Нет, не видит папа, как перестала улыбаться Надя, как больно закусила она нижнюю губу.

- Понравилась сказка? - спросил папа и посмотрел на Надю.

Та не ответила. В её глазах искрились слезинки. Притихшая, она вдруг закрыла лицо одеялом.

- Ты что же это, коза-дереза? - удивился папа и подошёл к ней. - Плачешь?

Надя молчала.

- Вот что наделала книжка-то. Знал бы, и читать не стал.

Надя молчала.

- Птичек жалко? Ах ты, беда какая! - бормотал папа, не зная, чем же утешить Надю. - Ну ладно, - вздохнул он. - Спи спокойно, дочурка.

Погладил её по волосам и опять сел за свой стол.

Прошло с полчаса. Увлёкся папа работой и забыл про Надю. Он думал, что она давно спит. А Надя не спала.

Зато мама это заметила. Мамы всё замечают. Она отложила вышиванье и тихо, чтобы не помешать папе, подошла к Надиной постели. Прилегла. Вытерла Наде слезинки.

- Мамочка, а птенчики совсем сгорели? - шёпотом спросила Надя.

- Совсем.

- И с ножками? И с головкой?

- И с ножками…

Расстроилась и мама - как бы ей успокоить Надю? Уж она придумывала, придумывала, но так ничего и не придумала.

- А птичка потом в лес улетела? И там опять гнёздышко свила?

- Ну конечно! - обрадовалась мама. - Птичка улетела в лес и там свила новое гнёздышко. Потом вывела птенчиков. Осенью они стали совсем большие и улетели в тёплые края.

- А к нам они опять прилетят?

- А как же! Как только растает снег, зазеленеет травка, так и прилетят. Будут песни петь - звонкие, весёлые.

- Мы тогда сходим в лес, послушаем. Ладно?

- Обязательно. А теперь - спокойной ночи.

- Спокойной ночи, мамочка.

Через несколько минут Надя крепко спала. Во сне она чему-то улыбалась.

С каждым днём становится всё теплее. Вчера ещё только позванивала капель, а сегодня - смотри - уже побежали ручьи. Разве можно усидеть в комнате в такую пору?

Надя и папа вышли на улицу. Оба зажмурились от солнца - такое оно яркое.

По дороге важно расхаживали иссиня-чёрные птицы с белыми носами. Вчера таких птиц не было.

- Ба, грачи прилетели! - обрадовался папа. - И сразу так много! Весна, значит, будет дружной.

«Гра, гра, гра!» - задорно кричали птицы. И важно раскланивались друг перед другом.

- «Гра, гра!» - передразнила их Надя. Подумав, она спросила папу: - О чём они кричат?

- Откуда же мне знать? Ведь они по-птичьи разговаривают.

- А я знаю: это они здороваются.

- Почему ты так думаешь? - удивился папа.

- Слышишь, как у них получается: «Здра, здра, здра…» Значит, здравствуй. И кланяются, как люди.

- А ведь ты верно догадалась, молодец! - похвалил её папа.

Надя была очень довольна.

Когда какой-нибудь грач пролетал над нею, она вскидывала руки и кричала:

- Здравствуй, грач!

«Гра, гра!» - бодро отвечал тот и летел дальше.

И Надя тогда говорила папе:

- Видишь, птицы и со мной здороваются.

Целую неделю на улице было пасмурно. Надю гулять не пускали.

Но тёплые дожди и туманы быстро, согнали снег. И, когда опять засияло солнце, не узнать стало Себерянки. Она широко разлилась по лугам, затопила дощатый мостик. В эти ростепельные дни даже папа не ходил в лес: ни пройти, ни проехать стало кругом.

Потом вода понемногу начала убывать. Уже можно было по мостику перебраться на другой берег.

Папа сказал Наде:

- Сходим-ка в лес. Я посмотрю, не пора ли готовить ямки под новые посадки. А ты, может, подснежников нарвёшь. Наверное, уже зацвели.

Сходить в лес да ещё за первыми цветами - для Нади праздник.

