Густая листва причудливо переплеталась, как сказочные драконы с длинными гибкими шеями.

Гладкие стволы входили, как спицы, в сплошные сливающиеся заросли, основания которых, пышные и тоже немыслимо переплетённые, омывали жёлтые мутные воды бурной речонки, делавшей в этом месте зигзаг.

В миниатюрной бухточке водяной поток неожиданно успокаивался и лениво плескал о тёмный берег воздушной лопающейся пеной.

Зверь, повернув голову с прижатыми ушами, сидел у самой воды и смотрел куда-то назад.

Тёмно-рыжие полосы расчерчивали его могучее тело, и шерсть искрилась и купалась в солнечных лучах. Лапы упирались в коричневую землю, и вздёргивался полосатый и толстый, как у лемура, хвост.

Над рекой витала пена, и распускались каскады водяных брызг; туман, образованный ими, плавно переходил в далёкую дымку голубых гор, призрачно выпиравших из царства джунглей.

Зверь сидел на ровной земле, по одну сторону простиралась нежно-зеленая равнина, по другую, в контраст ей, мрачные непролазные заросли тростника, вековые деревья с ожерельями разнообразных лиан, стрелами бамбука, угрюмо смотревшими на солнце многометровой толщей зелени, ненасытным зевом, глотающим щедрое тепло.

Хищник медленно поднялся и пошел к зарослям, изгибаясь всем телом. Черная спина ходила ходуном, как громадный отъевшийся питон, мощный загривок так и двигался взад-вперед, голова низко пригнута.

Вскоре он скрылся там, где в джунглях прыгали и верещали обезьяны, где мелькали горбоносые попугаи, и на стволах деревьев пламенели орхидеи. Джунгли поглотили его.

Лагуна заворочался на дереве рядом и ткнул меня в бок. Я продолжал смотреть в бинокль на то место, где только что сидел зверь.

- Ну, что? - толкнул меня Лагуна. И, поскольку я никак не откликнулся, он толкнул меня еще раз, посильнее. - Что ты там увидел?

Я опустил бинокль. Глаза у меня устали от напряжения.

- Ничего интересного, - заявил я.

- Что же ты дыхание затаил? - спросил Лагуна подозрительно.

- Леопард там был, - сказал я. - Здоровый. Я таких ещё не видел.

- А, леопард! - сказал Лагуна.

- Здоровый, сволочь, - повторил я. - Красивый.

Лагуна некоторое время смотрел в бинокль, а потом опустил его.

- Может, пойдём прямо к гнезду? - предложил я.

Лагуна почесал затылок.

- Не, - сказал он. - Страшно. Хватил! Она нас в два счёта догонит.

- Ну, догонит, - сказал я. - Тут мы ей и вставим фитиль.

Лагуна хмыкнул.

- Когда ты её увидишь, забудешь про всё. Забудешь, как бегать.

- А что так?

- Ноги отнимутся.

- А ты её видел?

- Тоже не видел, - признался Лагуна. - Слышал о ней. И потом след... а, я уже говорил.

- А что ты слышал?

- Да я тебе уже рассказывал, - рассердился Лагуна. - Не веришь, не надо.

- А что я поделаю, - сказал я. - Не верится мне.

В глубине джунглей есть болота с чудовищными полипами, растущими, как деревья, прямо из воды, почему-то прозрачной вокруг них.

В самом верху полипы заворачиваются трубочками розового цвета. Между ними по поверхности плавают большие пузыри с непрозрачной оболочкой цвета грязной пены.

Тошнотворные пузыри; иногда они лопаются.

А в зарослях, что окружают болота непроходимой стеной, водятся громадные ярко-красные лягушки. Завидев живность, они высокими прыжками устремляются к ней.

Есть и тёмные лягушки, под цвет зарослей. Они ещё больше, но они не прыгают. Длинными языками они словно стреляют в свою жертву и притягивают к себе.

В самих же болотах есть другие омерзительные существа, напоминающие скатов. Когда они всплывают на поверхность, видны их чёрные маслянистые спины и маленькие усики над водой - наблюдают.

