— Тогда, — продолжал свой рассказ американский солдат, — один из офицеров приказал: «Быть тверже и умней». Мы открыли огонь по бездельникам и убили их в этот день немало, В последующие несколько дней мы убивали человек по пятьдесят. На улице повсюду валялись убитые и раненые. Но это не остановило гуков, — говорил солдат. — Визжа, как свиньи, они бросались к складу, пытаясь добраться до продуктов. За это время я сам убил около сотни, а кое-кто еще больше.

Может быть, он преувеличивал, но все равно эти слова достаточно ясно раскрывают характер действий и образ мыслей многих американских солдат.

Прежде чем начать рассказ о нашей кампании в Корее, мне хотелось бы познакомить читателя с жизнью простого английского солдата, поскольку это необходимо для последующего повествования. Я никогда не сожалел и не буду сожалеть о том, что служил в армии простым солдатом. По крайней мере, я видел армию такой, какова она в действительности, без прикрас, скрывающих истинное положение вещей для людей на более высоких ступенях служебной иерархии. Армия обязана своим существованием рядовому солдату — без него не было бы и армии.

Не буду касаться ни политики, ни войны, ни званий. Мои товарищи по оружию почти все — замечательные ребята. Но у каждого есть свои особенности — своя личная жизнь, семья, свой круг интересов, надежды, мечты и опасения. В армии должны считаться с этим. Игнорирование этой простой истины может повлечь за собой снижение боеспособности. Если будут учтены индивидуальные особенности каждого солдата, а всех их сплотит дух товарищества, равенства и дружбы, армия может стать почти совершенной организацией. И, наоборот, ничего не добьешься, если начнешь подгонять индивидуальность под общий стандарт.

Установленные в армии порядки должны быть приемлемы для солдат. Солдаты не требуют многого — да это и бесполезно. Проявите заботу об их основных, насущных запросах, и тогда все, что есть лучшего в армии, удастся объединить в одно целое.

Хотя нас убеждали, что в Корее нам придется выступить против «московской угрозы», солдаты не питали ненависти ни к корейцам, ни к китайцам. Они относились презрительно к ним, но сражались не против коммунизма, не за свою родину, не за Ли Сын Мана, а лишь для того, чтобы защитить себя и своих товарищей. Солдаты говорили об этом совершенно открыто.

Когда английская армия действительно сражается за свою родину — это, должно быть, поистине величественное зрелище. Возьмем, к примеру, наш Мидлсекский полк. Мы гордились его славным прошлым — во время первой и второй мировых войн он вписал замечательные страницы в свою боевую историю. Но его участие в корейской войне, на мой взгляд, никак нельзя назвать почетным.

Английским солдатам в Корее платили меньше, чем всем другим, за исключением разве что солдат Ли Сын Мана. С английскими солдатами плохо обращались. Офицеры относились к ним почти с таким же пренебрежением, как к азиатам. Кормили плохо, недостаточно обеспечивали теплой одеждой.

И вое же, как я уже сказал, мой полк имеет славное прошлое, и я отлично понимаю, что когда английская армия используется по назначению — защищает свою родину, — это великая армия. Но в корейской войне нашим полком и армией так же злоупотребили, как мною и моими товарищами.

Мы прибыли в «Страну утреннего спокойствия», как поэтически называют корейцы свой чудесный край. Возможно, многим солдатам она показалась пыльной и грязной, но как восхитителен в Корее заход солнца! Это величественное, ни с чем не сравнимое зрелище. Опускаясь за скалистые горы, огромный огненный диск ослепительными искрами золотит верхушки сосен. Такого зрелища не увидишь ни в Китае, ни на Тихом океане, ни на Красном и Средиземном морях. Но название «Страна утреннего спокойствия» особенно вспоминается на рассвете, когда из зеленых долин, клубясь, поднимается к горным вершинам серая дымка тумана. Теперь в такие рассветы зачастую врывается грубый треск пулеметов.