- Скорей, папа, пойдём! - торопит она и берёт его за руку. - Нарвём большой-пребольшой букет. Целый сноп.

- Зачем тебе такой? - заинтересовался папа.

- Чтобы лучше пахнул. Цветов будет много, значит, и пахнуть будут сильнее.

Через мостик переходят они осторожно. Во время половодья его сильно расшатало - чуть не унесло!

На лугу ещё много луж. Есть такие глубокие, что даже в своих резиновых сапожках Надя не может их перейти. Приходится папе брать её на руки. Наде тогда становится очень весело. Как же: большая девочка - и на руках!

Она вертится из стороны в сторону, хочет всё осмотреть. Ведь с такой высоты далеко видно.

Папе тоже весело. Иногда он притворится строгим, дойдёт до середины лужи и остановится:

- Слезай. Сама ходить умеешь.

Где там! Надя обхватит руками папину шею, да так крепко, что не оттащить. Будто испугалась.

- Ну ладно, сиди. Только смирно и не болтай ногами. Сапоги потеряешь.

Так они доходят до леса. Медленно идут по лесной тропинке. Папа посматривает вокруг и будто сам с собой говорит:

- Через день-два можно начинать копать…

В лесу кое-где ещё лежит грязноватый снег. Но кругом всё ожило. Где-то меж прошлогодних листьев и пожухлой травы, у самых Надиных сапожек, струится говорливый ручеёк. Наклонишься - и очень хорошо станет слышно его.

Лес наполнен птичьим гомоном и свистом. Звонче всех высвистывает свои переливчатые коленца зяблик.

- Как хорошо поёт! - говорит Надя. - Наверное, это та птичка, у которой гнездо сгорело.

У папы удивлённо поднялись брови:

- Какая птичка?

- А помнишь, ты мне читал про неё… У которой гнездо сгорело и птенчики…

- Ну?

- Так вот, она потом улетела в лес и там свила новое гнёздышко.

- Кто это тебе сказал?

- Мама. Она сказала, что осенью, когда подросли птенчики, все они улетели в тёплые края. А вот сейчас, весной, прилетели обратно. Вот птичка и радуется. Ведь это та птичка поёт?

- Она самая, - подтвердил папа и чему-то улыбнулся.

На полянке Надя нашла первый подснежник. Лепестки у него были и синие и фиолетовые.

- Подожди, папа, я немножко пособираю их.

И Надя наклонилась над цветком.

Тут на руки ей упала холодная капелька, потом другая, третья…

- Откуда это дождик? - удивилась Надя и, запрокинув голову, посмотрела вверх.

Небо было чистое, на нём ни облачка.

В это время неизвестно откуда большущая капля упала прямо на веснушчатый Надин нос.

- Посмотри-ка на ветки, - говорит папа. - Вон там, где обломаны веточки, везде выступили капельки. Видишь?

- Вижу, теперь вижу! - кричит Надя и хлопает в ладоши. - Это каплет из сучка!

- Верно. Только радоваться тут нечему, - хмуро отвечает папа. - Это берёзовый сок. Поранили берёзку, он и капает… Вот и тут кто-то обломал ветки. Ишь, безобразники!

- Значит, это берёзка плачет? Ей больно?

- Вроде этого.

Задумалась Надя. Смахнула капельки с лица и спросила со вздохом:

- А берёзка выздоровеет? Она не будет больше плакать?

- Выздоровеет. Поболеет немножко и выздоровеет.

Надя опять повеселела.

Посидели они с папой на полянке, послушали, как поёт голосистый зяблик, как пересвистываются дрозды, как выбивает по сухой коре барабанную дробь пёстрый дятел.

- Как хорошо здесь! - говорит Надя. - Правда, папа?

- Правда.

За окном то и дело сверкает ослепительная молния. Слышны раскаты грома. Но Надя нисколечко не боится. Она только вздрагивает немного, когда очень близко сверкнёт яркая вспышка и сразу же, вслед за ней, раздастся оглушительное: «Р-р-р-ры!»