Двигаются они без малейшего усилия, под воду уходят так, словно их кто-то тянет со дна. Достаточно моргнуть, как чёрные лепёшки их спин исчезают без

малейшего всплеска. Никто не знает толком, насколько они опасны - их внешний вид и повадки не располагают к проверке этого на опыте.

В зарослях много змей. Про них знает каждый ребёнок.

А порой с вековых деревьев спускаются гигантские удавы, слухи о которых разошлись по всему побережью. Мало кто видел их своими глазами, но многие местные жители рассказывают о следах рептилий или о последствиях их похождений.

Я считал, что это всё легенды. У страха глаза велики.

- Я сам видел, - сказал Лагуна. Он сердился, что ему не верят. - Сам.

- Что же ты видел? - Я снова принялся обозревать окрестности.

- След на песке, - сказал Лагуна. - Как от шины.

- Велосипедной, - сказал я.

- След был похож на шинный, - сказал Лагуна. - А был он вот такой. - Лагуна раздвинул руки, держа ладони на уровне плеч, но потом засомневался, что будет недостаточно, и раздвинул ладони пошире.

- Вот такой, - сказал он, склонив голову и глядя то на одну руку, то на другую, видимо, сопоставляя изрядное расстояние с увиденным.

Я оторвался от бинокля и тоже уставился на руки Лагуны. Они дрогнули и ещё чуть-чуть раздвинулись.

- Вот! - сказал он не совсем решительно.

- Значит, размером со стол, - констатировал я.

- Почему стол? - удивился Лагуна. - Вот!

- Здесь же даже больше стола.

- Значит, стол, - сказал Лагуна, соглашаясь. Он устал держать руки на весу и опустил их.

- А почему ты думаешь, что удав должен был прийти к реке?

- Должен! - сказал Лагуна уверенно. - Они часто приходят. Пить-то им надо.

- А что, разве удавы пьют воду из реки? - озадаченно спросил я.

- А как же! - напористо сказал Лагуна. - Пьют, конечно. Воду пьют.

- Значит, он сегодня не пришёл?

- Или мы прозевали.

- Ладно, идём отсюда.

Мы спустились вниз и пошли по тропинке.

Справа и слева, и вверху безвольно свисали лианы, как мёртвые змеи, и отчаянно, на разные голоса, перекрикивались невидимые птицы высоко над головой.

- К Корке кто-то приехал, - сообщил Лагуна. - Я видел, как сегодня к ним подъехала машина и оттуда вышли с вещами. Не местные. Дочь нового рациона.

- А ты что там делал?

- А я на заборе сидел.

- Разумно.

- Вот бы её пригласить на наш праздник. Назло всем. Помнишь, как начиналось зрелище? С этого.

Верно. Сделаешь что-нибудь по-своему, против общего ожидания, но от души, и начинается.

- Сегодня они к вам наверняка завалят.

- Сто лет они мне нужны... - проворчал я.

- Значит, ты сегодня не будешь сидеть дома?

- А что?

- Идём в "Породу". Сегодня будет весело.

- Там и так весело. Куда веселей.

"Порода" был самым удалённым баром в городе. Это был настоящий притон у самых трущоб.

И всё бы ничего, если бы упавший без не поделивших места пассажиров и экипажа самолет не облюбовали как место сведения счётов.

Месяца два назад кто-то, пользуясь нешуточным игрушечным оружием, выстрелил в обидчика и создал прецедент: теперь, как по ущербному сценарию, без пальбы не обходится ни один вечер. Причём страдают всегда, как правило, посторонние.

Поставили двух полисменов, но не прошло и дня, как кому-то опять стало невтерпёж, и этот кто-то был не одинок, так как бой разразился бескомпромиссный, дрались две группы: трое против пятерых, и вот они ввосьмером умудрились перебить всех окружающих и уложили-таки обоих полисменов. В баре устраиваются настоящие дуэли, и обстановка всегда назревает, как в вестернах, и от табуна вышибал нет никакого толка.

Народный бар на время прикрыли. А на днях вновь открыли. Лагуна вчера был там. Говорит, что всё чинно, чисто и блестит. Посетителей мало. И те переодетые шпики.