выпал из корзинки хлеб, покатились по песку яйца, пролилось из бутылки молоко.

Вот когда спохватилась Надя и бегом помчалась к посадке.

Пришлось ей рассказывать всё, как было. И про цветы, и про бабочек.

Папа хотел было рассердиться, да передумал: уж больно расстроенный вид был у Нади.

- Значит, голубянки виноваты? - сказал он и потрепал Надины волосы. - Ну ничего. Садись, вместе обедать будем. Наверное, устала? Ведь целый час шла.

В лугах за Себерянкой завелась удивительная птица - перепёлка.

Просыпается она рано-рано, когда ещё только начинает светать.

Случалось, и Надя проснётся на утренней зорьке и слушает, как на улице, перед самым их домом, заливается пастушья жалейка. Это дудочка такая. А как смолкнет жалейка, так и перепёлка голос подаёт.

«Подь-полоть, подь-полоть, подь-полоть!..» - громко, без умолку кричит она.

В это время обычно встаёт мама. И, если видит, что Надя не спит, говорит ей:

- Слышишь? Перепёлка зовёт на огород, грядки полоть.

У Нади от любопытства загораются глаза - не до сна теперь.

- Но ты спи, спи, - говорит тогда мама и поправляет Надину подушку. - Это она только больших зовёт.

Весь день то в одном, то в другом конце луга кричит в траве перепёлка. Но кричит она уже по-другому:

«Бить-топить, бить-топить!..»

Сколько раз Надя с девочками бегала по лугу за невидимой птицей! И Вовка бегал. Кажется, вот только сейчас была она у этого куста. Все тихонько подкрадываются, высматривают в траве затаившуюся перепёлку, а та уже с другого конца луга грозится, врагов отпугивает:

«Бить-топить, бить-топить!..»

Устанут девочки бегать - пойдут купаться. Что же делать, коли перепёлка не показывается?

А вечером, когда падёт на траву роса, удивительная птица по-новому начинает выговаривать:

«Спать-пора, спать-пора…»

И верно: как раз в это время Наде пора спать. Как не хочется тогда уходить с улицы! Но мама строго напоминает:

- Иди спать. Перепёлка велела.

«Какая умная птица!» - вздыхая, думает Надя и идёт домой.

По всей улице - из конца в конец - несётся дробный перестук молотков. Они, должно быть, все разные, эти молотки. Одни выстукивают глухо, вкрадчиво, другие - с таким весёлым звоном, что кажется, будто они сами выплясывают под эту музыку.

«Косы отбивают, - догадалась Надя. - Значит, скоро сенокос! Может, даже завтра».

Она вспомнила: и в прошлом году было так. Почти весь день слышался такой же перестук, а вечером, когда Себерянка стала окутываться туманом, в луга вышли колхозники с косами на плечах.

На скамейке у калитки беседуют папа и дедушка Яков Фадеич.

Надя услышала, как папа сказал:

- С утра начинаем. Опять наперегонки с тобой пойдём: кто кого.

- Косец ты отменный, спору нет, - ответил дедушка. - Ну, и мы… Что ж, пойду готовить инструмент.

И Яков Фадеич пошёл к своему дому.

Скоро на его дворе быстро-быстро застучал молоток: «Тик-тик-тик-тик-тик».

У дедушки всё получается быстро: говорит быстро, ходит быстро и работает быстро.

Папа тоже достал с чердака косу, тряпкой стёр с неё пыль.

- Вот и твоя очередь пришла, - сказал он и потрогал лезвие пальцами. - Притупилась, матушка, притупилась. Сейчас мы тебя отобьём.

С косой в руках он прошёл в огород. Там под старой, раскидистой черёмухой который уже год стоит врытый в землю невысокий столбик. В столбик вделана стальная «бабка». Это вроде наковальни, на ней и отбивают косы. Тут же, у столбика, и сиденье устроено.

«Тук… тук… тук…» - неторопливо застучал папа.

«Тик-тик-тик-тик!» - бойко откликнулся молоток Якова Фадеича.

«Так и есть, - заключила Надя, - завтра покос».

Теперь, просыпаясь утром, Надя слышала не крик перепёлки, а вкрадчивое вжиканье кос. Издали было похоже, будто они перешёптываются в траве: «Вжик… вжик… вжик…» Время от времени то один, то другой косец останавливался, обтирал лезвие косы влажной травой и натачивал его шершавым бруском. Над лугом разносился тогда певучий звон.

Сегодня косцы ушли в дальний конец луга, шёпот кос стал ещё вкрадчивее.

Накануне Надя попросила папу взять её с собой в луга. Но папа не захотел будить её. Он уходил с зарёй.

Надя проснулась сама, когда уже солнце взошло, и побежала к подружкам. А те тоже только ещё встают с постели.

Когда девочки пришли в луга, косцы отдыхали. Дедушка Яков Фадеич закладывал в нос щепотку табаку. Он любил нюхать табак.

- Ещё добавь, Фадеич, - смеялись косцы. - В твой нос вся табакерка уйдёт.

- Хватит, - махнул рукой Яков Фадеич и стал рассказывать: - Вот, значит, подстрелил я лося. Хотел он перемахнуть через топкое место, да не осилил, застрял в низине. Что делать? Я, не будь плох, сел на него верхом. Ухватился за рога, а он как понесёт меня, как понесёт!..

Яков Фадеич, собираясь чихнуть, глубоко вобрал воздух и даже глаза закатил.

- Ну, и куда же он тебя, Фадеич, донёс? - спросили косцы.

- А-а-апчхи! - оглушительно чихнул тот.

Все громко засмеялись.