- Ну и ладно. Ты поешь со мной?

- Что ты! Нет. - Уют достала поднос с едой и осмотрела его. - Вот, готово. - Она села и положила ногу на ногу. Край халата отвернулся, открыв круглую коленку. Я подсел и обнял ее.

- Мы поедим позже. Я сейчас не хочу, - сказал я.

Она опустила голову. Губа у нее была закушена. Закрыв глаза, она поцеловала меня. Мы целовались, не обнимаясь. Потом одновременно встали. Наши руки были опущены. Мы продолжали целоваться с большой лаской, потом я почувствовал, как ее ладони охватывают мои плечи, затылок.

- Хороший ты... - прошептала Уют очень тихо.

Мы пошли в комнату, даже не заметив этого. От любви к Уют у меня кружилась голова. Я привлек ее к себе.

Стояла ночь. От бра в углу исходил слабый свет.

- Я сейчас, - сказала Уют, и я остался один. В комнате у нее было, как в гнездышке.

Мне нравилась ее приверженность к неизменной обстановке. В книжном шкафу

появились новые книги. Уют любила читать и часто пересказывала мне прочитанное.

Окно выходило во двор. Там застыли тысячи других освещенных окон, подвешенных в темноте, как парящие фонарики. В этих окнах я никогда никого не видел. Ночью, когда они были освещены, это казалось странным.

В воображении почему-то вставали залы с высокими потолками, на стенах картины в золотых рамах, а окна так высоко, что не достать.

Какая неизбывная печаль от множества людей! Их много, и все они разные, но все похожи. Как они разделены, и как хочется их всех объединить.

- Ты не уснул? - Появилась Уют с подносом в руках.

Я смотрел на ее прекрасную фигуру манекенщицы, на лицо с кукольно свежими щеками.

У нее была короткая стрижка, ровная челка до глаз, длинные прямые ресницы. У нее была безукоризненная кукольная красота.

- Ешь, - сказала Уют. - А я пока расскажу тебе одну историю. Она мне показалась странной. Я просто ничего не понимаю. - Она задумчиво откусила от бутерброда и обратила на меня внимательный взгляд темных глаз, которые и в спокойном состоянии оставались широко распахнутыми. - Я сейчас работаю возле театра. Из-за реставрации там постоянно что-то вносят, выносят. Мы с Модой обедаем в кафе театра. Она-то и обратила мое внимание на одного человека.

Я в последнее стала какой-то рассеянной... Так вот. Этот человек все время смотрел на нас. Он ни разу не отсутствовал. Мы обедаем по-разному и быстро, не задерживаясь, но тот человек всегда как будто поджидал нас, как с хронометром. Перед ним на столе всегда дымился обед, но он никогда не ел, а только одержимо смотрел на нас.

- Ну и что?

- В конце концов, он подошел, чтобы представиться.

- Он ухаживал за тобой?

- Да. - Уют немного покраснела. - Он звонил мне и посылал цветы. Я не могла ему запретить это.

Я подумал.

- Почему?

- Он все это проделывал как-то неожиданно. Я не успевала настроиться на отказ.

Я подумал, что современной женщине достаточно одного ритуала ухаживания. Главное, чтобы все шло в нужной последовательности и соблюдались все формальности. Пустяк, вроде бы.

- А потом он пригласил меня в очень дорогой ресторан.

- Видно, ему пришлось раскошелиться.

- Да. - Уют посмотрела на меня в упор. - Он расплатился сполна. За ужином он продолжал быть очень любезным. Много шутил. Правда, шутки у него были какие-то... - Уют замялась.

- Что, несмешные?

- Смешные, насколько я понимаю, но шутил он несмешно. Мне смешно не было.

- Но ты все равно смеялась.

- Конечно.

- Прощаясь, он поцеловал тебя пылко и страстно.

- Погоди, Пик. Ты все время перебиваешь. Мне и сейчас не до смеха. Я боюсь показаться тебе глупой или излишне впечатлительной. Он не был мне неприятен, но я не собиралась ему ничего позволять.

- Я понимаю.

Она с благодарностью глянула на меня.

- Мы разговорились о разных пустяках возле моего дома, он снова сыпал своими странными шутками, вероятно, считал себя остроумным собеседником, потом

неожиданно обнял меня, его лицо дышало такой страстью, что мне стало не по себе. А затем он вдруг отвалился на спину и замер. - Она замолчала. Я тоже молчал.

