«А–а–а-а!» — мысленно взвыл Майк Рубан и решил действовать так, как ему подсказывает подсознание и здравый смысл прагматичного мужчины тридцати пяти лет.

— Господин адмирал, сэр, — быстро просмотрев всю поступающую на ГКП информацию, сказал ксенопсихолог. — Пришельцы не нападают и это уже добрый знак.

— Конечно, — пробурчал Гонсалес. — Думаю, после гиперпрыжка они пустые и теперь набивают свои накопители энергией, чтобы ударить по нам.

— Продолжайте, Рубан, — подбодрил Майка адмирал Эренберг.

— Так вот, это добрый знак и по инструкции, мы должны постараться установить с ними контакт. Для этого рекомендуется выслать вперед «Хокай» дальней радиолокационной разведки и, используя его как ретранслятор, вызвать неопознанный космический аппарат на связь.

— А почему не вызвать их напрямую?

— Считается, что небольшой «Хокай» не должен напугать визитеров. И, кроме того, в инструкциях говорится об опасности того, что чужаки могут оказаться сильными телепатами и гипнотизерами, которые могут подчинить нас своей воле.

— Хм, разумно, — одобрил слова Майка адмирал и приказал: — Выслать по направлению к эскадре пришельцев «Хокай» ДРЛО.

Приказ адмирала был выполнен незамедлительно и спустя минуту один Е-17 из 15–го смешанного авиакрыла «Вождь Команчей» покинул эскадренный строй и помчался к трем повисшим в пространстве космоса ниткам. На всех волнах он передавал различные сигналы и держал сразу несколько открытых каналов видеоконференции.

Недолгий полет. «Хокай» завис между двумя группами космических кораблей. С одной стороны, сплющенные ровные треугольники, с другой продолговатые остроносые сигары с выпирающими орудийными башнями.

«Хокай» передавал сигналы постоянно, и вот, на одном из каналов прошло соединение. Летчик не мог общаться с чужаками, он только транслировал передачу с одного корабля на другой. Его задача проста, стой в одной точке, будь ретранслятором и, по совместительству, свидетелем первого контакта.

Сначала, на одном из видеоканалов промелькнули сполохи помех. Затем, произошла подстройка разных видеосистем, появилась мутная неразборчивая картинка, которая обрела четкость, и изображение стало приемлемым для восприятия человеческих глаз.

Первое, что увидели адмирал Эренберг и все присутствующие на ГКП «Калифорнии» офицеры ВКС, это светло–синий фон с рисунком: деревянный круг метров шесть в диаметре с красивым растительным орнаментом. Установленная на корабле пришельцев камера чуть дернулась, сместилась, и перед людьми предстал контактер, высокий, метра два с половиной чужак в белых и, можно сказать, изящных бронедоспехах. Тело пришельца, если судить по формам брони, облегающей туловище и ноги, по строению было похоже на человеческое, а вот лицо сразу выдавало в нем инопланетянина. Приплюснутая серая чешуйчатая морда, напоминающая змею и в то же самое время обезьяну. Два глаза, веки, сплющенный животный нос, широкий рот и чуть отвисшие уши.

«Срань Господня, — увидев чужого контактера, подумал Эренберг и еле заметно вздрогнул, — какая же мерзость».

Адмирал обернулся к сидящему рядом с ним Майку Рубану. Видимо, хотел посоветоваться относительного того, что же делать дальше, но пришелец заговорил первым и, что характерно, он говорил на чистейшем интерангле со всеми североамериканскими речевыми оборотами, так хорошо знакомыми Эренбергу. Скорее всего, инопланетянин не знал языка людей, и общался с ГКП линкора через механический автопереводчик, но в тот момент Эренберг об этом не думал и воспринимал чужака как прямого собеседника. Впрочем, разговор был коротким.

— Люди, — произнес змееголовый, — с вами говорит Заурбин Справедливый из клана Тыгин Воинов народа Ширш. Следуя воинскому кодексу чести, прежде чем атаковать, я предлагаю вам сдаться, разрядить свое допотопное оружие, обесточить все боевые системы кораблей и ждать абордажные команды.

Пришелец замолчал и, гордо вскинув свою плоскую голову, ждал ответа.

Эренберг машинально обтер со лба холодный пот и подумал, что дела его плохи. При этом чутье шепнуло ему, что необходимо попробовать удрать, но внутренний стержень не поддался панике и адмирал ответил:

Я адмирал Джейкоб Эренберг, командующий 7–й экспедиционной эскадры Военно—Космических Сил ССШ. Предупреждаю вас, что мы военнослужащие Центральной Корпоративной Лиги, и в случае ваших агрессивных действий, мы ответим ударом на удар, а ваше государство окажется втянутым в войну.