Бесчисленные бурные речки, переливаясь в лучах солнца, стекают с гор, склоны которых постепенно переходят в зеленые рисовые поля. Вдоль красивых дорог, проложенных не для военных машин, а для крестьянских повозок, стоят ряды тополей — многие погибли от бомб и снарядов. По обеим сторонам дорог тянутся тихие деревушки с маленькими уютными хижинами. Изредка встречаются более крупные населенные пункты, мосты, железнодорожные переезды и пересечения автомобильных магистралей.

Но для солдата рисовые поля — это только походная грязь, корейские дороги — облака удушливой пыли, а горы — изнурительный подъем под пулеметным огнем противника.

В августе 1950 года, через два месяца после начала военных действий в Корее, мы высадились в Пусане.

Мы уже знали, что армия Ли Сын Мана разгромлена. Она была обучена по западному образцу, совершенно не пригодному для армии, действующей в Азии. Ли Сын Ман недооценивал возможности корейской Народной армии.

На двадцать пятое июня 1950 года армия Ли Сын Мана состояла из шести полностью оснащенных дивизий, которые сосредоточились вблизи 38-й параллели. Имелись также другие войска, которые могли быть и были быстро отмобилизованы. В южнокорейскую армию включались и полувоенные полицейские силы.

Насколько мне известно, Народная армия располагала вблизи 38-й параллели двумя не полностью укомплектованными дивизиями. В других районах Северной Кореи имелось пять дивизий, находившихся на различных стадиях мобилизационной готовности; помимо того, в соответствии с требованиями обстановки, было быстро сформировано еще до пяти дивизий.

Лисынмановские войска со своих явно наступательных позиций вторглись в Северную Корею и, продвинувшись на двенадцать километров, захватили Хэчжу. Правительство Северной Кореи заявило, что, совершив этот акт, правительство Ли Сын Мана несет полную ответственность за все последствия. Ли Сын Ман утверждал, что его армия якобы сама оказалась жертвой организованного нападения.

Корейская Народная армия нанесла по лисынмановсокой армии два мощных молниеносных удара с востока и запада в направлении на Сеул. Отрезанная от своих баз снабжения и резервов, лисынмановская армия в панике отступила. Взяв Сеул, северокорейские войска на широком фронте развернули наступление на юг.

В этот момент и начали прибывать американские войска. Но и американцам не удалось остановить наступление северокорейской армии, которая упорно продвигалась все дальше и дальше на юг.

Первое время американской пехоте приходилось воевать без танков и артиллерии, и она несла огромные потери. Американские солдаты в основном были молодые рекруты, которые привыкли к привольной жизни в оккупированной Японии, где они знали лишь «вино, женщин и песни» (кстати, особенно они увлекались женщинами). Без поддержки военной техники американские солдаты оказались беспомощными.

Бои приблизились к Тэгу и шли почти у самого города. По всему пусанскому периметру образовалось плотное оборонительное кольцо и велись одерживающие бои.

В этот критический момент прибыли и вскоре заняли отведенный им участок фронта английские войска. Горный участок перед рекой Нактонган, который до нашего прибытия удерживала целая американская дивизия, предстояло оборонять лишь двум нашим батальонам неполного состава. Еще два батальона были брошены на другой участок фронта. В Гонконге мы жили в горном районе на границе с Китаем и получили некоторое представление о такого рода местности. Мы видели китайских солдат по ту сторону границы. Кто мог предположить, что вскоре придется встретиться с ними в бою!

Когда мы получили приказ отправиться в Корею, нам, как я уже говорил, все успело отчаянно надоесть. Если не считать тех фантастических измышлений, которыми пытались одурманить нас перед отправкой в Корею, нам не сообщили официально, почему нас отправляют в эту страну и почему наше правительство, находящееся в полной безопасности у себя на родине, так покорно подчинилось давлению со стороны Америки. Поэтому мы все еще продолжали считать, что война не имеет к нам никакого отношения, и не горели желанием принять в ней участие. И все-таки, когда мы прибыли в Корею, наш боевой дух был довольно высоким.