- Он был неподвижен, Пик. Ни пульса, ни дыхания, ничего. Это было ужасно.

Я сказал рассеянно:

- Слабый организм. Только с виду здоров.

- Да нет же. Тут другое. Он был совсем без движения. Он застыл. Я не в состоянии объяснить это. Словами.

- Окаменел от любви.

- Ты все шутишь.

- Да. - Я посмотрел на нее. - Он тоже шутил.

Я резко приподнялся на локте, как больной.

- Ладно, лежи. Послушай, у вас на побережье живет виртуоз Кредо?

Я кивнул.

- Мне нравятся его притчи. Что с ним случилось? Раньше его даже по телевидению можно было увидеть.

- Сейчас его можно видеть во всех барах.

- Он что, выпивает?

- Боже упаси. Клевета. К нему это понятие неприменимо. Да, он ищет красивую секретаршу.

- Интересная перспектива. Если бы ты был знаменитым, ты бы взял меня?

- Конечно.

- Только ты никогда не будешь знаменитым.

- Почему?

- Так...

- Нет, скажи.

- Зачем тебе?

- А все же?

- Ну, не знаю. Я просто так сказала.

- Просто так... ладно.

Уют призадумалась и тихо спросила:

- А как дела у твоего друга?

- Какого друга? - Я прикинулся удивленным. Я знал, что она спросит. Все рано или поздно спрашивают.

- Ну... Витамина.

- А-а... - протянул я. - Нормально.

- По-моему, он очень способный.

- Еще бы.

- Он реалист. Очень умный.

- Просто воплощение ума.

- Ум превозмогает всё. - Уют не уловила иронии. - Но ему очень одиноко.

Хорошо иметь такую наружность, подумал я.

- Послушаем музыку? - сказала Уют. Она коснулась пальцами нескольких клавиш, по невидимым каналам пронесся мгновенный электрический импульс, и после мягкого щелчка послышалась тихая музыка.

Я слушал, и в душе медленно, как лед в стакане, растворялся каждый звук.

- Мне совсем не хочется спать, - сказала Уют. Ее лицо было очень спокойным. Я никогда не знал, о чем она думает в такие минуты. Мне было просто очень хорошо с ней. Я встретился со взглядом ее завораживающих глаз, потянулся и поцеловал ее в теплые полураскрытые губы. Ее голова запрокинулась. Она слабо прижималась во время поцелуя. Это была ее религия.

Стояла глубокая ночь. Мы лежали без сна.

Музыка играла еле-еле, будто ее и не было.

- Ты утром уезжаешь? - спросила Уют.

- Да.

- Останься.

Я поразмышлял.

- Даже не знаю.

- Оставайся. Выспишься.

- А ты не собираешься приехать ко мне?

- Это было бы неплохо.

- В чем же дело?

- Ко мне приезжают.

Я ничего не сказал.

- От этого зависит моя карьера. Я хочу стать телеведущей. У столичного рациона Жажды. А ты чем занимаешься? - спросила Уют.

- В сущности, ничем.

- А вечером сходим куда-нибудь. - Уют сидела в уютной позе, придвинув подушку. - Ко мне заглянешь.

Я был у Уют на работе. В студии был такой беспорядок, что не верилось. А на фото будут нежные ровные краски. Фотомодель, несмотря на свое имя, разочаровала меня. Выглядела она неважно, губы были уныло опущены. Даже когда визажисты закончили свою работу, она выглядела всего лишь как красивая женщина, каких тысячи в наше время.

Но наступил момент съемки, вспыхнул свет, глаза, устремленные в объектив, заискрились, лицо волшебно переменилось, губы маняще раздвинулись. Это длилось мгновенье, трепетность уступила обыденному выражению.

Все появилось в самый нужный момент. Как в драке, когда неизвестно откуда берутся и сила, и точность, и злость, которые не ожидаешь.

Странные, смутные мысли бродили в моей голове. Такое может вызвать только влияние другой жизни, других живых существ.

Пока есть они, другие живые, есть и этот огонь, нет их - он пропадает, будто его и не было.

На первый взгляд он является иллюзией, но именно он - настоящее.

В комнате было тепло и, собираясь засыпать, нам не нужно было укрываться ничем. Но сразу уснуть мы не могли. Мы лежали, иногда переговариваясь, тихо, вполголоса, и тут зазвонил телефон, стоящий у изголовья. Я немного вздрогнул, никак не ожидая этого, а Уют открыла глаза.