— Отлично! — двуногий ящер сплюнул на палубу и на миг показался его, похожий на человеческий, розовый язык. Затем он посмотрел на Эренберга, быстро моргнул и добавил: — Война это хорошо и я надеюсь на то, что вы окажетесь достойным противником!

Видеосвязь прервалась, экран перед адмиралом потемнел, и компьютер моментально переключился на донесения всех корабельных БИУСОв, объединенных в единую локальную сеть, и снова показал висящий между двумя флотами «Хокай», который, прямо на его глазах распадался на частицы. Только что, это была боевая машина с пилотом, а спустя всего миг, мелкие кусочки металла, пластика и органики.

— К бою! — выкрикнул адмирал. — «Генералу Паттону» покинуть место боевых действий и следовать на планету Джизан. Все полученные данные о контакте с инопланетной расой передать вышестоящему командованию! Фрегатам…

Договорить адмирал не успел. По линкору прошла сильнейшая вибрация, пол под ногами сильно дрогнул и многие не устояли на ногах. Продолжалось это не более пяти секунд и когда все успокоилось, на мониторе перед Эренбергом побежали две строки сообщений.

В первой шло состояние «Калифорнии». Внимание! Разгерметизация 5–го кормового отсека! Разгерметизация 2–го центрального отсека! Отказ ракетных двигателей! Рекомендуется отключение термоядерного реактора!

Вторая строка извещала его о положении дел в эскадре. Фрегат «Майк Йохансен» уничтожен! Эсминец «Чероки» уничтожен! Крейсер «Бруклин» уничтожен! Десантный транспорт «Генерал Паттон» поврежден! Командир БДК «Генерал Паттон» начал выброску десантных ботов! Фрегат «Гвин Такер» уничтожен! Авианосец «Лексингтон» поврежден! Линкор «Филадельфия» поврежден!

Алые, вражеские, точки приближались, а синие, свои, исчезали одна за другой. Эренберг не понимал, чем уничтожают его корабли, и не знал, какие приказы будут правильными, но его опыт говорил, что сейчас любой приказ лучше, чем бездействие, и он начал действовать.

— Всем кораблям! Рассредоточиться! Приказываю атаковать противника всеми имеющимися средствами! Вперед, парни! Убейте их!

На этих его словах, линкор снова вздрогнул, тоскливо скрипнул всем своим корпусом и стал разваливаться на части. К адмиралу кинулись адъютанты, готовые одеть своего патрона в скафандр и если потребуется, то силой оттащить его в спасательный бот, но было поздно. Ледяной космос проломился за борт считавшегося сверхнадежным линкора и за одну секунду прикончил всех, кто находился внутри. Казалось, что со смертью командующего для эскадры все потеряно. Однако команды Эренберга разнеслись по всем еще целым кораблям, и они перешли в свою последнюю атаку.

Уйти в гиперпространство североамериканцы не могли, для этого были нужны заряженные накопители и чистый космос. Передать информацию на ближайшую населенную людьми планету тоже. И все, что им оставалось, это не погибнуть зазря. Рассыпавшись по космосу, боевые корабли ССШ, истребители и штурмовики, на полном ходу, выжимая из своих движков, все что можно и нельзя, рванулись на незваных пришельцев.

Дистанция с противником, идущим навстречу, сокращалась очень быстро. С момента начала боя минуло всего три с половиной минуты — целая вечность, и первый североамериканский военный корабль, крейсер «Лас—Вегас» смог дорваться до противника и вцепиться ему в горло.

Командир «Лас—Вегаса» оказался храбрым человеком. Он понимал, что шансов выжить у него нет и все, что он смог, это выпустить в космос свои противокорабельные ракеты и приказать комендорам орудийных установок бить в ближайшие вражеские суда. Обреченный тяжелый крейсер, словно акробат, совершая немыслимые маневры уклонения, продержался под огнем вражеских кораблей, встретивших его артиллерией и торпедами, очень долго, целых сорок секунд. За это время он выплюнул из своего чрева девять ракет, три из которых попали в противника, и огнем своего главного калибра достал еще пару вражеских судов. Однако не это главное, а то, что «Лас—Вегас» отвлек на себя внимание и дал возможность вступить в бой другим кораблям.